Коварство идеальной леди - Виктория Александер

Положа руку на сердце, он имел полное право флиртовать с кем бы то ни было и поступать, как ему заблагорассудится, ведь Оливия еще в самом начале путешествия ясно дала ему понять, что их отношения никогда не выйдут за рамки дружеских. Но что-то изменилось, или она сама изменилась. Или может, не изменилось вообще ничего.

Да она ревнует, черт возьми! К женщинам, танцевавшим сегодня в объятиях Стерлинга. К леди, в чьи глаза он заглядывал так, словно только у нее были ключи от его сердца. И уж, конечно, к красавице итальянке, с которой он покинул танцевальный зал и отсутствовал некоторое время, пусть и совсем недолго.

На обратном пути в отель они со Стерлингом не обменялись и парой слов. Он был погружен в мысли, словно обдумывал нечто очень важное, а может, даже размышлял о какой-то женщине. И это раздражало Оливию еще больше.

Странно, но после всего, что они пережили вместе, потребовался всего лишь укол ревности, чтобы привести ее в чувство. Эта мысль поразила Оливию с ошеломляющей ясностью. Она не хочет потерять Стерлинга снова.

Оливия опустилась на кровать. Давно пора признать истину, которую открыл ей граф и, возможно, поняла Миллисент. Эту истину наверняка поняли и заметили все вокруг, кроме самой Оливии. Давно пора посмотреть в глаза собственным страхам и чувствам.

Да, тайный список желаний поддерживал в ней силу духа на протяжении многих лет. Только вот в списке ли дело? Или в том, что в нем стояло имя Стерлинга? Унаследуй она состояние покойного мужа без всяких дополнительных условий, она, возможно, даже не вспомнила бы о Стерлинге. Хотя Оливия очень в этом сомневалась. Он всегда смутно присутствовал в ее мыслях, в ее снах, в потаенном уголке сердца. Ну почему она не могла признать этого?

Не потому ли, что до сих пор испытывала боль от его предательства и боялась, что он причинит ей еще более сильную боль? Оливия гордилась собственной стойкостью и силой духа. Но хватит ли этой силы, чтобы взглянуть правде в глаза и признаться в собственных чувствах? Чтобы вновь рискнуть отношениями со Стерлингом? Хотя и отношений-то никаких нет. Он общается с ней в силу обязательства, упавшего тяжким бременем на его плечи.

Но с другой стороны, он ведь здесь потому, что Оливия в нем нуждается. Разве не махнул он рукой на собственную жизнь, чтобы помочь ей получить наследство? Разве не делал все, о чем она его просила? Скорее всего за этим стоит нечто большее, нежели простое желание расплатиться за ошибки прошлого. Действительно ли пора поставить крест на прошлом и начать все сначала? Со Стерлингом? С мужчиной, которого она когда-то любила. И да поможет ей Господь, с мужчиной, которого она любит до сих пор.

Ведь это она, Оливия, не желала обсуждать свое наполненное мраком прошлое. Но даже десять лет назад Стерлинг был не из тех, кто может бросить в трудную минуту. Тем более странно, что он сделал это. Оливия не могла винить его за то, что он поверил ее отцу. Но почему, почему Стерлинг никак не отреагировал на ее письма?

Действительно, пришло время получить ответы на все эти вопросы и тем самым раз и навсегда попрощаться с прошлым. А еще пришло время простить. Оливия поднялась с постели, вышла на балкон и, вытянув шею, постаралась заглянуть в окно номера Стерлинга. Света в комнате не было. Наверное, он уже в постели. Но это не имеет значения. Раз уж она решила обернуться и посмотреть на прошлое, то не станет делать это в одиночку. Кроме того, она не рассказала Стерлингу о завтрашней — нет, уже сегодняшней — встрече с графом. А если за разговором последует нечто большее, то вовсе не для того, чтобы вычеркнуть его из своего списка.

Оливия подошла к двери номера Стерлинга, набрала полную грудь воздуха и постучала. Тишина. Она постучала еще раз. И вновь никакого ответа. Оливия постучала снова. Нет ответа. Дьявол, как крепко Стерлинг спит. Что ж, придется его будить. Оливия повернулся ключ в замке, толкнула дверь и оказалась в его комнате.

— Стерлинг?

Свет, льющийся из окна ее номера, немного освещал комнату Стерлинга. Его постель была пуста, как и гостиная, располагавшаяся рядом со спальней. Так где же он? И, что еще более важно, с кем?

* * *

— Да, ситуация щекотливая. — Стерлинг задумчиво барабанил пальцами по столу, сидя напротив Джозайи в его комнате. — Но паниковать пока не стоит.

— Вы совершенно правы, сэр, — произнес Джозайя таким тоном, словно сам себе не верил. — Паникуя, леди Рэтборн не поможешь.

— Я рад, что вы за мной послали. — Стерлинг вернулся в отель около часа назад, и в дверь его номера сразу же постучал служащий отеля с запиской от Джозайи, требовавшего немедленной встречи.

Стряпчий кивнул.

— Я решил, что сначала это должны увидеть вы. — Он немного помолчал. — Хотя она скорее всего рассердится.

— Не рассердится. — Стерлинг забарабанил пальцами еще громче. — Почему ее не поставили в известность?

— Не знаю. — Джозайя покачал головой. — Я и сам ничего не знал до сегодняшнего вечера!

— А откуда узнали?

— Мне давно не давала покоя одна вещь: почему в завещании не оговаривались способы получения необходимых для завершения коллекций артефактов? Мне это показалось странным. Зато мне было приказано фиксировать место, дату и время получения вышеозначенных раритетов.

— Почему время?

— Именно этот вопрос заинтересовал и меня.

— Помнится, мистер Холлис не упоминал каких-либо ограничений по времени.

— Я не уверен, что мистер Холлис что-то знал.

Стерлинг вскинул бровь.

— Но ведь кого-то поставили в известность.

— Без сомнения. Однако время не имело бы значения, если бы леди Рэтборн решила выполнить условия завещания по окончании общепринятого срока траура.

— Через год после смерти мужа?

Джозайя кивнул.

— Господи. — Стерлинг потер глаза. — А если — как в нашем случае — она решила сделать это раньше?

— Тогда с момента получения первого артефакта до момента получения последнего не должно пройти больше времени, чем с момента смерти виконта до дня получения первого артефакта.

— Рэтборн умер восемнадцатого числа прошлого месяца. Мы добыли кувшин двадцать третьего числа сего месяца. — Стерлинг сдвинул брови. — Сколько же прошло? Тридцать шесть дней?

— По моим подсчетам, да, — кивнул Джозайя. — С того момента как мы завладели кувшином и уехали из Египта, прошло семь дней. В зависимости от маршрута, вида транспорта и других факторов, которых нам не под силу предвидеть, включая погодные условия, нам потребуется по меньшей мере шесть дней, чтобы вернуться в Лондон. А это означает…

— Что у нее остается всего двадцать три дня на то, чтобы выполнить условия завещания. — Стерлинг прищурился. — Почему вы ничего об этом не знали? Мне казалось, что вы выучили текст завещания наизусть.