Клуб холостяков - Даниэла Стил

Чарли был так потрясен, что его била дрожь. Кэрол тоже дрожала. Ей было обидно, что правда выплыла в такой форме, но в каком-то смысле это было облегчением. Она ненавидела себя, когда обманывала его. Одно дело – не признаваться в своем происхождении коллегам в центре, и совсем другое – врать Чарли.

– Чарли, я просто хотела нравиться тебе не потому, что у меня такая фамилия, а потому, что я такая, какая есть.

– Что же ты думала? Что мне нужны твои деньги? Это смешно, ты сама это понимаешь. Ты все наши отношения превратила в фарс, а твое вранье означает, что ты меня ни в грош не ставишь!

– Я соврала только насчет фамилии и своего происхождения. Это не самое главное. Я – это я. И прости меня, пожалуйста. Ты прав, не надо мне было этого делать. Но я сделала. Наверное, больше из страха. А поскольку ты знал меня под именем Кэрол Паркер, трудно было объяснить, кто я на самом деле. Господи, ну я же никого не убила! И твоих денег не украла.

– Ты украла мою веру, а это гораздо хуже.

– Чарли, прости! По-моему, я тебя полюбила. – При этих словах по щекам Кэрол покатились слезы. Она считала, что сама все разрушила, и горько раскаивалась.

– Я тебе не верю! – зло бросил Чарли. – Если бы ты, как говоришь, меня полюбила, то не стала бы мне врать. Ты доверяла бы мне.

– Я совершила ошибку, людям свойственно ошибаться. Мне было страшно, я только хотела, чтобы ты любил меня такой, какая я есть.

– Я и полюбил тебя. Только, выходит, неизвестно кого. Я влюбился в Кэрол Паркер, простую девушку из небогатой семьи, без гроша за душой. А ты оказалась совсем другим человеком. Наследницей миллионов, подумать только!

– Это так ужасно? Ты меня никогда не простишь?

– Может, и никогда. Ужасно, Кэрол, было то, что ты мне наврала. Вот что самое ужасное. – Чарли отвернулся и стал смотреть в окно. Долго стоял, не говоря ни слова. Сегодня уже много было сказано, на всю жизнь хватит.

– Хочешь, чтобы я ушла? – прошептала Кэрол. Он не сразу ответил, потом кивнул.

– Да, лучше уйди. Я больше не смогу тебе верить. Ты мне почти два месяца лгала. Это не шутки! Все кончено, Кэрол!

– Прости меня, – совсем тихо проговорила она.

Чарли так и стоял к ней спиной. Ему не хотелось видеть ее лица, слишком больно было. Роковая причина была слишком серьезной.

Кэрол беззвучно покинула квартиру и закрыла за собой дверь. Дрожа, она села в лифт. Она твердила себе, что это абсурд. Его рассердило ее богатство, тогда как он на самом деле еще богаче. Но дело было не в деньгах, она это понимала. Чарли взбесила ее ложь.

Она вернулась домой на такси и все надеялась, что он позвонит. Он не позвонил. Ни в этот день, ни на другой. Кэрол постоянно проверяла автоответчик. Прошло несколько недель, а звонка от Чарли так и не последовало. Кэрол поняла, что это действительно конец. Он так и сказал в тот вечер. Он сказал, что для него все кончено, что он никогда не сможет ей верить. Каковы бы ни были ее намерения, она разрушила доверие, тот священный столп, на котором и держатся отношения. Он больше не желает ни видеть ее, ни говорить с ней, ни быть вместе. Теперь она знала, что любит его, но это уже ничего не изменит. Чарли ушел от нее навсегда.

Глава 16

До Дня Благодарения оставалось совсем немного. Адам и Мэгги проводили вечер в его пентхаузе, когда она вдруг заговорила о предстоящем празднике. Теперь, когда они так часто стали бывать вместе, Мэгги захотелось провести День Благодарения с Адамом. И она спросила, собирается ли он увидеться с детьми на праздник. Мэгги их еще ни разу не видела, оба считали это преждевременным. Они почти все ночи проводили вместе, и Адаму было с ней очень хорошо, но он говорил, что их отношения еще не прошли испытания временем и пока это еще только тест-драйв.

– День Благодарения? – Он не понял. – А что?

– Ты будешь его отмечать с детьми?

– Нет, Рэчел с детьми поедет к родителям мужа, в Огайо. Праздники мы с детьми проводим попеременно. В этом году – ее очередь.

Мэгги улыбнулась. Решила, что для нее это хорошая новость. Она уже забыла, когда в последний раз проводила День Благодарения с близкими людьми. Наверное, в раннем детстве, да и то вряд ли. Однажды они с мамой запекали индейку, но мать была так пьяна, что не дождалась готовности и вырубилась, так и не попробовав праздничного блюда. И Мэгги сидела одна на кухне и ела. Но по крайней мере мама была дома, хотя и валялась в соседней комнате без чувств.

– Может, нам вместе его провести? – Мэгги прижалась к Адаму и подняла глаза.

– Не получится, – нахмурился Адам.

– Почему? – Ее задел столь категорический отказ. Им было так хорошо вдвоем, что его резкий тон ее даже испугал.

– Потому что мне придется ехать к родителям. А тебя я туда взять не моту. – С матерью будет удар, если она услышит, что фамилия его новой девушки – О'Мэлли. Хотя ее совершенно не касается, за кем он ухаживает.

– Зачем ты туда поедешь? Мне казалось, Иом-Киппур тебя доконал. – Ей было это непонятно.

– Доконал, но это ничего не значит. В моей семье принято собираться на праздники. Это как повестка в суд. Праздники не для того, чтобы веселиться, это дань традиции и долг перед семьей. Хотя они и выводят меня из себя, все равно семья – это святое. Мои родственнички не подарок, но я должен быть там и проявить уважение. Уж не знаю почему, но я считаю себя перед ними в долгу. Родители уже старые, их не переделаешь, так что я сжимаю зубы и еду. А тебе что, совсем некуда пойти? – Адам поднял на нее страдальческие глаза. Мысль о предстоящем вечере в кругу семьи окончательно испортила ему настроение. Он уже давно ненавидел все эти встречи с родней. Мать умудрялась отравлять ему каждый праздник. Единственное утешение – родители не празднуют Рождество, они отмечают Хануку, а значит, Рождество он может провести с детьми. Хоть в этот день можно немного расслабиться. На Лонг-Айленде это не получается. – Ты где собираешься быть в праздник?

– Дома. Одна буду сидеть. Девчонки все по родным разъедутся. А мне к кому ехать?!

– Послушай, перестань меня корить! – чуть не закричал он. – Мне хватает мамашиных стонов! Мэгги, мне очень жаль, что тебе некуда пойти, но я тут ничем не могу тебе помочь. Мне надо быть со своими.

– Я этого не понимаю, – несчастным голосом возразила она. – Они обращаются с тобой отвратительно, ты сам говорил. Зачем ты тогда к ним ездишь?

– Потому что это мой долг, – вздохнул Адам. Он не обязан ей ничего объяснять! И без этого забот хватает. – У меня нет выбора.

– Нет, есть! – настаивала она.

– Нет! И я не желаю обсуждать это с тобой. Так было, есть и будет. В этот день я навещаю родителей. А мы с тобой куда-нибудь сходим на выходные.