Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда - Сергей Юрьевич Нечаев

работу 22 ноября 1818 года.

Аналогичным образом Чернышев в 1820 году сопровождал императора на конгрессы в Троппау и Лайбах, а в 1822 году — на Веронский конгресс.

8 октября 1822 года он писал из Вероны члену Государственного совета А.А. Аракчееву:

«Пользуясь милостивым дозволением Вашего Сиятельства, честь имею Вас уведомить, что обожаемый государь наш третьего дня благополучно прибыл в Верону. Его Величество, слава Богу, здоров и весьма доволен приятным путешествием, которое совершить изволил из Вены через Зальцбург и Тироль. Военный край сей особенно обратил на себя его внимание: восторг жителей по случаю проезда знаменитого гостя, военные почести по их обрядам, стрельба в цель, пляски, гористое и замечательное местоположение — все составляло весьма приятный и новый предмет любопытства. Государя сопровождал при сем случае один к[нязь] Волконский, мы же все направлены были через Понтебу прямо в Верону, но дабы воспользоваться свободным временем, я посетил Венецию и Милан и успел еще явиться в Верону до прибытия Его Величества. Не в состоянии описать Вашему Сиятельству очаровательной красы здешнего края; он представляет собою беспрерывный сад, с чудесно обработанными дорогами; не говорю уже о множестве отличных зданий и живописных сокровищах, которые встречаешь в каждом из здешних городов, но что меня более всего удивило — это Венеция, которую ни с чем нельзя уподобить. Едва можно верить глазам своим, когда увидал сии колоссальные здания из мрамора, гранита и белого камня, выходящие из волн; объезжая город в гондоле, я осматривал закладку нового небольшого строения и тогда только измерить мог всю необычайную трудность сей работы. Очень грустно, однако же, видеть, что все единственные заведения, все неоцененные сокровища, собранные в сем городе старинном его горделивым правительством, приходят ныне в постепенный упадок от небрежения, а еще более от совершенного недостатка в торговле. Что же касается до Милана, то столица сия прелестна великолепием зданий, по большей части в новом вкусе построенных, широтою и красою улиц, бесподобными прогулками и окрестностями, и конечно после Петербурга, Парижа и Лондона, занимает первое место в Европе. Но ежели вообще Северная Италия пленила меня своей красою, то не могу сказать то же об народе; воображение находит в нем потомство древних обладателей мира; неопрятная и праздная жизнь превосходят всякое понятие. После Венеции и Милана, Верона кажется нам довольно скудна, хотя и она заключает в себе довольно редкостей; всего замечательнее старинный амфитеатр или открытая арена, построенная римлянами. Число приезжих здесь весьма велико; кроме двух императоров, прибыли уже: король Прусский, великий герцог Тосканский, бывшая императрица Мария-Луиза и герцог Моденский, а вскоре ожидаются короли Сардинский и Неаполитанский. Министры уже все собрались и к общему удовольствию к ним также присоединился Веллингтон, который только приехал в Вену за 12 часов до нашего отъезда. Кажется, что теперь дела должны идти успешно и скоро, и так как путешествие в Южную Италию, по-видимому, отложено совершенно, то можно надеяться, что в декабре месяце мы предпримем обратный путь, чего я в особенности от всего сердца желаю».

Джордж Доу и мастерская. Портрет А.И. Чернышева. Масло, холст. Ок. 1820–1823 гг.

Как видим, это письмо дает нам замечательное описание тогдашней Италии, а также прекрасно характеризует самого Чернышева как человека любознательного и умеющего ценить красоту.

Несчастный случай в горах

Важно отметить, что в 1820 году Чернышев, находясь в Баварии, перевернулся в коляске и получил ушиб грудной клетки с переломом левой ключицы. Александр Иванович тогда по поручению императора ездил в Мюнхен на конференцию дипломатов, а несчастный случай произошел на обратном пути, на горной дороге.

Лейб-хирург Дмитрий Клементьевич Тарасов в своих «Воспоминаниях» писал об этом так:

«По получении о сем известия я через князя Волконского получил высочайшее повеление немедленно отправиться навстречу к А.И. Чернышеву; но когда приехал от генерал-адъютанта Чернышева курьер, то государю благоугодно было повелеть, ехать немедленно бар[ону] Виллие, для подания ему первоначальной помощи и безопасного доставления его в Лайбах. Через два дня бар[он] Виллие возвратился с генер[алом] Чернышевым, коему мы с бар[оном] Виллие делали первую перевязку переломленной ключицы.

При наложении повязки я чрезвычайно был встревожен, увидев место перелома и около лежащие части, которые покрыты были опухолью сине-багрового цвета. Самое место перелома обозначалось ссадиною, из коей просачивалась сукровица; а разъединенные концы ключицы явственно ощущались под пальцем на месте ссадины. Вообще повреждение представлялось весьма важным и почти не обещало благоприятного исхода.

Обмывши тщательно место перелома и сделав со всею осторожностью соединение концов ключицы, покрыли его компрессом, смоченным fomento minerali асibо, и наложили повязку Дезольта с изменениями, каковых требовала важность повреждения.

Таковой необыкновенный вид перелом этот получил от следующего обстоятельства. В городе Сен-Мишель к генерал-адъютанту Чернышеву призваны были два медика, которые, приняв это повреждение за вывих левого плеча, производили вытягивание левой руки самым грубым образом. Через повторенные приемы такового вытягивания концы переломленной ключицы, расходясь многократно в разных направлениях, произвели столь важное расстройство в покрывающих ключицу мягких частях.

На другой день к вечеру оказалось у больного сильное воспаление подреберной плевы на левой стороне груди. Это неблагоприятное осложнение столь важного повреждения потребовало обильного кровопускания и изменения в повязочном аппарате, стеснявшем свободное дыхание. Больной находился несколько дней в опасном положении; я при нем находился почти неотходно с лишком месяц, и, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, генерал-адъютант Чернышев совершенно выздоровел, и перелом ключицы сросся, только неровно, так что грудной конец перелома несколько выстоит кнаружи. Эту неровность сращения ключицы, для отвращения давления от помочей, я присоветовал постоянно покрывать мягкой подушечкой из ваты».