Каннибализм - Лев Каневский

Слез младший брат с пня, подошел к своим старшим братьям-злодеям. Сильно разозлился он на них. Нагрел он слегка маленькую печурку, огонь чуть теплится. И говорит старшему брату: «Ложись-ка на печь, братец, погрейся!». А старший в насмешку над ним и повиновался.

Тогда младший быстренько набросал на него кучу нагретых камней, сорвал с шеи пуповину и крепко-накрепко связал братьев, — попробуй теперь кто, разорви! После этого сидели они вместе со средним братом три дня, ждали, когда жаркое поспеет. Через три дня убрали камни из печи, глядь — а там их братец Варохунугарайа лежит, зажаренный точно в меру — нельзя сказать, что недожарилось, нельзя сказать, что и пережарилось, — в самую пору! И стали они с братом пировать, ели-ели, ни одного кусочка на костях не оставили!

Такова легенда о трех братьях с острова Сан-Кристобаль, которую часто рассказывают путешественникам островитяне, чтобы, если и не оправдать, то хотя бы объяснить пристрастие к каннибализму. Этот обычай передан им предками, и они не имеют никакого права его забывать.

Так обстоят дела на Сан-Кристобале. Но ни на одном из тысяч меланезийских островов каннибализм не проявлялся с такой свирепой силой и жестокостью, как на островах Фиджи. О них в следующей главе.

Глава четырнадцатая

На далеких островах Фиджи

В самом центре южной части Тихого океана, между экватором и тропиком Козерога, на одинаковом расстоянии к востоку и западу от международной демаркационной линии суточного времени лежит несколько групп небольших островов. Их обычно называют островами южного моря, и ленивая тропическая жизнь там постоянно ассоциируется с первобытной романтикой, негой, цветами лотоса и жарким, раскаленным солнцем.

Этнографы, руководствуясь главным образом физическими характеристиками и распределением по местности различных рас, разделили эти острова в соответствии с теми или иными преобладающими характерными чертами населяющих их жителей. Большая часть их, особенно те, которые обитают на таких островах, как Маркизские, Самоа, Тонга, Таити и др., расположенных к востоку от демаркационной линии, имеют темно-коричневую кожу и курчавые волосы. Этнографы обычно называют этот регион Полинезией — «страной многих островов».

К западу от международной демаркационной линии суточного времени лежит другая группа более крупных островов, чем в Полинезии. В нее входят Соломоновы, Новые Гебриды, Новая Каледония и острова Эллиса, включая и множество других, менее знакомых. Из-за того, что большинство обитателей этих островов — чернокожие люди с курчавыми волосами, эти острова получили название Меланезии, то есть «черные острова».

Группа островов, обычно называемых островами Фиджи, насчитывает более трехсот островков. Двойственное положение этой группы островов, расположенных на восточном крае Меланезии и на западном — Полинезии, заставляет антропологов относить их то к Меланезии, то к Полинезии. Опытный этнограф, однако, никогда не совершит ошибки. Он сразу отличит людей с черной кожей от истинных меланезийцев.

Именно в Меланезии каннибализм, отмирая, оказывает наиболее упорное сопротивление. Уже упоминаемые выше островитяне, на значительно больших по территории островах, таких, как Новая Гвинея, к северу от Австралии, упрямо цепляются за свой освященный веками обычай употреблять в пищу человеческую плоть. Нужно признать, что здесь, на этих островах, в горной их части, подальше от побережья, каннибализм процветает и по сей день. По этой причине, на наш взгляд, весьма полезно ознакомиться с человеческими жертвоприношениями, по сообщениям и описаниям, приводимым разными путешественниками, которые на протяжении последних одного-двух поколений изучали нравы, царящие в этом регионе южной части Тихого океана, а также сведениям, приводимым купцами, миссионерами или капитанами малокаботажных судов. Однако особую ценность в этой связи приобретают рассказы таких людей, которые хоть немного разбираются в антропологии.

В многочисленных материалах, накопленных за девятнадцатое столетие, основную часть составляют те, что получены от миссионеров.

Вот какой документ направил домой в Англию 22 ноября 1836 года один из сотрудников миссии методистской церкви:

Призыв к сочувствию со стороны христианской публики от имени жертв каннибализма на островах Фиджи

Люди, братья! С этим призывом мы обращаемся к вам за сочувствием и помощью от имени самобытной, но удивительно развращенной и растленной народности, жителей группы островов, получивших название островов Фиджи. О них почти ничего не известно цивилизованному миру, кроме той ужасной опасности, которой постоянно подвергаются команды пристающих к ним кораблей из-за непреодолимой склонности местных жителей к убийству и чудовищному каннибализму, в чем они даже по своей свирепости превосходят новозеландцев!

На островах Фиджи каннибализм — это не отдельные случаи, увы, это постоянная широкомасштабная практика, и объясняется она отнюдь не мотивами племенной мести или еще чем-нибудь, а лишь тем явным предпочтением, которое островитяне отдают человеческому мясу по сравнению с любой другой пищей...

От расы каннибалов мы обращаемся к вам. Когда вы будете читать наш призыв, то ни на секунду не забывайте о творимых здесь ужасах. Мы обращаемся к вам от имени фиджийских вдов, которых насильственно душат, когда умирает их муж, от всех фиджийцев, попавших в тиски таких чудовищных пороков, что руки опускаются при попытке точно их описать. Пожалейте этих несчастных каннибалов, соотечественники, и сделайте это как можно скорее. Приезжайте сюда, христиане, научите этих несчастных, бедных идолопоклонников, обожающих войну, пожирающих у своих соплеменников лучшие, по их мнению, части тела...

Не станем приводить детали каннибальских праздников, рассказывать о предшествующих им убийствах, о способе приготовления людской плоти, о разноликой толпе обоих полов, с чудовищным ликованием ожидающей начала такого пиршества, — тут можно увидеть всех: и вождей, и простых воинов, мужчин, женщин, стариков и старух, детей всех возрастов. Это для них настоящее торжество! Кругом соплеменников поедаются вареные человеческие тела, — не одно, не два, не десяток, а двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, и все это предназначается для одного-единственного праздника! Мы слышали, что на одном из таких великих пиршеств было съедено за раз более двухсот трупов. Авторы этого призыва сами неоднократно имели возможность поговорить с участниками подобных пиров, которые признавались, что на их глазах съедалось за раз по сорок, а то и пятьдесят трупов, причем без всякого отвращения — напротив, с большим удовольствием и аппетитом!

Для того чтобы поддерживать свое пристрастие к человеческому мясу и все время удовлетворять его, они ведут войны, убивают, захватывают пленников и даже вырывают трупы из могил.

Мы сами видели фиджийцев, виновных в совершении подобного рода преступлений. Они обладают таким ненасытным аппетитом к человеческой плоти, что некоторые из них пожирают даже своих заболевших детей...

Полное отсутствие родительских чувств, любви, пусть даже примитивной, в семье фиджийцев отмечал и американский антрополог Л.П. Райе, который в своем научном докладе, прочитанном перед американской антропологической ассоциацией, привел такие сведения:

«В группе островов Фиджи каннибализм — это вполне установившийся институт, один из элементов социальной структуры фиджийцев, он считается утонченностью, которой обязан овладеть любой представитель их племени, чтобы таким образом стать истинным «джентльменом». Потребление человеческой плоти — это вполне определенная часть фиджийской религии, но они к тому же получают удовольствие от этого и ради самого удовольствия. Например, мы располагаем сведениями, что один из фиджийцев в Руваи убил жену, с которой прожил несколько лет. И хотя она еще до брака ничем не уступала ему в своем социальном положении, он все равно ее съел. Свой проступок он объяснил непреодолимым пристрастием к человеческому мясу».

Этот призыв к помощи со стороны миссионеров на островах Фиджи не остался без ответа, и в последовавших за этим томах научных записок методистского общества можно столкнуться с описанием множества примеров удивительного мужества и бесстрашия, проявленных миссионерами, несмотря на риск. Среди них можно назвать таких выдающихся христиан-проповедников, как Кросс, Д. Каргилл и Джон Хант, в чьих письмах, присланных в Лондон, приводятся впечатляющие картины повседневной жизни на островах Фиджи, хотя, конечно, это чтение явно не для слабонервных.

«Некоторые обстоятельства, связанные с убийством человеческих жертв, — писал преподобный Дэвид Каргилл в 1838 году, — наиболее отвратительны и просто дьявольские по своему характеру. Страсти, разгоравшиеся среди присутствующих на таких чудовищных обрядах людей, скорее всего, воспламенялись их вселяющей в души леденящей страх свирепостью, затмевающей собой все, что было прежде известно о человеческой порочности и разнузданности в истории человечества.