Моё тело — тюрьма - Кицунэ Миято

том, что Митя будет заглядывать ей в рот и считать сколько его продуктов она съела. Бр-р… Нет уж.

— Ну ладно тогда, — Митя вернулся к выделенному под кухню углу.

— Как сессия? — осторожно спросила Кира, замерев на пороге и чувствуя себя донельзя глупо. — Ты получил допуск?

— Нет, преподы все — козлы, не ставят зачёты! — Митя возмущённо ударил по сковороде ложкой, которой мешал рожки с курицей.

— А ты подходил? Просил? Учил? — спросила Кира, поморщившись.

— Конечно! У нас просто специальность очень сложная, — продолжил бухтеть Митя, выкладывая на тарелку свой поздний завтрак или ранний обед, а затем сел за стол.

— Правильно ли я тебя поняла, что в твоей группе никто не получил допуск к сессии? — хмыкнула Кира, воспользовавшись формулой «конструктивного диалога», методике которого их обучили в клубе психологии.

— Нет, большинство получило, — уткнувшись в тарелку, пробубнил Митя, накинувшийся на еду. — Но просто преподу я не понравился. Подумаешь, пару лекций прогулял.

— Значит, всё-таки есть конкретная причина: ты прогулял лекции, — подытожила Кира.

— Ну… Да… Но…

— Ты опять так делаешь, Митя, — грустно сказала Кира. — У тебя все вокруг виноваты, но только не ты.

— Извини, я постараюсь исправиться. Я же хочу. Я рад, что ты пришла ко мне.

— Перепиши те лекции, которые пропустил, покажи преподавателю, попроси без претензий и истерик допустить тебя к зачёту, — перечислила пути решения она. — Я вообще не понимаю, что ты тут в общаге делаешь, если у тебя проблемы с учёбой. Торчать должен возле кафедры, чтобы тебе поставили зачёты, и предмет учить. А ты тут глупостями страдаешь.

Митя состроил оскорблённое лицо.

— Ты важнее!

— Я? — чуть не задохнулась от возмущения Кира. — Не приплетай меня! Ах, я такой бедный-несчастный! Давайте я из-за девчонки похерю свою жизнь и будущее и буду страдать, так, что ли? — она бросила на Митю гневный взгляд. — Чтобы без допуска к сессии даже не думал ко мне приходить и тем более писать разный бред. Учись лучше, чем кропать свои вирши.

— Но у меня ведь есть шанс, ты же теперь будешь со мной? — оживился Митя. — Я всё сделаю, как скажешь.

— Получи допуск, — устало выдохнула Кира. Разговор очень сильно морально её напрягал, отчего-то было тяжело даже дышать одним воздухом. — Я домой. Я сегодня сдала экзамен.

— Что получила? — поинтересовался Митя.

— Отлично.

На лице Мити вновь появилось завистливое выражение, но, к счастью, он хотя бы смолчал.

— Погуляем вечером?

— Если получишь допуск к сессии, — через силу ответила Кира и выскочила прочь из комнаты.

* * *

— Ты снова будешь с ним? — с толикой удивления спросил Грим, когда она вышла и судорожно вдохнула свежий воздух улицы.

— Я не хочу быть причиной поломанной жизни, — хмуро ответила Кира, внутренне содрогаясь. — Или чьей-то смерти.

— Как у вас всё сложно, — хмыкнул Грим.

* * *

Дождь на улице льёт, так он льёт лишь во снах…

Разделить мой полёт ты хотел… на словах.

На карнизе стоял, угрожал в пустоту,

Чтоб была я твоя, явью сделав мечту…

Руку я протяну, подхвачу у земли…

Только этот обман скрыть глаза не смогли…

Дождь сильней и сильней. Дождь во всём виноват…

С каждым разом больней… Возвращаться назад…

Кира задумчиво поставила последнюю точку многоточия, а затем переписала стихотворение в блокнот-чистовик.

— Между прочим, дождь идёт из-за тебя, — ворчливо заметил Грим. — Ты впустую тратишь ману и влияешь на погоду. Над вашим Комплексом зависла туча. Непрерывный дождь уже седьмой день.

— Я не специально, — криво усмехнулась Кира. — Я вообще пока не понимаю, как мана копится и расходуется. А этот дождь, похоже, скрывает мои внутренние слёзы, — она вздохнула и перечитала стихотворение. Грусть всегда изливалась из неё стихами и, видимо, дождём. — Я хочу, чтобы всё изменилось. Чтобы он отстал от меня раз и навсегда… Он получил свой допуск, и теперь мы снова гуляем. Потому что я обещала, а я держу свои обещания. Но как же мне тяжело. Это словно пытка. Слушать его, чувствовать его руки, которые держат мои пальцы. Быть с ним рядом.

Она сходила на экзамен по физике, на «Фабрике Танца» предложили разучить танец для участия в параде на день города. Тренировки были бесплатными и Кира ездила на них почти каждый день, хотя они были разделены по группам. Сказала Владиславу Игоревичу, что хочет лучше запомнить, а то всего лишь новичок.

Но всего этого всё равно было очень мало, чтобы избежать встреч с Митей, который из-за дождя навострился дожидаться её прямо у дверей комнаты.

Сегодня у него тоже были экзамены и это были краткие часы свободы. Митя очередным сеансом нытья уговорил её погулять завтра на дне города вместе. После парада, который будет с утра. Кира уже «предвкушала» это действо и страдания над любыми тратами и воспоминаниями о «бесплатных маминых пирожках».

— Напиши новое стихотворение, — посоветовал Грим, вернув Киру из мрачных фантазий о предстоящем ужасе.

— Ты прав! — воодушевилась она.

Почти без правок за двадцать минут родилось ещё одно стихотворение, которое Кира назвала «Феникс».

Меня, как птицу, подстрелил.

И вот лежу без сил, в крови,

А ты сквозь слёзы говорил

О смерти мне и о любви.

«Не умирай» — меня просил.

Другие глупые слова…

Подбрасывал и вновь ловил,

Но я была уже мертва…

* * * * *

Костёр пылал, тревожа мрак.

А я в огне души горела.

Из пепла, сделав новый шаг,

Ввысь птицей-феникс улетела.

— Так оно лучше, — одобрительно сказал Грим.

— Я… У меня даже словно силы появились, — поняла Кира. — Я что-то изменила?

— Вроде того…

Внезапно в двери постучались, но совсем по-другому, и она могла точно сказать, что это не Митя. Открыв двери, она с удивлением посмотрела на мужчину, стоящего на пороге.

— Папа?! А… Привет… А ты что здесь делаешь?

— Ездил по работе. Решил заехать к тебе. Вдруг ты со мной поедешь домой. Как у тебя с экзаменами?

— Следующий только через неделю, — ответила Кира. — Ты можешь меня час или чуть меньше подождать? — спросила она. — Мне надо решить пару вопросов.

— Могу, — уверенно кивнул папа. — Решай вопросы и собирайся.

— Попей пока чай. Или если кушать хочешь, то есть суп грибной в холодильнике, — притормозила Кира на выходе из комнаты. — Эм… Разберёшься с плиткой? Тарелки у меня в шкафчике в углу, ложки там же. Сметаны только нет, лишь майонез.

— Разберусь, — кивнул её отец, и она, улыбнувшись, побежала на четвёртый этаж, где жила Катя.

Они с подругой буквально вчера обсуждали возможную поездку во время каникул на пару дней к ней. Кира