Тритон ловит свой хвост (СИ) - Богданов Борис Геннадьевич

Джеймс понимал. Его отговаривали от поездки в «варварскую и авторитарную» Россию, но он всегда считал себя человеком широких взглядов. Теперь есть возможность проверить, кто их них прав.

— Впрочем, скоро знание языков будет лишним, — неожиданно сказал Лёня.

— Вот как? — проговорил Джеймс. — Почему же?

— Скоро узнаете, — ответил Лёня. — Но не всё так плохо, — он хмыкнул, — как может показаться. Разведчики будут нужны всегда.

— И шпионы, — согласился Джеймс.

Лес кончился, отступил в стороны, открыл широкое пространство. Слева Джеймс увидел распаханные поля с нежной зеленью всходов, справа встал город. Дорожные знаки приглашали повернуть направо, Леонид правил прямо.

— Непривычно, — сказал Джеймс.

— Что именно?

— Правостороннее движение.

— А. Да, конечно, — хохотнул Лёня. — А теперь представьте, как приходится нам в Британии. Так что мы квиты.

— Куда мы едем? — не стал спорить Джеймс.

— Жогинский центр, — коротко, как будто это что-то объясняло, ответил Леонид. — Нам туда. Если захотите посмотреть город, то из Центра ходят рейсовые автобусы.

Город кончился, снова начался лес. Над ним блеснуло.

— Это главный корпус Центра, — проследив взгляд Джеймса, сказал Леонид. — Шестьдесят этажей.

— О! — только и смог ответить Джеймс.

После аэропорта это был второй факт, рушащий стереотипы. Конечно, он знал, что в столицах — Москве и Санкт-Петербурге — есть небоскрёбы, но встретить подобное в глубинке, среди сибирских лесов?

Раздался гул и стрекот лопастей. Параллельно дороге, обгоняя их машину, пролетело несколько вертолётов с грузом на подвесках.

— Что это? — спросил Джеймс.

— Стройка, — ответил Леонид. — Илья Витальевич ставит там новые корпуса. Чтобы не портить лес, стройматериалы доставляются по воздуху.

— Илья Витальевич? Кто это?

Русское имя далось Джеймсу с трудом. Всё-таки, русские азиаты. Зачем все эти щипящие звуки?

— Илья Витальевич Жогин, — строго сказал Леонид. — Ваш наниматель.

Жогин. Русский мультимиллиардер. Он появился внезапно, выпрыгнул, как чёртик из табакерки, затмив состоянием европейских, американских и китайских богатеев. В отличие от старых российских олигархов, своё состояние он сделал не на нефти или газе, не на оружии или металлах, а на продукции хайтека. Его корпорация торговала программами, а также фильмами и музыкой. Дыма без огня не бывает, писали британские газеты. Русский не может не быть связан с правительством, это всем известно. Надо ещё посмотреть, язвительно интересовались они, откуда на самом деле это богатство!

Собираясь в Россию, Джеймс перечитал огромное количество статей про страну и про самого Жогина, но так и не решил, как относиться к невероятному русскому богачу.

Мелькнул декоративный забор, теперь они катились по парку. По сторонам тянулись приземистые, не выше двух этажей, павильоны.

— Спортивные школы, — объяснил Леонид. — Кроме снукера, Илья Витальевич поддерживает лёгкую атлетику, плаванье, настольный теннис и ещё два десятка видов спорта. Лучшие тренеры, лучший инвентарь. Мы сделаем Россию настоящим лидером в спорте. Мы просто вырастим здоровое, правильно воспитанное поколение. Вот какую задачу ставит перед нами и перед вами тоже, — он бросил быстрый взгляд на Джеймса, — Илья Витальевич!

— Я буду работать с детьми, я помню, — сказал Джеймс. — Но вы не ответили, как я буду с ними общаться? У меня будет персональный переводчик?

— Да, кстати, — кивнул Леонид.

Он бросил руль, и автомобиль продолжил двигаться самостоятельно, лавируя по узким дорожкам, притормаживая на переходах или просто в присутствии людей. Чудеса… В Британии до такого ещё не дошли.

Леонид тем временем достал из бардачка компьютерную гарнитуру: наушники и микрофон.

— Наденьте, — попросил он Джеймса.

— Что это?

— Ваш переводчик, — сказал Леонид. — Заряда хватает на шестнадцать часов. Вот этот переключатель включает автоматику.

— И что он умеет? — с сомнением произнёс Джеймс.

— Это переводчик, — повторил Леонид. — Вместо русских слов вы слышите английский перевод. Ваши английские слова будут автоматически переведены на русский. Вот динамик. Английская речь будет приглушена, русская усилена. Всё очень просто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это просто?! — не поверил Джеймс. — Вы меня разыгрываете, Льоня!

— Ни секунды! — помотал головой Леонид. — Смотрите!

Забрав у Джеймса гарнитуру, он быстро напялил её на себя и нажал кнопку.

— Слушайте, Джеймс! — проговорил он и принялся читать монолог Гамлета.

— To be, or not to be, that is the question:

Whether ’tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles

And by opposing end them. To die — to sleep,

No more; and by a sleep to say we end

The heart-ache and the thousand natural shocks

That flesh is heir to: ’tis a consummation

Devoutly to be wish’d…

— Постойте, постойте, Леон! — запротестовал Джеймс. — Эти стихи просто записаны в вашей машинке, а вы можете говорить всё что угодно! Я никак не смогу проверить!

— Какой вы недоверчивый, — развёл руками Леонид. — Давайте тогда просто поговорим. О чём вы хотите побеседовать?

— Да о чём угодно! — откинулся в кресле Джеймс. — Только говорите по-русски.

— А как, по-вашему, я говорю? — вкрадчиво поинтересовался Леонид.

— На английском, конечно, — ответил Джймс. — Что я, английский язык не отличу?

— А присмотреться? — усмехнулся Леонид. — Следите внимательнее, Джеймс! — торжествующе произнёс он. — Вот мы едем, почти приехали, кстати. Вот наш павильон, где снукер. Там ждут ваши воспитанники, Джеймс, они не знают английского языка, или знают, но слабо, мало кому интересно учить иностранные языки в школе. Скажу вам по секрету, Джеймс, Илья Витальевич против изучения английского, он не понимает красоты и богатства языка Диккенса и Шекспира, Драйзера и Стивена Кинга, но что поделать, он ведь наш наниматель. Он неплохо платит нам, Джеймс, мне и вам, вы скоро в этом убедитесь, Джеймс, а может быть, уже, если проверяли свой счёт. Что вы скажете теперь, Джеймс Кахил?

Он сыпал словами, а у Джеймса вытягивалось лицо. Его сопровождающий произносил какие угодно слова и фразы, но только не английские. Артикуляция не совпадала!

— Ну как? — спросил Леон, протягивая гарнитуру.

На английском спросил, по-честному.

— Это впечатляет, — ответил Джеймс. — Это невероятно, но это так. Ладно, теперь я готов встретиться с воспитанниками. Или сначала, — он замялся, — вы покажете, где я буду жить?

— Здесь же, Джеймс, здесь же, я вам всё объясню! — засмеялся Леонид. — А теперь пойдёмте. Багаж можно оставить в машине, его отнесут.

— Нет уж, кии я возьму с собой, — решительно сказал Джеймс.

В пустынном холле Джеймс огляделся и не увидел ни одной надписи на родном языке. Стойка ресепшена, где, по идее, должен быть находиться дежурный, пустовала.

— Нам вверх? — нерешительно спросил он у Леонида и показал на лестницу в дальнем конце холла.

— Нет, нам вниз.

В противоположном конце оказался просторный лифт.

— Минус четвёртый этаж, — объяснил Леонид. — Там тихо и никто не мешает. Только шорох шагов, только треск шаров.

— А… где нажать? — спросил Джеймс.

— Зачем? Мы уже приехали. Голосовое управление.

Голосовое управление! Нашёл чем удивить! В мире полно таких устройств, есть даже умные дома. Даже в Англии.

Двери открылись. За ними был короткий тамбур, а потом…

Джеймс Кахил открыл рот как мальчишка. Нет, Леонид не собирался его удивлять лифтом! Зачем, если он мог показать ему тренировочный зал? Такой зал!?

Пусть Джеймс Кахил не снискал лавров, но он провёл немало лет в туре. Ещё больше лет он провёл в клубах, тренируясь. Если и существовал идеальный зал для снукера, то он сейчас был перед ним. Столы были наилучшие, покрытие пола даже на вид невероятно удобным. Кресла, экраны, освещение! Портреты великих и просто выдающихся на стенах. И дети… Множество детей самого разного возраста, азартно гонявших шары.