Легион Времени. (Сборник) - Джек Уильямсон

— А почему не здесь? — спросил Прайс, указывая на столик в углу.

— Я кое-что вам покажу. Нечто, подтверждающее мои слова. Ну... и мне не хотелось бы, чтобы тому были свидетели.

Прайс не впервые слышал и об «Иньес», и о ее капитане-азиате. Пока еще никто ничего хорошего о них не говорил. С другой стороны, сейчас Прайса одолевала тоска. Ему все надоело, и маленькое приключение выглядело довольно заманчиво.

Поэтому он кивнул.

Изобразив на изъеденном оспой лице кривую и предупредительную улыбку, Жоао де Кастро приветствовал гостя на борту шхуны. Раскосые черные глаза на миг обратились к Якобу Гарту, словно за указаниями. Но тот, небрежно оттолкнув капитана в сторону, уже вел американца в расположенную посреди судна каюту.

Заперев за собой дверь, он повернулся к Прайсу:

— Надеюсь, вы обещаете никому не рассказывать о том, что сегодня узнаете. Это если вы не примете моего предложения.

— Хорошо.

Гарт испытующе поглядел на Прайса и кивнул:

— Я вам верю.

Усадив гостя за стол, Гарт достал бутылку виски и пару стаканов. Но Прайс от выпивки отказался. Тогда Гарт сразу перешел к делу:

— Давайте для начала вы расскажете мне все, что вам известно об Энзе.

— Ну, вообще-то ничего особенного. Только то, что знают все. Когда-то давно на месте пустыни будто бы лежали плодородные земли и располагался город Энз, подчинивший себе весь район Руб-эль-Хали. Потом, около тысячи лет назад, пески якобы наглухо отрезали Энз от мира.

Вполне в духе местных преданий. Особенно учитывая горячее воображение арабов и тот факт, что Южная Аравия, наверно, самое неизученное место на нашей планете, — конечно, если не считать полярных областей.

Якоб Гарт кивнул.

— Эта легенда, — медленно начал он, — как вы ее изложили, недалека от истины. Энз действительно существует. И он все еще населен... во всяком случае, населен спрятанный посреди пустыни оазис. Энз действительно самый богатый город на земле. Добычи в нем хватит на целую армию.

— Мне уже доводилось слышать заявления подобного рода, — улыбнулся Прайс. — Вы что, знаете это наверняка?

— Судите сами. Вот уже двадцать лет, с момента окончания войны, я исследую окраины Руб-эль-Хали. Я жил с бедуинами, собрал тысячи легенд... Почти все они представляют собой искаженные версии истории Энза. И, Дюран, мне удалось добраться до самого Джабаль-Херба.

Это утверждение заставило Прайса взглянуть на своего собеседника с невольным уважением. Горы Джабаль- Херб считались столь же мифическими, как и сам Энз. Если Якоб Гарт видел их собственными глазами, значит, не такой уж он жирный, неповоротливый толстячок, каким казался с первого взгляда.

— Со мной шли еще пятеро, — между тем продолжал Гарт. — И у всех нас были ружья. Но мы не смогли пройти Джабаль-Херб. Дело в том, что эти горы охраняются! Мне кажется, жителям Энза известно о нашем мире куда больше, чем нам о них. И они не больно-то рвутся устанавливать с нами контакт.

Да, у нас были ружья. Но их вооружение, как ни парадоксально, оказалось не хуже. Пять отважных парней вечным сном уснули в Джабаль-Хербе, только мне одному удалось унести оттуда ноги. Однако ушел я не с пустыми руками... То самое подтверждение, о котором я говорил.

Двигаясь с грацией, неожиданной для его массивного тела, Гарт подошел к сундуку и вынул оттуда свиток — длинный, узкий рулон выделанной кожи, сухой и потрескавшейся.

— Немного выцвело, но прочесть еще можно, — сказал Гарт, указывая на покрывающие свиток письмена. — Вы читаете по-испански?

— Немного.

— Это чистое кастильское наречие.

Прайс осторожно развернул свиток.

Рукопись представляла из себя автобиографию некоего Фернандо Хесуса де Куадра-и-Варгас. Родившийся в Севилье в 1480 году, Фернандо в возрасте двадцати двух лет был вынужден — по необъясненной причине — бежать в Португалию. Завербовавшись в военно-морской флот короля Мануэля, он участвовал в португальской экспедиции Альфонса де Альбукерка — той самой, что в 1508 году захватила побережье Аравии. Здесь у автора манускрипта вновь возникли какие-то проблемы, о причинах которых не говорилось. В общем, дезертировав из португальского флота, он незамедлительно попал в плен к арабам.

Через несколько лет, сбежав от своих хозяев и не рискуя сунуться в португальские поселения, Варгас решил на украденном верблюде пересечь Аравию, рассчитывая в конце концов добраться до родной Испании.

«Великие тяготы выпали на мою долю, — писал он, — ибо не хватало мне воды в этой земле язычников, не знающих ни Истинного Господа нашего, ни даже пророка неверных. Много недель я не пил ничего, кроме молока моей верблюдицы, питавшейся колючками жестокой пустыни. А потом я попал в край горячего песка, и верблюдица моя испустила дух за недостатком корма. Я отправился дальше пешком и милостью Пречистой Девы Марии добрался до Золотой Земли.

Я нашел убежище в городе, окруженном пальмовыми кущами. Люди тут называли себя «Бени-Энз», и пребывали они в самом отвратительном идолопоклонничестве. Бени-Энз поклонялись богам из живого золота, обитавшим на горе возле их города в золотом доме.

Эти золотые существа рабом взяли меня к себе на гору, и там мне довелось лицезреть самих идолов, являвших собой золотого тигра и громадного змея. Совершенно живых, хотя и из желтого металла. Золотой мужчина, жрец змея, допросил меня, а потом вырвал мне язык.

Три года провел я в рабстве внутри горы, а затем милостью Божьей бежал, убив стражника его же собственным золотым мечом. Меч этот и сейчас со мной. На посланном Пресвятой Девой верблюде я пустился в сторону моря, по тропе, обозначенной человеческими черепами.

И вновь жажда преследовала меня по пятам. Жажда и жестокая сила золотых богов. Мой верблюд мертв, сам я калека и уже никогда не покину этих гор, где мне посчастливилось найти источник. Мне суждено умереть в этой пещере, и я молю Господа, чтобы карающий меч поскорее обрушился на те Золотые Земли, дабы навсегда очистить их от мерзкого идолопоклонничества и зла».

Прайс сидел и глядел на сухой, потрескавшийся пергамент. Он пытался воображением дорисовать то отчаянное путешествие, о котором рассказывал манускрипт. Варгас, похоже, был крутым парнем. Пережить такое, потом выделать верблюжью кожу, приготовить чернила и записать воспоминания — и все это сознавая неминуемость своей смерти!..

— Ну и что вы думаете? — нарушил тишину голос Гарта.

— Любопытно. Весьма. Но, возможно, это подделка. Старый пергамент не такая уж и редкость.

— Я нашел его возле человеческого скелета. В пещере в Джабаль-Хербе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});