Выйти замуж за эльфа - Татьяна Андрианова

Ладно, решил про себя Мистраэль, не будем пороть горячку. Надо всего лишь хорошенько все обдумать и принять новый план действий. Мистраэль сделал глубокий вздох, успокаивая чересчур активное сердцебиение, затем медленный выдох. За простенькими упражнениями последовала более сложная дыхательная гимнастика.

— Нашел! — возликовал эльф, радостно хлопнул себя по лбу и взвыл от боли.

Решение оказалось чрезвычайно простое. Надо было подождать ведьму после банкета. В самом деле, не тащить же ее при всех из зала на глазах Правителя.

Из состояния задумчивости эльфа вывел на редкость противный писк:

— Сиятельный Мистраэль! Не дозволите ли вы недостойному обратиться к вашей блистательной особе?

Мистраэль повертел головой в поисках назойливого звука, но никого в радиусе видимости не обнаружил.

— Кажется, я слишком сильно приложился лбом о дверь, раз голоса мерещатся.

Что-то легкое, как насекомое, пробежало по волосам, и со лба вниз головой свесился один из представителей народа фей-крошек.

— Мистраэль, ты действительно слышишь голоса? — живо спросил тот. — Поздравляю, старик, похоже, ты окончательно сбрендил!

— Насвин! — прошипел Мистраэль, едва сдерживаясь, чтобы не прихлопнуть надоедливую козявку рукой.

Безусловно, удар регулярно упражняющегося с мечом эльфа для существа такого размера, как фей-крошка, был бы летальным. Но Насвин был не просто малышом размером с крупную бабочку, он был любимым шпионом Верховной жрицы Матери Драконов Эллизариэль. Разумеется, этому немало способствовали скромные размеры Насвина. Если ты настолько мал, что спокойно можешь спрятаться за подсвечником, то должность осведомителя просто создана для тебя. Мистраэль не питал к маленькому шпиону нежных чувств. Насвин платил ему взаимностью. Ему доставляло огромное удовольствие доносить матери о любом промахе сына. И часто Мистраэль, битый после очередного наушничанья маленького зловреды, втайне мечтал если не задушить насекомое подушкой, то хотя бы прихлопнуть мухобойкой.

— Да, Насвин! Именно так меня зовут, — радостно согласился фей. — Надеюсь, у тебя в глазах двоится?

— Нет, — зло сощурился Мистраэль.

Очень неудобно вести диалог, если собеседник спокойно свисает с твоей челки, беспрестанно машет черными с голубыми глазками крыльями и пристально буравит тебя глазками в надежде, что ты уже неизлечимо болен и вот-вот испустишь дух.

— Но хотя бы радужные круги перед глазами плывут? — не унимался малыш.

— И не мечтай.

— Хорошо, — неизвестно чему обрадовался Насвин. — Я передам Эллизариэль, что ты жив, здоров и скоро будешь у нее.

Фей легко вспорхнул в воздух, но рука эльфа ловко сцапала шпиона, тот только пискнуть успел. Сказались трудные годы практики.

— Эй! Ты что задумал?! — возмутился Насвин, беспомощно трепыхаясь в руках похитителя.

— Ничего особенного, — обнадежил Мистраэль своего пленника, хотя многообещающая улыбка говорила совсем иное.

— Я буду кричать!

— Давай, — сделал широкий жест эльф. — Можешь начинать прямо сейчас.

Насвин набрал полную грудь воздуха и… передумал. Кто в огромном замке услышит вопли попавшего в беду фея-крошки? Ведь он так мал. И, учитывая род его занятий, еще меньше найдется желающих помочь выпутаться из передряги. Скорее прихлопнут собственноручно, как надоедливую муху. Маленький шпион глубоко вздохнул, осознавая хрупкость своего бытия, собрал все свое мужество в кулак и приготовился встретить смерть с истинно эльфийским достоинством.

— Мать тебе этого никогда не простит.

— Неужели? — расплылся в многообещающей улыбке Мистраэль. — У нее будут целые века, чтобы свыкнуться со своей утратой.

Маленький фей окончательно сник, пытаясь свыкнуться с жизненной несправедливостью.

— Итак, когда у нас практически бездна времени, не просветишь ли меня по поводу того, что именно сказала тебе Верховная жрица?

Насвин молчал, как партизан на допросе. Близость скоропостижной кончины подействовала на него удручающе, он впал в некий транс, в котором мысленно оценивал свою жизнь: что успел сделать, а что так и не удалось. Вторая колонка была больше, и это удручало.

Мистраэль не стал особо церемониться с впавшим в нирвану феем, просто потряс его, как коктейль в шейкере.

— Чего тебе? — возмутился Насвин. — Испортил мне такую медитацию.

— Демон с твоей медитацией! — окончательно вышел из себя Мистраэль. — Ты мне можешь нормально объяснить, зачем тебя послала моя мать?

— Так бы сразу и сказал, — пожал миниатюрными плечиками фей. — А то сразу крик поднял. Настоятельно рекомендую подлечить нервы. Настойчики там разные попей, травки некоторые помогают. А в Заповедном лесу есть такой дивный источник…

Мистраэль издал низкий горловой звук, нечто среднее между рыком льва, зовущего соперника на бой, и ревом бегемота, предупреждающего стадо об опасности.

— Ладно-ладно… Ну и нервный народ у нас пошел. Короче, Верховная жрица устала ждать. Она повелела срочно разыскать вас и приказала явиться к ней с ведьмой. Кстати, где она?

— Кто?

— Ведьма.

Мистраэль с тяжелым сердцем осознал: это провал. Если дверь в банкетный зал не распахнется прямо сейчас и оттуда не выпорхнет это порождение Темного мира, называющее себя ведьмой, он пропал окончательно и бесповоротно. Как объяснить Верховной жрице, что какая-то особа, даже не эльфийского происхождения, вовсе не горит желанием предстать пред сиятельные очи Эллизариэль.

— Насвин, — вкрадчиво промурлыкал Мистраэль, — а может, ты сообщишь ей, что не сумел меня найти?

Маленький фей побелел как полотно, даже цветные крылья приобрели какой-то неестественно зеленовато-белый цвет.

— С ума сошел?! — запищал он.

И Мистраэль испугался, что малыша прямо сейчас хватит удар. Тогда придется объясняться с Эллизариэль еще и по поводу гибели ее лучшего шпиона.

— Лучше убей меня прямо сейчас! Да! Да! Я с честью приму свою смерть! По крайней мере, это случится прямо здесь и сейчас. А с Эллизариэль станется сделать это о-о-чень медленно… Ой!

Насвин в ужасе, что сболтнул лишнее, зажал рот ладошкой и затравленно огляделся вокруг. Не услышал ли кто неосторожное высказывание?

— Здесь никого нет, — успокоил его Мистраэль.

— Откуда ты знаешь? — Насвин верткой ящерицей вывернулся из немного ослабшего кулака эльфа. — В этом замке даже стены имеют уши.

Фей-крошка несколькими энергичными взмахами расправил свои крылышки и быстро исчез в полумраке замковых коридоров.

Мистраэль проводил полет Насвина взглядом осужденного на долгую и мучительную казнь и издал душераздирающий стон. Ну надо же, как не везет! Иногда бывают такие дни, когда совершенно не следует подниматься с постели.

Верховная жрица Матери Драконов торжественно восседала в огромном белом мраморном кресле. Сиденье было такой величины, что на нем мог легко пристроить свою пятую точку средних размеров дракон. На таком не то что восседать, но и просто сидеть до чертиков неудобно. Эллизариэль спасали только годы упорных тренировок и маленькая бархатная подушечка, не позволяющая Верховной жрице закоченеть на холодном камне и схватить жесточайшую простуду. Платье Верховной золотыми мерцающими складками ниспадало до пола. Материал был гораздо жестче, чем казался на вид, ведь для его создания использовались тончайшие нити натурального золота. Лилейно-белые руки жрицы украшали золотые браслеты в виде драконов, а на каждом пальце красовалось по кольцу с длинным золотым когтем-ятаганом. Золотистые локоны эльфийка укротила при помощи искусно сплетенной сетки для волос, на голову водрузила широкий обруч с вычеканенной на нем оскаленной мордой дракона.

Внутреннее убранство храма терялось в царившем полумраке. Верховная жрица явно желала сразить наповал ожидаемую гостью своим величием. Поэтому многочисленные каменные, золотые и платиновые изображения и скульптуры драконов попросту терялись во тьме. Единственным ярко освещенным пятном было каменное кресло, стоявшее к тому же на высоком постаменте, где в позе, полной царственного достоинства, застыла в золотом одеянии Верховная жрица Матери Драконов Эллизариэль.

Ее действительно можно было принять за искусно сработанную статую, если бы не ярко-сапфировые глаза, высокомерно сверкавшие на прекрасном тонком лице.

Когда немного успокоившийся Мистраэль вошел в храм и увидел собственную мать в полном жреческом облачении, он оцепенел. Дело было не в том, что Эллизариэль производила ошеломляющее впечатление. За годы, проведенные при храме, Мистраэль привык лицезреть жрицу в разных облачениях и уже не так впечатлялся, как новый посетитель. Просто он ясно осознал весь масштаб планов Верховной жрицы относительно удостоенной приема ведьмы. Полное одеяние жрица надевала крайне редко, по особо торжественным случаям. Сам по себе визит человеческой женщины был удивительным, шокирующим, но не настолько, чтобы заинтересовать Эллизариэль. Мистраэль понял, что только что грубым образом нарушил планы матери и ритуальное самоубийство совершить ему не дадут, скорее прикончат собственноручно. Перспектива пугала до нервной дрожи в коленях.