Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана) - Анатолий Казаков

…Будто заядлый игроман-картёжник, готовый раз за разом ставить на кон свою жизнь в игре со Смертью, пока..? Пока карта в масть идет… В Бендерах эта «игра» для кого-то стала если не смыслом, то частью жизни, их буднями. Она их захватила всецело. И вдруг наступившее «безделье» — как карты отобрали… Началась психологическая «ломка». И начались… пьянки. Конечно, не поголовные и не повсеместные. Но даже единичные случаи резко бросались в глаза. И кому-то они «вышли боком». Там, где пьянка — недалеко и до преступления.

М. Бергман, полковник, военный комендант Приднестровья.

«…Многие преступления совершались просто «по пьянке» — …всё спишут на боевые действия? В это смутное время на посту был убит, расстрелян пьяными казаками мой друг капитан милиции Володя Кравченко. Уголовники едва успевали совершать один налет за другим. Для них это было «золотое» время: грабь, убивай — всё спишут на боевые действия… Цель — …сеять и поддерживать хаос во всех сферах жизни… Хаос был выгоден тем, кого… беда интересовала как средство наживы…».

…Не успели даже точно узнать: какого войска это были казаки, и откуда их группу перебросили в Бендеры: из-под Дубоссар или с Кошницы… — в те дни прибыли они в сотню Притулы, разместились в здании вокзала. Окопная война и война в городе, как говорят в Одессе: «две большие разницы»… Не зная специфики, не зная города, уповая на тишину — «Да у вас тут курорт! Разве ж это война? То ли дело у нас там!..» — эти «герои» тут же обильно «обмыли» своё «новоселье«…Пьянка, как следствие отсутствия даже малейшего намека на дисциплину, плюс никчемная бравада и позёрство, в итоге: к концу дня из двадцати с чем-то казаков — восемь трупов. Остальных, в «дымину» пьяных, казакам Атаманской сотни ЧКВ по приказу Притулы пришлось, держа их на мушке — под угрозой расстрела, разоружить и под конвоем на грузовике отправить в Тирасполь. Хватит, навоевались, таким — только домой!.. Их же командир пошел под суд казачьего «походного Круга»… А это — возможно, даже посерьёзнее, чем трибунал или суд пресловутой «тройки».

Один из позорнейших случаев, как рассказали, произошел в мае 92-го, ещё до Бендерской трагедии. С боевых позиций на кратковременный отдых в Тирасполь прибыла группа казаков. Опустим уточнения — чьи казаки, какого войска. Двое из них чересчур «наотдыхались» — ужрались, показалось мало, потянуло на «подвиги»… Забрели в один из частных домов, хозяин которого в это время воевал в рядах ополчения. Эти «защитнички» — «…Да мы за вас кровь проливаем!» — стали требовать ещё выпивки и… «продолжения банкета». Избили и изнасиловали женщину и её несовершеннолетнюю дочь. Случайно мимо проходил патруль. Забежали в дом на доносившиеся из него крики и повязали насильников. Когда поняли, что это казаки, патруль доставил их в штаб ЧКВ на «разбор»… Узнав, какой позор лёг на казачество, судьбу этих «героев», не взирая на былые заслуги, решали «походным Кругом» все, кто был там в это время. Суд был скорым и правым. В соответствии с обстановкой. «Двести плетей» — так решил Круг. Каждому. Во дворе поставили лавку…

Знаете, что такое казачья нагайка? Особенно в умелых руках. Нунчаки и прочие самурайские прибамбасы — могут отдыхать. Это — оружие. Не зря МВД России в одном из своих циркуляров признал её, как разновидность холодного… Оружие, тонко сплетенное из узких прочных кожаных ременных полос, с вплетенным в сердцевину гибким стальным тросиком и вшитой в хвостик свинчаткой.

…Один из них не выдержал. Готов. Прямо на лавке. Другого отвезли в госпиталь, где в палате, узнав в чем дело, его костылями добили раненые бойцы…

А про позорный «валютный бунт», произошедший в один из дней майских праздников, рассказал Артём Железняков…Это когда во дворе управы Черноморского казачьего войска «шумной пьяной гурьбой появились молодые вооруженные донцы во главе с невысоким поджарым верховодом в погонах майора (для тех, кто не знает — два просвета и одна большая звезда), на груди у которого отвисали орден Красной Звезды и отлитый из свинца эсэсовский череп с костями. Майор, ввалившись во двор впереди всех в обнимку с девицей, представился командиром донского добровольческого взвода есаулом (для тех, кто не знает — погон с одним просветом и вообще без звездочек) Селютиным, «афганцем» и «ветераном» Приднестровья… Они самовольно покинули свои позиции на Кошнице, видно, обидевшись на что-то, требуя выплатить положенные деньги за полгода боёв!..И встали донские и черноморские стенка на стенку, хотя понимали, что дело затеяли зряшное. Постояли, покричали, и ушли «орлы», не солоно хлебавши, всё-таки пальнув на прощание в воздух…»

Да, факты — упрямая вещь. Былой позор лопухом не прикроешь. Люди же имеют право на информацию. Какой бы она ни была. Даже «поджаренной». Другое дело, что на основании собранной по крохам «чернухи», некоторые, падкие на сенсацию, журналисты, а за ними и часть разных деятелей, поспешили объявить, что «повсеместно, где появлялись казаки, происходили грабежи, погромы и разбои, вызванные в первую голову их неуёмным пьянством и царившей в их рядах анархией». Этим, как поганой тряпкой, очень уж хотелось им мазануть всё казачество. Лучше бы на себя оглянулись — своё-то гнильё не хочется показывать? А ведь оно заметно…

Одна восточная мудрость гласит: «Даже хрустальный водопад даёт мутную пену».

Вряд ли такие, тоже именовавшие себя казаками, в душе и по сути были ими — в начальный период возрождения казачества, наспех повёрстанные, лишь недавно «откинувшиеся» и люмпены с комплексом неполноценности, которым это было нужно, как товарищу Полиграфу Полиграфовичу Шарикову должность заведующего подотделом очистки, лишь для удовлетворения их больных амбиций и осознания собственной значимости. Не обременённые интеллектом, не знающие истории казачества, его традиций и уклада жизни, без малейшего понятия о чести, они и в храме-то не знали, как себя вести, иной раз крестясь, как говорят, «левой пяткой» да ещё и в головном уборе… Но уже пришло время, и казачьи станицы, очищаясь, стряхнули с себя таких, а где-то, поняв, что в казачестве им ничего не «обломится», эта «шелупонь» и сама давно отвалилась, спиваясь и пополняя ряды «металлистов»…

Г. Воловой, депутат парламента Республики Молдова и Бендерского горсовета ПМР.

«Люди с оружием, оправившись от хаоса первых дней войны (*об этом — чуть позже), стали полновластными хозяевами на своих территориях. Хотя существовал приказ о расстреле мародеров на месте, всё равно грабили магазины, киоски, ларьки. Вначале это делали уголовники, а потом такая болезнь поразила и военные подразделения обеих сторон… Все коммерческие точки были разграблены».

То, что мародёрствовали «румыны», знали. По крупному, массово и без зазрения совести. Сколько квартир, офисов, магазинов они пограбили и добра повывозили, вряд ли можно подсчитать. Сейчас уже все знают, что в то время, например, в Каушанах ковер или телевизор почти ничего не стоили — шли за бутылёк вина.

В. Гревцев. «Грабь-армия». «Днестровская правда», 24 июня 1992 г., N 142 (7829).

«По всему, одна из целей наступления на Бендеры «той стороны» — просто-напросто пограбить…Наши ребята видели, как на одн у из улиц вкатилось несколько БТРов Молдовы. Первое, что сделали экипажи, — бросили машины и кинулись грабить магазины. А потом, когда мы их выгоняли, они, спасая шкуры, очень легко расставались со своим боевым имуществом — и с бронетранспортерами, и с орудиями, и со стрелковым оружием. Среди этих трофеев мы обнаружили БТР, доверху набитый… нет, не боеприпасами — награбленной одеждой, в основном, женской…

Не это ли та высокая цель, которая ведет «домнулов» на «подвиги» против мирного населения Приднестровья? Или армия Косташа набрана из уголовников, для которых грабеж — дело привычное?..»

Особенно «преуспели» в этом деле волонтеры из Саиц, Хаджимуса и Фарладан. Менялись они через каждые три дня — «вахта» у них такая была, — поэтому и старались «накрысятничать» поскорее да побольше. Не останавливаясь ни перед чем.

После узнали и об иных мерзких существах. Это началось в те дни, когда решалась судьба города — быть Бендерам или нет, когда, казалось, рушилась сама Жизнь на Земле и Вера в Высшую справедливость… В эти-то дни пышно и взошли адовы семена человечьей низости. Грабители, мародеры, как шакалы, сбившиеся в стаи, стали опустошать брошенные дома, магазины, банки, не гнушаясь даже украшений с тел, лежащих на улицах, убитых женщин… Как было справиться с этим? Только по законам военного времени… Бог простит. Это правильно. Развешанные на улицах самодельные плакаты с фотографиями жителей города, расстрелянных за мародёрство, иногда попадались на глаза.