Из ГУЛАГа - в бой - Николай Черушев

Но, подумав немного, сказал:

— Пожалуй, было бы неплохо, если бы все получилось, как вы предлагаете. Но планирование уже закончено, а до наступления осталось мало времени, и ваша армия не успеет изготовиться.

Я заверил, что успеем. Меня поддержал командующий фронтом. После этого Жуков согласился и передал нам одну из трех артиллерийских дивизий, отобрав ее у 63-й армии»[186].

Начавшееся наступление внесло свои коррективы в первоначальные планы. Как и предлагал А. В. Горбатов, 1-й танковый корпус пришлось вводить не в полосе 63-й армии, а в 3-й, притом с форсированием реки. Если овладение г. Орел раньше было задачей 63-й армии, то теперь задача целиком возлагалась на армию Горбатова. Для взятия этого города по решению командарма была создана ударная группировка. При этом А. В. Горбатов всемерно поощрял инициативные предложения командиров корпусов и дивизий, способствующие выполнению поставленной задачи при меньших потерях и материальных затратах.

3-я армия успешно наступала. 21 июля 342-я стрелковая дивизия освободила г. Мценск. Был захвачен ряд плацдармов на р. Ока. В этих боях погиб командир 308-й стрелковой дивизии генерал-майор Л. H. Гуртьев. Военный совет армии обратился ко всем солдатам и офицерам с воззванием, в котором говорилось: «Бойцы и командиры! На ваших глазах гитлеровские бандиты уничтожают город Орел. Вы находитесь в 6–10 километрах от него. 2–3 часа быстрого наступления не только сохранят вас от лишних потерь, но и не позволят врагу окончательно разрушить родной город. Вперед, на скорейшее его освобождение!»

4 августа 380-я стрелковая дивизия и 17-я танковая бригада ворвались в восточную часть города. 308-я дивизия, переправившись через Оку, с боем захватила северные кварталы, а ударная группировка армии охватывала город с северо-запада. С юга на Орел наступали части 5-й и 169-й стрелковых дивизий. Вскоре Орел был полностью очищен от гитлеровцев. В честь освобождения Орла и Белгорода в Москве был дан первый победный салют. Это значит, что данный салют прозвучал и в честь победы, одержанной войсками 3-й армии, руководимой генерал-лейтенантом А. В. Горбатовым. Нескольким ее дивизиям, а именно 5-й, 169-й и 380-й было присвоено почетное наименование Орловских.

Отходя, гитлеровские войска сжигали населенные пункты и созревшие хлеба, разрушали мосты и дороги. Каждый железнодорожный рельс подрывался, чтобы его невозможно было использовать. Дивизиями армии были отбиты у противника более тридцати тысяч советских людей, которых специальные команды конвоировали на запад, в Германию.

В годы войны бывшие заключенные тюрем и лагерей НКВД продолжали «отмывать» свои грехи. Казалось бы, просто нелепо было на втором и третьем году кровопролитной войны военачальникам, носившим генеральские знаки различия, отмеченным высшими государственными наградами, напоминать о черной странице их жизни, притом случившейся не по их вине. Повторяю, просто нелепо было об этом и думать, не то чтобы о том говорить. Однако факт, что некоторые высшие должностные лица из числа армейского руководства довольно длительное время продолжали подозрительно относиться к делам и поведению командиров и политработников, побывавших в структурных подразделениях НКВД. К числу таких руководителей относился Л. З. Мехлис, исполнявший до мая 1942 г. должность начальника Главного Политического управления Красной Армии. Летом 1943 г. он был членом Военного совета Брянского фронта, куда входила и третья армия под командованием А. В. Горбатова.

Из воспоминаний генерала армии А. В. Горбатова:

…Мехлис, по-видимому, принадлежал к числу тех, кто имеют слишком цепкую память и с великим трудом меняют свое мнение о людях. Я не сомневался, что он хорошо помнил грубый разговор со мной у него в кабинете в Москве, после моей встречи с Вильгельмом Пиком, помнил и то, как он отобрал у меня предписание на выезд для формирования конницы. После того разговора я не спал несколько ночей, ожидая повторения случившегося в 1938 году и был очень рад, что меня забрал к себе на юг С. К. Тимошенко.

При каждой встрече со мной вплоть до освобождения Орла Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было бы стать в тупик. Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, изменяет к лучшему свое прежнее отношение ко мне. Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:

— Я долго присматривался к вам и должен сказать, что вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был неправ.

Поблагодарив за откровенность, я сказал:

— Не скрою и я от вас, что вы тогда, в Москве, мне очень не понравились, я пережил много неприятных часов. Видел также, как настороженно вы встретили меня на фронте. Но я привык прежде всего думать о деле. Очень рад тому, что вы только что мне сказали.

После этого разговора Л. З. Мехлис стал чаще бывать у нас в армии, задерживался за чаепитием и даже говорил мне и моей жене комплименты, что было совершенно не в его обычае. Он был неутомимым работником, но человеком суровым и мнительным, целеустремленным до фанатизма, человеком крайних мнений и негибким, — вот почему его энергия не всегда приносила хорошие результаты. Характерно, что он никогда не поручал писать кому-либо шифровки, и писал их только сам, своим оригинальным почерком[187].

После битвы за Орел были и другие наступательные операции, в которых 3-я армия, умело руководимая А. В. Горбатовым, вписывала все новые и новые страницы в боевую летопись Красной Армии, освобождая территорию родной страны от фашистской нечисти. Только перечисление названий стратегических наступательных операций, в которых принимала участие 3-я армия, впечатляет: Брянская, Гомельско-Речицкая, Рогачевско-Жлобинская, Бобруйская, Минская, Белостокская. Только в последних трех операциях войска, руководимые А. В. Горбатовым, прошли с боями свыше 600 км. После выхода к реке Нарев армия заняла оборону на рубеже Остроленка – Ружаны.

По заслугам были и награды. Только за Бобруйскую операцию более тридцати трех тысяч солдат, сержантов и офицеров 3-й армии были награждены орденами и медалями. Все ее дивизии стали Краснознаменными, некоторые из них были удостоены орденов Суворова и Кутузова. Войска армии получили пять благодарностей Верховного Главнокомандующего.

В январе 1945 г. в ходе Млавско-Эльбингской операции (на территории Польши) войска 3-й армии наступали в составе ударной группировки фронта с ружанского плацдарма в направлении Вилленберг, Мельзак. Командующий фронтом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский высоко оценивал боевые дела 3-й армии и ее командарма генерал-полковника А. В. Горбатова. В своих воспоминаниях он (Рокоссовский), описывая боевые действия 2-го Белорусского фронта на территории Полыни в январе 1945 г., свидетельствует:

…Против 3-й армии гитлеровцы, стянув в течение ночи большие силы, перешли в наступление, введя в бой части танковой дивизии “Великая Германия” и новые пехотные части, поддержанные мощным артиллерийским и минометным огнем. А. В. Горбатову выпала тяжелая доля отразить удары имеющимися у него силами. А направление это было очень важно и для нас и для противника. Если бы враг прорвался здесь, он вышел бы во фланг и тыл всей ударной группировке войск фронта. Вот почему немцы так яростно обрушились на войска 3-й армии. Нужно воздать должное ее бойцам и командирам: они сражались доблестно и отражали все попытки врага прорваться через их боевые порядки. В этих боях Александр Васильевич Горбатов во всем блеске проявил свое искусство руководить войсками, а его подчиненные – высокое боевое умение и упорство…

Настал третий день операции. 3-я армия продолжала отражать удары гитлеровцев, стремившихся во что бы то ни стало добиться своей цели на этом направлении. Улучшившаяся со второй половины дня 16 января погода позволила подняться нашей авиации, которая своими ударами с воздуха крепко помогла армии в отражении вражеских атак. Ввод части сил 49-й армии между 50-й и 3-й армиями вообще улучшил положение на этом участке фронта, создав условия для продолжения наступления войск А. В. Горбатова, которые к вечеру продвинулись до 5 километров, блестяще выполнив свою задачу[188].

20 января 1945 г., когда войска 2-го Белорусского фронта уже подходили к Висле и готовились форсировать ее с ходу, Ставка приказала основные его силы повернуть на север и принять участие в разгроме восточно-прусской группировки врага. Войска 3-й армии, преследуя противника, 20 января пересекли польскую границу и вступили на территорию Восточной Пруссии. Здесь они с боем преодолели сильно укрепленный рубеж, построенный еще задолго до войны. Наступление дивизий 3-й армии было столь стремительным, что немцы по-настоящему так и не смогли использовать этот рубеж.