Самая страшная книга 2024 - Дмитрий Александрович Тихонов

протоптанные тропинки.

Олеся с большим сомнением оглядывала гору мусора. Оскар свистнул, так громко, что Пелагея вздрогнула.

– Папа, мне не нравится дядька, – шепотом призналась она Руслану на ухо.

Он не отвечал, пригвожденный к месту страшной мыслью, которую наконец удалось ухватить.

Савины везли с собой два сникерса, немного бананов, бутылку воды и полпачки мармелада. Вряд ли другие туристы тащили больше еды…

Из тысяч сюда попадают единицы, сказал блондин. Мы едим то, что они провозят. Нас больше, чем нужно.

– Оскар, – громко спросил он, – почему шляпники напали на нас? Почему они сцапывают наших? Что они едят?

– Наши! – объявил блондин, широко ухмыляясь. В тростниковых проходах появились люди.

Оскар повернулся к Руслану, и теперь его улыбка походила на оскал.

– Они едят, кого удается сцапать. А мы едим, кого удается сцапать нам. Вот так!

Мир взорвался разноцветными звездочками. Удар был такой силы, что Руслан сел на задницу, загребая кроссовками пыль.

– Руся!

– Па-а-апааа…

– Ничё се! – вскрикнул Оскар. – Не, ну вы видали?! Вот это буйвол!

Руслан встал, потряхивая головой, из носу хлынула кровь, во рту стало солоно. Полянка наполнилась людьми. Грязные бородатые рожи, рваное тряпье вместо одежды, щербатые ухмылки.

Наши…

Он увидел, что у части «наших» есть копья, у одного – подобие шипастой булавы, другие сжимают складные ножи. Увидел, как двое ублюдков схватили брыкающуюся Олесю, а третий вырвал у нее покрасневшую от крика Пелагею.

Руслан бросился на Оскара, но откуда-то прилетел оглушающий удар, и он тут же рухнул снова. Подкравшийся со спины рыжий юнец неторопливо покачивал, словно кистенем, завязанной узлом штаниной, которую оттягивал невидимый груз. Руслан попытался подняться, но в боку будто граната взорвалась. Блондин наступил ему ногой на шею, наклонился и схватил за волосы:

– Поздравляю. Ты первый, кого я не смог вырубить. Тем хуже для тебя, братец.

– С-сука! Я тебя…

– Не дергайся.

Руслан почувствовал, как его обыскивают, и забрыкал ногами, но получил удар по печени. Где-то сбоку закричала Олеся. Его схватили за руки и выкрутили так, что плечи хрустнули и красноватая пелена возникла перед глазами. Когда она рассеялась, Руслан увидел, что сразу несколько «наших» потрошат их рюкзаки, не церемонясь и расшвыривая вещи.

Одновременно с этим ему до боли стянули запястья. Веревка врезалась в кожу.

– Нас искать будут! – выкрикнула Олеся, руки которой связали за спиной разорванной футболкой. – Я блогер!

Худой как жердь мужик закрывал орущей Пелагее рот ладонью, а она кусалась и визжала еще громче.

– Хотел бы я, чтоб они попытались, – усмехнулся Оскар, и тут же его лицо исказилось. – Да заткните ее, блин. Голова уже раскалывается.

– Не трожь ее, мразь!.. – пропыхтел Руслан и харкнул кровью. Глаза застилал пот, сердце колотилось в самой глотке, и он едва мог нормально дышать и шевелиться: стянули веревкой и щиколотки.

Жердь затолкал малышке в рот тряпку.

Олеся извернулась и ударила ногой в пах одного из нападавших и попыталась укусить другого. Но от удара в живот согнулась, хватая ртом воздух.

Руслан зарычал и почувствовал, что вот-вот и он порвет эти сраные веревки.

– По лицу только не бейте ее, – сказал блондин. Он размеренным шагом подошел к Олесе, улыбаясь и сально разглядывая ее, потирая промежность. – Да уж, давно таких цыпочек не заносило. Альбинка разве что, ух… Сиськи у нее были даже покруче твоих. Но зато жопа плоская. Эй, Русь! Замечал же, что если у телки сиськи большие, то жопа сто проц отстой? И наоборот. А уж если и жопа, и сиськи на месте, тогда лицо лошадиное какое-нить. Ну у твоей прям все такое… прикольное. – Он погладил Олесин зад, а она плюнула ему в лицо.

Он утер слюну кистью и дал Олесе пощечину. Несильную, но у нее мотнулась голова. Потом вытащил раскладной нож и поднес к ее горлу:

– Такую красоточку не грех и приберечь на подольше. Если будешь послушной девочкой, то я подумаю над этим вопросиком. – Оскар погладил ее грудь, а следом разрезал блузку и сорвал лифчик. – Ого! Парни, ну вы видите? Охренеть… Русь, ты как вообще ее сцапал?

«Наши» захохотали, засвистели, а Оскар тем временем поглядывал на Руслана, подмигивал и стаскивал с Олеси джинсовые шортики вместе с трусиками. Олеся завопила:

– Что вы творите?! Да люди вы или нет? Вы… вы… Так нельзя!

– Побереги голос, зайка, – посоветовал Оскар, потирая теперь уже приличных размеров выпуклость на шортах. – Он тебе еще пригодится.

Дылда, который до сих пор держал Пелагею, не давая ей выплюнуть тряпку, снял с девочки панамку и закрыл малютке лицо.

Руслан глядел на голые бедра жены. На родинку. На небольшой кустик, который она оставила по его просьбе.

Он завыл, разрывая веревки на руках, схватил ближайшую к нему ногу и вгрызся в нее зубами. Он рычал, и вгрызался, и слышал, как вопит этот ублюдок.

Рыжий юнец размахнулся кистенем, и для Руслана наступила темнота.

Отдаленные звуки бултыхались в липком, мутном мареве.

Руслан не мог разлепить глаза, в черепе перекатывался металлический шарик. Перегрелся на солнце и упал в обморок. Иначе почему так тошнит? Не иначе, тепловой удар…

Когда он попробовал пошевелиться, искра осознания забрезжила в разуме.

Он услышал ритмичные влажные шлепки, голоса, смех. В груди возникла сосущая ледяная пустота. Хотелось пить. И душно было, и жарко до одури. Тело как вареное, голова гудела, как чан, по которому колотят железякой.

Руслан задрожал и заплакал. Почему они? Почему именно они? Если бы в другой день… если бы быстрее двигалась очередь на границе… ничего бы не случилось. Они бы уже были на пути назад. Просто ехали бы домой, и Пелагея спала бы в обнимку с Олесей…

Шлепки участились и ускорились, потом прекратились.

– Следующий! – скомандовал Оскар. – Эх, хороша сучка. Все-таки я же говорю, главное – уметь брать все от ситуации. Ну, попал ты, допустим, в какое-то вонючее безвременье. Так что же, ложись и помирай? Нет, это не наш метод. Русланчик, ты, никак, в себя пришел? Сопли там пускаешь? Дайте ему воды, этому бойцу.

В рот ему ткнулась пластиковая бутылка, ударила горлышком по зубам. Он закашлялся. В горло полилась вода, теплая и гнилая на вкус. Подошел блондин, поправляя штаны, присел рядом прямо на землю, жуя банан.

– Думаешь, я какой-то монстр? Да что ты вообще знаешь, Руслан…

Руслан поднял голову. Четверо ублюдков распластали Олесю на горе старых чемоданов, и еще один пристраивался промеж разведенных бедер, остальные возбужденно толпились вокруг, ожидая своей очереди.

– Я ведь был совсем как ты сначала. Весь такой правильный.

– Я убью тебя… – прошипел Руслан. –