Капкан (СИ) - Анкай Виктория

— Заходи, — я стыдливо улыбнулась, распахивая перед ним дверь.

Мне нравилось его спокойствие. Уверенное, осторожное, ненавязчивое, но оно действовало и на меня тоже, не позволяя сомневаться или сожалеть о чём-либо. Адам словно воспринимал происходящее как должное, единственно возможное и правильное…

Закрыла за нами дверь. Выдохнула, только сейчас в полной мере ощутив тот факт, что мы с Адамом находимся наедине, ибо спальня — моя личная территория, не имеющая никакого отношения к сыну. И здесь наконец-то можно хоть немного расслабиться…

Мягкого рассеянного освещения ленты вполне хватало, но я зачем-то потянулась к выключателю, словно желая во всей красе продемонстрировать гостю все плюсы, а главное, минусы своей личной жизни. Чтобы развеять дурацкие иллюзии, если, конечно, Адам питает такие в отношении меня…

— И так светло, Олесь, — он быстро перехватил мою руку, так и не позволив зажечь свет. С усмешкой притянул меня к себе. — Иди сюда лучше…

Покорно ткнулась лбом ему в плечо. Глубоко втянула носом ставший таким бесконечно родным запах… Всхлипнула почему-то…

Я знала, зачем он пришёл сюда. Я его и звала за этим. Прелюдия и без того слишком затянулась, да…

Первая поднялась на цыпочки, осторожно целуя Адама в заросшую щёку. Зажмурилась, наощупь с отчаянием отыскивая губами его губы… С облегчением выдохнула, встречая привычный ответный жадный напор. Выгнулась, доверчиво прижимаясь к его животу, полностью отдавая инициативу в его руки, отпуская неловкость и собственные комплексы, ощущая на своей спине жаркие крепкие ладони, нетерпеливо сминающие тонкую ткань халата…

Какой-то особый извращённый кайф для моего сознания — лежать под этим человеком на чистых простынях в собственной постели после всех тех мест, где мы занимались сексом. Хрипло хихикать от настойчивых бесстыжих прикосновений, шёпотом бессмысленно просить "тише", ощущать контраст мягкого матраса и лёгкого одеяла против твёрдого крепкого тела, об которое можно едва ли не удариться при неосторожном движении или повороте, которое весит, кажется, целую тонну и способно раздавить на месте. Слушать чужое сбивчивое дыхание вместо привычной тишины спальни, тереться об чужую кожу, царапаться об жёсткую щетину и дорожку колючих волос на животе, отстранённо воспринимать слишком пошлые шлепки мечущихся разгорячённых тел… Чувствовать эту животную одуряющую похоть в своих привыкших к относительному покою стенах, осознанно не прислушиваться к собственным похабным стонам, затыкая рот своей же подушкой, раздвигая ноги на невообразимую ширину, пока чужой язык рисует болезненные восьмерки вдоль клитора, а мозолистые шершавые пальцы со знанием дела исследуют мокрую от перевозбуждения промежность… Не испытывать стыда, лишь распаляться сильнее от дурацких непристойных причмокивающих звуков во время минета, кажущихся невозможно громкими в ночной тиши… А после просто навалиться сверху на Адама, впитывая в себя чужой пот, задыхаясь от раздирающих горло спазмов, вцепившись зубами в каменное мужское плечо, ощущая ту внутреннюю наполненность, от которой хочется рассыпаться на миллионы атомов… Но остаться целой благодаря железному кольцу удерживающих сильных рук, оглохнуть от стука бешено бьющегося сердца, рассмеяться в голос от ощущения пульсирующей горячей струи спермы по бёдрам, резко замолчать от внезапного хлёсткого поцелуя в губы…

***

Он ушёл через час. Всего лишь один круговой оборот стрелки, шестьдесят минут, крошечный миг в масштабах целой жизни. А я просто лежала, завернувшись в пропахшее им одеяло, улыбаясь как дура, по-детски грызя край пододеяльника… Знала, что стоит допустить в голову одну неосторожную мысль, и слёзы хлынут потоком, знаменуя сожаление о несбыточном и неприятие собственной судьбы. И я старательно не позволяла таким мыслям просочиться сквозь флёр затапливающего с головой счастья, не мечтая о большем, но и подсознательно не желая расставаться с настоящим. Лишь на периферии убаюкивающей дремоты я вспомнила про Верку, но даже здесь на помощь пришёл спасительный сон…

*32*

"Доброе утро!"

Сонно протёрла глаза, вглядываясь в строчки пришедшего сообщения от Адама. Блядь, он серьёзно? Ну я рада, что у него утро всё-таки доброе, да. А вот я жутко не выспалась.

Отбросила мобильник на подушку. Закрыла лицо ладонями, вспоминая прошедший вечер и заливаясь приятным румянцем стыда от воспоминаний…

Снова взяла телефон в руки.

"Доброе"

Чёрт, приятно, как ни крути, получать такие послания утром. Хоть и от чужого по факту мужика…

"Не в духе, Олесь?"

Поджала губы, чтобы не улыбнуться чёртовому неодушевлённому экрану.

"На работу опаздываю"

Несколько секунд тишины. Снова пишет…

"Тогда собирайся быстрее, вечером жду на тренировку"

Закусила губу, отсылая в ответ улыбающийся смайл и следом поцелуй. Вторым сообщением дописала "Будем". Всё-таки рассмеялась сама себе, кошкой вытягиваясь на подушке и почему-то совершенно наплевав на то, что я действительно ещё полчаса назад проспала будильник…

***

Несрезанная бирка лифа жутко натирала бок на уровне пояса. Хотелось расчесать кожу в кровь и содрать уже чёртову синтетическую бумажку, вышитую прямо в шов, но я лишь опустила взгляд вниз, в очередной раз с восхищением разглядывая подол нового голубого платья на запах, идеально подчёркивающего грудь и реально скрадывающего сантиметры в талии. Его буквально только сегодня доставили в пункт выдачи, и я прямо в нём решила поехать с Игорем на занятия… Это оказался тот случай, когда в новой вещи хочется заглядываться на себя в витрины магазинов, ловить собственное отражение в стёклах проезжающих автомобилей, порхать беспечной бабочкой по лужам. Вот только дурацкая бирка…

Адам сегодня оказался занят. Нет, он вполне оценил мой внешний вид, сделал дежурный комплимент, даже успел торопливо поцеловать меня в губы и искренне прошептать слова извинения, прежде чем скрыться за дверью своего кабинета, где его ждал какой-то посетитель. Кажется, кто-то всё-таки откликнулся на свободную вакансию ещё одного тренера по стрельбе, и Адам, конечно, не мог упустить такую возможность. И всё-таки жаль, что встреча оказалась назначена так невовремя… И по этой причине тренировка сегодня отменилась, обе группы забрал Дмитрий, а значит Игорь освободится пораньше, и мы уедем домой. Обидно…

***

— Да, Верусь! — я прижала мобильник к уху, переворачивая жарящийся в кастрюльке беляш. — Приве-е-ет! Кажется, сто лет тебя не слышала…

— Привет! Ну и куда ты пропала, Лесь?! Хоть бы раз за последние дни сама набрала! Так нет же…

— Ой, Вер… То одно, то другое… — без зазрения совести залепетала привычные отмазки, убавляя мощность конфорки и хлопая по рукам Игоря, который умудрился стащить с тарелки мой надкусанный пирожок. — Сегодня вот твой драгоценный Игорёк знаешь что запросил на ужин? Беляши! У меня уже сил нет стоять тут в такую жару… — я театрально захныкала, изображая вселенскую скорбь и показывая сыну кулак. — Третий час пошёл, я же по одному их жарю, ты же знаешь…

— Скажи тёть Вере, что беляши вполне сносные! — Игорь захохотал, уворачиваясь от шутливого подзатыльника и сбегая в комнату. — Позовёшь, когда опять готово будет…

— Я ни одного ещё не съела! — я снова повернулась к плите, полная праведного возмущения. — Ой, погоди секунду, Вер…

Оторвала мобильник от лица, мельком глянула на экран, бездумно читая внезапно пиликнувшую смс-ку…

"Завтра увидимся, Олесь?"

Сердце рухнуло к ногам, щеки, и без того пылающие от жара кухни, загорелись огнём…

— Я тут, Верунь… — я снова приложила телефон к уху. — Ты сама-то как? Как с Адамом?

— Да как всегда… — подруга ворчливо запыхтела в трубку. — Вечно у него дела какие-то… Сегодня в клуб к нему заезжала, так у него ни минуты свободной нет. Разозлился даже, что я без предупреждения явилась, видите ли…