Злой умысел - Даниэла Стил

В номере Грейс посмотрела видеофильм, который хотела посмотреть вот уже много лет, но никак не могла выкроить время. Это была замечательная комедия, и Грейс хохотала во весь голос, сидя одна в номере, потом, спохватившись, заперла все окна и двери и даже накинула цепочку. Она все еще боялась, что Чарльз начнет ломиться к ней в двери, когда вернется из ресторана, но, к собственному удивлению, Грейс спокойно проспала до семи утра.

В восьмом часу Чарльз Маккензи позвонил ей и назначил встречу в гостиничном ресторане, а за завтраком перечислил, где они должны побывать в течение дня и каковы будут ее обязанности. Подобно Грейс, Чарльз Маккензи был весьма пунктуален и организован, обожал свою работу и существенно облегчал труд своей секретарше, вовремя объясняя, что от нее потребуется.

– Ты вчера очень мне помогла, – похвалил он девушку. Маккензи был просто великолепен в сером костюме и белоснежной накрахмаленной рубашке с галстуком. Правда, костюм его был куда более типичен для Нью-Йорка, нежели для Лос-Анджелеса. На Грейс же было розовое платье, а на плечи она небрежно набросила свитер того же цвета. Платье это она купила еще два года назад, в Чикаго, и оно выглядело куда менее «официально», нежели строгие костюмы, в каких девушка обычно ходила на службу.

– Ты нынче очень красивая, – как бы мимоходом заметил шеф, и Грейс непроизвольно сжалась, но он этого не заметил и как ни в чем не бывало продолжал: – Ты видела вчера в вестибюле парад кинозвезд?

И, тотчас же позабыв его комментарий по поводу своей внешности, Грейс принялась с жаром рассказывать ему о том, как любовалась вчера знаменитостями, и о комедии, которую она с наслаждением смотрела вечером. На какое-то мгновение они словно стали задушевными друзьями, и Чарльз Маккензи это почувствовал. Девушка несколько расслабилась, да и ему стало с ней куда проще. Обычно, когда Грейс глядела букой, он спрашивал себя, в чем тут загвоздка, но никогда не решился бы спросить ее об этом.

– Я обожаю этот фильм. – Он засмеялся, припоминая. – Я смотрел его три раза подряд – сразу, как он вышел на экран. Терпеть не могу грустные картины.

– Я тоже, – честно созналась Грейс.

Подали завтрак. Чарльз заказал яичницу с беконом, а Грейс овсянку.

– Ты останешься голодной, – отеческим тоном заметил он.

– А вы поглощаете чистейший холестерин, – отпарировала Грейс.

Хотя Чарльз Маккензи был в отличной форме, но заказанное им блюдо отнюдь не считалось полезным.

– О Господи! Уволь! Моя жена была вегетарианкой, да к тому же буддисткой. Они все в Голливуде такие – малость чокнутые. Стоило развестись хотя бы ради того, чтобы вволю насладиться чизбургерами. – Он улыбнулся Грейс, а она расхохоталась, изумляясь себе самой.

– А вы долго прожили вместе?

– Достаточно, – хмыкнул он. – Целых семь лет. – Он был свободен вот уже два года. Свобода стоила ему не меньше миллиона долларов, но тогда ему казалось, что это сходная цена, – невзирая на то, что дела его пошатнулись. С тех пор ни одна женщина не затронула всерьез его сердца, и единственное, о чем он по-настоящему жалел, – это о том, что у него нет детей. – Мне было тридцать три, когда я женился, и тогда я был убежден, что женитьба на Мишель Эндрюс – это исполнение самой лучезарной мечты. Но на поверку оказалось, что жизнь с любимицей всех кинозрителей Америки – дело не такое приятное, как мне поначалу думалось. Звезды дорого платят за славу. Цена эта много выше, чем кажется нам, простым смертным. Пресса к ним всегда жестока, а публике вынь да положь их душу, и никак не меньше… и перенести это можно, лишь ударившись в религиозный фанатизм или пристрастившись к наркотикам. По моему мнению, ни то ни другое не выход. Стоило нам с ней появиться в свете, как на следующий день газеты обсасывали наши имена, то и дело возникали скандалы. Так невозможно было жить – слишком дорого это стоило. Теперь мы с ней добрые друзья – а вот три года назад это было отнюдь не так.

Грейс знала из журнала «Пипл», что она с тех пор уже дважды побывала замужем – сначала за рок-певцом, который был моложе ее, потом за своим рекламным агентом.

– К. тому же я был для нее слишком прост. Слишком скучен.

Грейс про себя подумала, что в жизни его бывшей жены это была единственная тихая пристань или, если угодно, пресловутая «каменная стена», за которой можно было ощущать себя в безопасности.

– Ну а ты? Замужем? Помолвлена? Семь раз разведена? Кстати, сколько тебе лет? Я уже успел позабыть. Двадцать три?

– Почти. – Грейс покраснела. – Исполнится в июле. Нет, я не замужем, не помолвлена. Я слишком умна для этих глупостей. Увольте.

– Ах, бабуля, прочти мальчику лекцию! – Чарльз искренне расхохотался, а Грейс изо всех сил старалась не замечать, насколько он в этот момент был хорош. Она вовсе не желала ближе узнавать своего шефа. – В двадцать два года, пожалуй, рано даже гулять с мальчиками. Надеюсь, ты этого и не делаешь. – Он хотел пошутить и развеселить ее, но ничего не вышло, и тотчас же это почувствовал.

– Да, я этим не занимаюсь.

– Правда? Да ты шутишь!

– Может быть…

– Ты что, собираешься в монастырь, когда подрастешь? А как же карьера в юридической фирме?

Вот она и приоткрыла слегка створки устричной раковины. Занятная девушка. Умница и с юмором, когда захочет, – довольно редкое сочетание…

– У меня есть подруга, которая уговаривает меня стать монахиней.

– Это еще кто такая? Непременно поговорю с ней. Монахини нынче совершенно вышли из моды. Ты этого не знала?

– Думаю, нет, – снова засмеялась Грейс. – Она сама монашка. Сестра Евгения. Потрясающая женщина!

– О Боже! Да ты фанатичка! Я проклят! Мне, видно, на роду написано сталкиваться с тебе подобными… Жена в свое время всерьез намеревалась пригласить из Тибета самого далай-ламу пожить у нас! Ты сумасшедшая! – Он обеими руками отмахивался от нее, а Грейс весело смеялась.

– Клянусь, я не фанатичка. Но в такой жизни есть для меня что-то привлекательное. Она так проста…

– И так далека от реальности. Ты с легкостью сможешь «спасать мир», не уходя из него, – посерьезнев, сказал Чарльз. Это была его яичная позиция. Он любил оказывать людям помощь, не ударяясь при этом в крайности. – А откуда ты знаешь эту монашку? – Ему было очень любопытно об этом узнать, к тому же у них в запасе было никак не менее десяти минут.

– Мы вместе работаем… ну, там, где я помогаю в свободное от работы время.

– Где это?

…Грейс уже давно заметила, как чисто он выбрит, как тщательно одет, насколько безупречна в нем каждая мелочь, и старалась не обращать на это внимания. Бизнес есть бизнес. Положение обязывает.