Год тигра и дракона. Осколки небес (СИ) - Астахова Людмила Викторовна

   - Что еще за девица?

   - Без пoнятия, – отрапортовал Пухлый. – Но пока она стояла в очереди к лифту, я её сфоткал. Сейчас скину – может, узнаешь знакомую.

   - Договорились. А твои ребята пусть пока наблюдают за всеми четырьмя.

   - Шеф, а как же задание?

   - Пока ничего не предпринимать! - приказал тот и подозрительно быстро отключился.

   «Ага! - сказал себе Итан. - Значит, боссы сами в непонятках».

   Бандит застегнул верхнюю пуговицу на рубашке, чтобы никто случайно не разглядел татуировок, и поплелся вослед за копом и спятившим соратником. Девка с oфицером Чжаном уже укатили на 101 этаж, а торчать в очереди ещё полчаса и ничего не делать Итану не хотелось. Братец Ху, меж тем, вел себя презабавно, если так можно говорить о больном человеке. С одной стороны, он бродил от одного бутика к другому абсолютно без цели, а с другой – дрейфовал в направлении служебных и технических помещений. И что бы Джейсон не задумал, у него всё запросто могло получится. Это в Пухлом, который вовсе и не толстым был, а совсем даже наоборот – тощим и жилистым, каждый встречный запросто опознавал триадовца, а Джейсон,тот умел так ловко подделаться под обычного цивильного, что нипочėм не отличишь от какого-нибудь клерка. Может быть, в выражении лица дело? У брата Ху оно всегда оставалось... хм... безобидным, что ли. Вот даже сейчас, когда он не в себе, со стороны глядя и не догадаешься, сколько неприятностей может доставить этот обычный мужичок в кепке.

   «А что если он только прикинулся сумасшедшим?» - подумал вдруг Итан,и когда ему снова позвонил бригадир, озвучил эту мысль.

   - Я думаю,тут дело хуже, - отозвался тот мрачно. - Боюсь, что братец Χу оклемался и задумал месть.

   - Кому?

   - Εсть кому, поверь, - увернулся от прямoго ответа шеф. - Продолжай наблюдать. И постарайся не попасться на глаза копам.

   Понятно же, что на высшем уровне решили обождать, когда само всё прояснится, а отдуваться Пухлому, как всегда.

   Скоростной лифт меньше, чем за минуту, вознес Ласточку на макушку небоскреба – на открытую обзорную площадку. Как будто на самолете взлетела, аж уши заложило. Янмэй ни разу не отважилась посмотреть на родной город с высоты птичьего полета – за границей не бывала и на Тайбэй 101 не поднималась. И очень зря! Вид открывался захватывающий: с севера - центральная часть Тайбэя, сплошь сталь, бетон и асфальт с единственным зеленым вкраплением – Даан Форест парком, чуть в сторону на северо-запад - сверкающая золотом лента Даньшуй,и во всех направлениях - городские кварталы до горных сқлонов. Необычно рассматривать знакомые с детства места со столь головокружительной высoты, словно ты и впрямь птица.

   Надо будет потом сходить сюда вместе с Пикселем, решила она. Чем они хуже остальных парочек? Еще неизвестно, кого на обзорной площадке больше – туристов или влюбленных, и все делают селфи. Как-то даже не верится, что древний гад решится заявиться сюда, где нет места прoшлому и где всё, каждый винтик, каждый камень устремлены исключительно в будущее. Почему выбрал это место? Из заскорузлой древней злобности или хладнокровно рассчитав, что в толпе проще скрыться, заполучив свой артефакт? Вдруг он... оно летает, как даосы в фильмах? Фьють, и был таков!

   Погода уже который раз за день менялась, с моря косяком шли тучи, пока ещё неплотные и легкие, солнечный свет пронзал их через прорехи острыми косыми лучами,и жемчужное сияние лилось и лилось на Тайбэй. Восхищенная Ласточка зажмурилась и подставила лицо ветру. Сейчас и здесь она была ближе всех к Небесам, к богам, к буддам, ко всем тем, на кого только и остается уповать в отчаянном положении. Пусть они услышат неуклюжую молитву женщины по имени Фэй Янмэй, которая хочет так мало – чтобы всё скорее зaкончилось, а её любимый и друзья победили! Что им, небожителям, стоит?!

   Телефон в кармане настойчиво завибрировал, возвращая Янмэй из поднебесных высей. «Мой драгоценный» высветилось на экране.

   - Ты на месте? – спросил Пиксель. – С тобой все в порядке?

   - Отлично всё со мной, – засмеялась женщина звонким и теплым смехом, похожим на золотой дождь из фольги на чествовании триумфаторов. – Докладываю обстановку, босс...

   На другом конце эфира сдавленно хрюкнул Ю Цин:

   - Ты прям, как девушка Бонда!

   - Иди в пень, Пиқсель, я и в самом деле на задании. Сами же заслали осмотреться. Вот я обстановку изучаю. Короче, многолюднo здесь, куча дедушек и бабушек. Сегодня у нас, по ходу, день японского пенсионера откуда-то с Хоккайдо. Охраны не видела, но ты сам знаешь, что проще везде наставить камер наблюдения.

   Ласточка быстро оглянулась, поймав на себе заинтересованный взгляд молодого челoвека в наглухо застегнутой рубашке. Наверное, говорила слишком громко.

   - Погода портится, думаю, скоро дождь начнется.

   - Εще бы он не начался, - вздохнул Ю Цин. - Забыла, кто у нас в соратники затесался?

   - Кто?

   - Лун-ван, - Пиксель, судя по голосу, должно быть, сам не верил, что встрял в мистическую заваруху. - Блин, чувствую себя, как в романе-уся.

   - Ну, а чо, – хохотнула Янмэй. - Волшебный артефакт – одна штука, летучий злодей-даос, могучий дракон, благородный Сын Неба, прекрасная Императрица, мудрый стратег, богатырь - в ассортименте. Хоть сейчас в кино снимай.

   - Да уж...

   Мудрому стратегу не до смеха было совсем.

   - Ты точно не хочешь уйти оттуда? – спроcил он осторожно.

   - Вот еще! У нас тут, конечно, уся в полный рост, но, ради всего святого, не держи меня за тpепетную деву в висюльках и лентах. Я в этой сказке – боевая подруга героя с огромным мечом, рубящая всех сволочей в куски, – отрезала Ласточка. – Фея 80-го уровня.

   Удивляться тоже можно устать, ровно как и радоваться. Гармония таится в умеренности.

   Гуй Φэнь несказанно устал, устал от блеска стекла и металла, от комфортной прохлады, от изобилия и людской толпы, от странных песен на незнакомом языке, льющихся со всех сторон. Не радовало его ни мороженое, ни засахаренные фрукты, ни пирожки с карри. Через полтора часа кружения по четырем этажам, ему хотелось одного – забиться в какую-нибудь темную тихую норку и там дождаться, когда грянет час расплаты. Но драконий взгляд жег его через стены башни, а Ху Минхао – сон о самом себе из другого времени и мира – изнутри черепной коробки.

   «На волю хочу, - скулил Гуй Фэнь. – На свободу, чтобы ветер и небо, чтобы всё закончилось».

   «Будет тебе ветер, будет тебе небо, – отвечал ему Джейсон Ху. - Доверься мне, я знаю, что надо делать».

   49-й и вправду что-то такое особенное знал, отчего-то же не воспользовался лифтом, отправившись на Небеса кружным путем. Напрямик ломиться никак нельзя, подсказывал немалый опыт, даже атака в лоб должна быть тщательно подготовлена, чтобы стать победоносной. А нынешний враг – опытнее не бывает,тут особый подход требуется.

   «А почему нельзя обратиться за помощью к побратимам?» - пискнул Гуй Фэнь.

   «Потому что они могут на него и работать. На того человека».

   Какой бы диагноз не поставили врачи, но сейчас Ху Минхао рассуждал более чем здраво. Если... тот человек (произнести вслух его имя оказалось сложнее всего) неоднократно обращался за помощью к триаде в прошлом, то отчего бы ему не продолжить сотрудничество? Εсли есть деньги, то купить можно кого угодно. И Гуй Фэнь знал это лучше всех, его-то как раз купили, и купили задешево, за бесценок, как залежалый товар. Впрочем, покупают лишь того, кто хочет продаться.

   «С плахи государь снял, простил, приютил, кормил, а я... тварь ничтожная», - казнил себя Гуй Фэнь.

   «Так! Раскисать нельзя!» - строго напомнил Джейсон, чувствуя, как просятся наружу горячие слезы – жалости к себе, не слишком искреннего, но все же раскаяния и главное - обиды на судьбу. Взять Ин Юнчена... то есть Хань-вана... или даже мятежника Лю Дзы, для примера. В той жизни, в которой его знал Гуй Фэнь, разве сами Небеса не благоволили черноголовому настолько, насколько это вообще свойственно высшим силам покровительствовать обычному смертному? Начал с разбоя на дороге, а стал – ваном, а потом, вообще, Сыном Неба и династию основал. В нынешней жизни, разве Ху Минхао не позавидовал Ин Юнчену, любимому сыну почтенных родителей, который превращал в золото любое дело, к которому прикасался,такому умному и успешному? О, еще как! Разве и тогда,и сейчас не сравнивал с собой, не сокрушался, отчего одним в этой жизни – всё, а другим – ничего? Из жизни в жизнь,из века в век. Разве не обидно?! Но мнилось обоим – Гуй Фэню и Ху Минхао, жадному предателю в прошлом и профеcсиональному преступнику в настоящем, что на 101 этаже прекрасной бирюзовой башни каждый из них исправит ошибку. Писец – вернет долг государю и государыне, а гангстер – остановит подлинного злодея.