Лабиринты забытых дорог - Иван Казаков

— А дети‑то откуда? – не выдержал Бордонар.

— А он её вместе с детьми захватил во время рейда! Не перебивай, а то я нить теряю! – нахмурился глава – ну, так вот – отпустил, или бежали… только они исчезли. И корабль, на котором они бежали – тоже исчез. Не вернулся. Вот и все. И вдруг появляешься ты – как две капли воды похожий на Свея! И что можно подумать? Погоди ещё – я вспомнил эту историю, значит и ещё кто‑то вспомнит. Свей у всех на слуху. Прознает, что ты тут сидишь – нагрянет со всем войском. И тогда нам конец.

— А за что вам конец‑то? – пожал плечами Харалд – вы‑то ни причём!

— Как это не причём? Приняли у себя его брата – возможного претендента на власть! Это раз. Второе – не приняли предложения вступить в его клан и присягнули Сайтал! Этого мало? Перебьёт всех, да и все. Вот такие дела, парни. Вот это вы нам беду принесли! Ой–ей! – Глава зажал руками русую голову, и все замолчали, глядя на его широкие, перевитые венами запястья воина и рыбака.

Глава был неподдельно расстроен. Но и путешественники были расстроены не меньше. Конечно, никак не предполагалось, что всё пройдёт легко и приятно, но чтобы попасть в самый разгар борьбы за власть…

В общем – из огня, да в пламя. И Нед пока совершенно не знал, что ему делать.

Глава 10

— Ай! – Амела пронзительно взвизгнула, а женщины вокруг начали весело хохотать.

— Что, воительница, как тебе наш ардский пар?! Ничего, ничего, терпи! Садись на тряпку, а то задницу обожжёшь – Устра откинулась на деревянном полке, и полуприкрыла глаза, разглядывая замарскую гостью.

— Ты хорошо сложена – заметила она дёрнув щекой – досадно! Фигура лучше, чем у многих ардок. Я всегда была уверена, что замарские женщины мягкотелые слизни, неспособные поднять меч! У тебя тренированное тело. С детства занимаешься?

— С детства – кивнула Амела, чувствуя как её тело расслабляется под горячими поцелуями раскалённого пара – дед воспитал из меня воина. Он сам великий воин, и отличный учитель.

— Ты уже убивала?

— Да… приходилось – неохотно ответила девушка – было дело. Человек двадцать убила, может побольше…

— Двадцать?! – поразилась женщина рядом с Амелой, та самая, со шрамом на щеке – когда успела? И на тебе ни одного шрама… привираешь, подруга?

— Кора, перестань – поморщилась Устра – не всё же подставляют морду под меч противника, как ты! Ты видела, как она быстро двигается? Немудрёно, что никто по ней не сумел попасть! Расскажешь, кого убила? Если тебе это не в тягость, конечно…

— Хмм… дед говорит, что хвастаться своими победами, а тем более смертью противников нехорошо. Но если ты хочешь… ради тебя, из уважения к хозяйке – пожала плечами девушка – только дайте мне ведёрко с холодной водой, я буду поливать на голову, а то у меня сейчас мозги выкипят! Как вы можете терпеть такую жару?! Людей, которые выносят такую преисподнюю победить нельзя! Пройдя через парилку — они уже видели самое страшное в жизни!

— Ха ха ха – Устра закатилась смехом, и долго не могла успокоиться, вытирая слезы. Потом потёрла плоский мускулистый живот, и отдуваясь, сказала:

— Ты забавная! Я рада, что пригласила тебя к нам и не дала убить своему муженьку. Впрочем – скорее всего он бы сам полёг трупом, судя по тому, что я видела.

Устра незаметно потёрла царапину на животе, потом скосилась на красный порез на плече, и добавила:

— Расскажи про свои битвы. У нас мало развлечений, потому мы рады каждому новому человеку. Считается, что рассказы гостей – плата за гостеприимство. Дайте ей ведёрко с водой. И ещё – эй, вы! – Устра махнула двум молодым рабыням – сделайте ей массаж! Да хорошенько, не жалейте сил! Ложись на живот – они тебя сейчас помнут как следует. Горячий пар, массаж – и ты будешь в сорок выглядеть на тридцать – только мужчинам не говори, это наш, женский секрет! – женщины в парной рассмеялись, Амела же снова взвизгнула, когда здоровенная голая рабыня забралась на неё верхом и стала проминать спину так, что кости затрещали:

— Ай! Она мне ребра переломает! Зверина какая‑то!

— Ничего, ничего… хорошо! Потом будешь спать, как младенец! Особенно – если перед сном подпустишь к себе мужчину. Кстати – как у вас по обычаям, допускается обмениваются жёнами–мужьями? Я так‑то не против, чтобы ты переспала с моим мужем, но и ты мне должна сделать подарок в виде своего мужчины.

— А если они против? Если твой муж против, чтобы я с ним спала? – хихикнула Амела.

— А кто его спросит‑то? – ухмыльнулась Устра – пойдёт против – потом только со своей правой рукой будет трахаться – и самое меньшее — полгода! Или рабыню какую‑нибудь погрязнее кувыркать! Как скажем, так и будет! Дом, постель, очаг – это женское. Пусть у себя на корабле командуют, в набеге или в рейде – вот там они вожди, да. А тут наша территория! Так боги решили! Так повелось исстари!

— Интересно – искренне удивилась Амела – у нас нет такого обычая. А за измену женщину могут и убить. Если она с другим мужчиной переспит. Кстати – а если будет ребёнок от другого мужчины? Как вы с этим обходитесь?

— Хмм… никак – пожала плечами Устра, и её крепкие полные груди качнулись перед глазами Амелы – а что изменилось? Ребёнка дают боги – отцом считается муж родившей женщины, а не гость, которого она взяла в постель на одну ночь. Это нормально. И это освежает кровь. Пойми – у нас замкнутый мир, очень замкнутый. Чтобы не было уродства, которое получается, если женятся братья и сестры, нужно обновлять кровь. Так говорят лекари, так завещали нам древние обычаи. Поэтому дети, рождённые рабынями–наложницами от отца семейства, считаются такими же детьми, как остальные, рождённые в браке.

— Я так понимаю – и дети, рождённые тобой от гостя, и те дети, которых твой муж сделал с любой другой женщиной считаются вашими законными детьми?

— Не совсем так – хмыкнула Устра – не от любой женщины, а только от той, что связана с моим мужем каким‑то договором, или обычаем. Например – она состоит в браке с мужчиной, или же принадлежит ему, как рабыня. Если он сделает ребёнка жене соседа, после того, как эта женщина пустит его в свою постель – ребёнок не его. Он ему не сын, или не дочь. Он — сын и дочь соседа. А если мой муж попробует предъявлять права на прижитого ребёнка – его поднимут насмех, а могут изгнать, или убить – посчитают за опасного сумасшедшего. Ты пойми – у нас тесный мир, и если мы будем вести себя так, как вы, замарцы – не выживем. У нас трудная жизнь, очень трудная.

— В Замаре почти ничего не знают о вас, ардах – Амела говорила замедленно, пар, плюс сильные руки массажисток расслабили её до состояния текучей воды. Ей было хорошо… она никогда ещё не была так близка с женщинами, не разговаривала откровенно с теми, кто был похож на неё – и не только духом, но и телом. Все‑таки с женщинами можно поговорить о том, о чем с мужчинами точно не поговоришь… даже с самыми близкими.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});