Вайолет, созданная из шипов - Джина Чэнь

зубам, я впитываю остатки металлического привкуса крови.

Кровь усиливает магию Провидиц. Но что, если и у этой силы есть границы? Могут ли они стать настолько сильными, чтобы проникать в чужой разум?

Судьба, но Судьбой не является.

– Нет, – шепчу я, – вы Провидица.

Ах, опять неправильно. Ты начинаешь меня утомлять.

На этот раз я чувствую, как вибрирует наша связь. Я держусь за этот сон, не желая пока прерываться, когда темнота отступает…

Я сильно прикусываю язык.

Боль разливается по телу. Мой рот наполняется кровью. Давясь, я глотаю ее, густую и горькую, и чувствую, что новая волна силы пробуждается во мне, привязывая меня к этому темному миру, пока он растворяется. Смех отвечает, безумный и маниакальный, намного ближе, чем раньше. Я помню этот звук, отдающийся эхом с балкона, и из видения, где она в триумфе стояла над трупом Реи. В ярком свете, перед тем как проснуться, я вижу пару черных закрывающихся глаз и лицо, скрытое вороньими перьями.

Ведьма Кошмаров.

20

Шип горит в огне.

Я наблюдаю за тем, как он чернеет и сворачивается до тех пор, пока от него не осталось ничего кроме пепла в очаге.

Сколько помощи оказала я Ведьме не по своему желанию? Как долго она шпионила с помощью моего разума?

Она не звалась Провидицей, но обладала Виденьем, должна была, раз ей известно будущее. Она говорит о Судьбах так, словно с ними знакома.

Какой бы злодейкой она ни была, увидев ее возможности, мне стало интересно, на что еще я способна? Виденье – это лишь одна из способностей Провидиц.

Только потому, что она злая, не значит, что она не права.

Но я думаю, что она хочет, чтобы именно так я и думала.

До свадьбы остается две недели. Две недели до свершения судьбы. Ответы придут, хочу я их получить или нет, и я дрожу от предвкушения. Или все-таки от страха?

Тем временем принц увлечен чем угодно, но не своей невестой. Три дворцовые феи следуют за Сайрусом всюду, куда бы он ни пошел, приумножая своим волшебством его природное обаяние, пока он перемещается от зала к залу, слишком взбешенный от планов отца в отношении Балики, чтобы притворяться. У него было бы куда больше сторонников, если бы эти чары работали на членах Совета.

На следующем собрании Совета генералы докладывают о том, что патрули засекли подозрительное скопление воронов в небе, но не смогли его ликвидировать. Они постоянно умудрялись сбежать в Фейский лес. Последний раз их видели в Третьем доминионе – самая близкая точка к Солнечной столице, в которой их замечали.

Я раздумываю о том, чтобы рассказать хоть кому-то о моих беседах с Ведьмой: королю Эмилиусу, Сайрусу, Данте или даже Камилле. Признаться в том, что она просила меня сделать, чтобы они знали, насколько она сильна и опасна. Но признаний выйдет слишком много, слишком многое нужно будет объяснять, а мой язык уже онемел от всей той правды, которую я выдала за последнее время. Если я расскажу им о том, как она велела мне убить Сайруса, они узнают, что у меня был такой соблазн.

Если бы они знали о шипе, то могли бы даже начать бояться меня.

Возвращение обычного распорядка дня становится на удивление хорошим способом отвлечься. Гнили на моей башне больше нет, так что я могу вновь открыть прием посетителей. Путь наверх от основания башни выглядит ужасно. Ростки лоз пробиваются вверх, чтобы заполнить собой пустоты. Они растут так быстро, что, если присмотреться, можно увидеть этот процесс своими глазами.

Куда меньше удовольствия мне доставляют усилившееся головные боли.

– Избавилась от головной боли с башней, заработала головную боль в прямом смысле, – ворчу я, открывая двери комнаты предсказаний.

Я заставляю себя провести три сеанса, бубня будущее, которое наполовину не имеет никакого смысла. Читать людей легко. Нетрудно понять, что они хотят услышать, даже если моя голова разрывается от боли. Неуверенность спрятана в их словах, а надежды кроются в смехе.

Ко мне в башню прибывает мать с двумя дочерьми. Одна моя ровесница, а другая еще слишком мала и только и может, что смотреть вокруг и пинать стол. Старшая готовится к переезду в Шестнадцатый доминион, чтобы стать сиделкой для ее более обеспеченной кузины, но путешествия сейчас опасны из-за монстров, которым удается прорваться через некоторые армейские блокпосты.

Мои ладони покрываются потом, пока я просматриваю ее нити. Я вижу ее прибытие, но после почти ничего нет.

– Всевидящая госпожа, простите меня, если я не права, но вы больны? – прерывает меняла на полуслове своим вопросом мать.

Я прикладываю ладонь ко лбу. Он горит.

Посреди дня на меня наваливается усталость. Я стараюсь оставаться в постели, но сон пугает меня. Я засыпаю и тут же просыпаюсь, снова и снова. Я помню только отрывки того, что видела и слышала. Но что со мной остается, так это липкий ужас от того, что кто-то за мной следит через какую-то часть моего разума.

Ведьма вещает из самых темных теней:

Как наши судьбы переменились, когда я решила присвоить силу. И я когда-то была непокорной, как ты, когда еще ничего не знала. Ты выбрала тяжелый путь. Но ты все узнаешь.

Границы моих мыслей стираются, превращаясь в клыкастую раскрытую пасть чудовища.

Чудища голодны. Он умрет, и начнется война. Ты станешь его погибелью.

Тьма разбивается слепящим светом. Я сажусь в постели, и меня ослепляет уже солнечный свет. Проклиная все на свете, я укрываюсь одеялом с головой и ложусь обратно на подушки, словно и не спала.

Камилла и Данте навещают меня последние несколько дней, но я уже чувствую себя намного лучше. Возможно, потому что не было больше голосов, которые вмешивались бы в мои сны – инновационный метод лечения.

Несколько туманных утренних пробуждений спустя в мое окно стучится знакомый сокол.

Его глаза бусинки изучают меня, когда я открываю окно. К его лапке привязана кремового цвета записка с печатью Сайруса. Выходит, поцелуй принца несколько раз, и тогда он начнет засыпать тебя посланиями.

Сообщение такое же простое и короткое, как приказ: «Слышал, ты чувствуешь себя лучше. Можешь подойти ко мне в кабинет?»

Иногда, когда солнце под определенным углом освещает столик для предсказаний, я вспоминаю, как, облокотившись на него, там стоял Сайрус. Вспоминаю его губы на своей шее, такие коварные, словно тайна. Я должна скомкать эту записку, как поступала с прочими. Должна продолжать игнорировать его, потому что свадьба уже на носу, и очень опрометчиво ворошить все сейчас, когда все успокоилось.

Или я могла бы отплатить ему той же монетой.

Я не могу сопротивляться жажде получить хоть немного удовольствия. Туже переплетаю свою косу и нахожу в шкафу платье с декольте в форме сердца, от которого Камилла присвистнула бы. Оно темно-красного цвета с вышитыми серебряными нитями стрекозами и