Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари

Он внезапно метнул в меня рассерженный взгляд, и я мигом отвела глаза.

— Но дело не только в этом… — продолжил Мартин спокойным голосом. — Я не мог понять, почему ты так стремишься мне помочь. Знаешь, — сдавленный смешок вырвался из его груди, — не помню, чтобы кто-нибудь когда-то так переживал за меня. Твоя самоотверженность тронула меня гораздо сильнее, чем слова о любви. Меня поразило то, что ты ничего не требовала взамен. Я растерялся…

Я, как сейчас, помнила ту ночь и то утро. Тогда я впервые в жизни призналась в любви и так сильно беспокоилась за кого-то. Шрамы на сердце заныли тягучей болью. Они так окончательно и не зажили. А заживут ли когда-нибудь? Что должно произойти, чтобы они наконец-то исчезли?

— Желание тебе помочь было таким естественным для меня, что я не понимаю, почему ты так удивился…

Взяв за плечи, Мартин развернул меня к себе и вперился в глаза пристальным взглядом, от которого внутри меня содрогалась душа.

— Но тебе ведь хотелось, чтобы я был рядом?

— Хотелось… и хочется. Но…

Он крепче сжал мои плечи и нетерпеливо спросил:

— Что «но»?

Я потупила взор. Страх холодком пробежался по спине. Но что, если все повторится? Чем сильнее я буду его любить, чем ближе он будет ко мне — тем больнее сможет мне сделать.

— Но мои желания не имеют никакого значения. Что ты хочешь от меня? Снова услышать признание? Да, я люблю тебя, даже сильнее чем прежде. Что-то еще?

Мое тело тряслось мелкой дрожью, когда я подняла взгляд к его лицу.

— Мне жизни не хватит искупить свою вину, да? — горько спросил он.

Почему-то мои глаза наполнились слезами. Я быстро заморгала, стараясь их прогнать. Сердце, охваченное эмоциями, разрывалось в груди. Мелкие разряды тока пронзали кожу на плечах, за которые по-прежнему держал меня Мартин. Морской ветер больше не дарил прохладу — он леденил. Мне невыносимо хотелось согреться в объятиях.

— Ну вот, я снова довел тебя до слез…

Он нежно провел пальцем по моей щеке, вытирая след скатившейся слезы.

— Я не хотел, честно. Черт, не надо было ворошить прошлое. — Мартин отвел напряженный взгляд в сторону. — Но, я уверен, что должен был хоть немного объяснить свои поступки. Когда ты спросила меня, люблю ли я тебя, то я не ответил лишь потому, что не был готов к такому вопросу. Мне надо было убедиться в своих чувствах и обдумать последствия своего ответа, а лгать я не хотел.

В один миг мне показалось, что слезы высохли. Я ошарашенно уставилась в глаза Мартина, которые до сих пор смотрели куда-то вдаль. Мой рот открылся в немом звуке, в мыслях творился полный бардак.

— Что? — искоса взглянул на меня Мартин. — Думала, что ты мне совершенно безразлична?

В ответ я несколько раз моргнула.

— Серьезно?

— Именно так ты себя и вел.

Его лицо приблизилось к моему, а глаза, казалось, заглянули в самую душу.

— Будь ты мне безразлична, я б тебя, как минимум, сюда не приволок. А как максимум — давно оставил бы в покое. Но не могу. Потому что люблю тебя, глупенькая.

Мое сердце пропустило несколько ударов так точно. Не успела я опомниться, как губы Мартина настойчиво прижались к моим. Внутри меня вспыхнул огонь и объял все тело жаром. Я приоткрыла рот навстречу поцелую, поднимая руки и смыкая их за спиной Мартина. Горячий язык нетерпеливо проник в мой рот, а сильные руки резко притянули меня к крепкому телу. В мою голову ворвался сладкий туман, растворяя собой страх, сомнения и пробуждая желания, которые так долго спали.

Мартин целовал меня с неудержимой страстью, его руки сжимали меня в пылких объятьях так, что я теряла рассудок. Лишь сейчас я поняла, насколько безумно соскучилась по этому человеку. Его страсть доказывала, что он скучал не меньше.

Мы не могли оторваться друг от друга. Его руки уже забрались под мою блузку и доводили меня до исступления, двигаясь по разгоряченной от прикосновений коже. Я распалилась до предела — низ живота требовательно ныл приторной болью, мне хотелось сорвать с Мартина одежду и прямо здесь, на палубе, отдаться ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через разделяющую нас ткань я чувствовала его напряженный от желания член и принялась недвусмысленно тереться о него. Мартин внезапно разорвал поцелуй и прошептал:

— Тише, любимая, не то я сейчас не сдержусь. А у нас осталось одно незавершенное дело.

От произнесенного им слова «любимая» мне показалось, что один из шрамов на сердце мгновенно исцелился. Но «незавершенное дело» меня озадачило.

— Какое?

— Для начала ты должна согласиться стать моей девушкой.

Должна согласиться? Нет, вы только посмотрите на него, он даже не спрашивает, а констатирует факт. Злость мгновенно проснулась во мне и выпустила свои коготки.

— А если не соглашусь?

— Тогда я выброшу тебя за борт. До берега плыть далеко, поэтому лучше бы тебе согласиться.

В его суровом выражении лица не было и тени шутки. С ужасом я подумала, что он действительно сделает это, если откажусь.

— Так как я плаваю плохо, поэтому придется согласиться. А ты бы действительно выбросил меня за борт, если б я отказалась?

— Конечно, — заверил меня Мартин. — Но, пожалуй, если б ты начала тонуть, то я бы спас тебя.

— Ну хоть на этом спасибо, — усмехнулась я.

Секундой позже я оказалась в крепких объятьях. Мартин прижал меня к себе, как драгоценное сокровище. Я таяла в его руках, стараясь прогнать страх. На что я согласилась?.. По ощущениям, будто собралась пройти босиком по горящим углям. Но если б я отказалась, то жалела бы об этом всю жизнь.

Знаю, с Мартином будет нелегко. Его сложно понять, он вечно скрывает свои мысли и намерения. Прячет эмоции, чувства и редко обнажает душу. Но, я считаю, ко мне подкралось огромное настоящее счастье, когда я с Мартином познакомилась, ведь еще тогда в моем сердце стало зарождаться прекрасное чувство, которое сейчас охватило меня полностью и, я знаю, оно будет расти. Потому что теперь ему не будет одиноко.

Прижимаясь к Мартину ближе, я ощущала себя самой счастливой девушкой на свете. Сладкий трепет распространялся в груди — не представляю, как раньше я жила без чувств. Будто всю жизнь смотрела черно-белое кино, и только сейчас мир заиграл красками.

Возможно, Мартину в данный момент так же хорошо со мной, как и мне с ним, — от этой мысли я становлюсь еще счастливее. Осознание того, что я вызываю в нем те же чувства, что и он во мне, окрыляет и дарит ощущение полета.

Будучи его девушкой, я сделаю все возможное, чтобы наша любовь только росла в размерах.

Одну минутку… Он сказал: «Для начала ты должна согласиться стать моей девушкой». Для начала?

Озадаченная, я отстранилась и с недоумением взглянула в его глаза.

— Ты сказал «для начала»… Что ты еще запланировал?

Мартин нежно улыбнулся и ответил:

— Увидишь. Подожди немного.

Догадки, родившиеся после его слов и заманчивой улыбки, я озвучить не решилась. Вдруг я не угадала.

— Хорошо, подожду.

— А сейчас пошли ужинать. Думаю, Вика уже все приготовила, — сказал он и повел меня за руку вдоль бортика.

— Так быстро?

— Она долго возиться не любит.

И действительно: когда мы спустились в гостиную, Вика уже заканчивала расставлять на столе тарелки. Такого количества суши на одном квадратном метре я в жизни не видела. Разноцветные серединки, обернутые рисом, пестрели то зеленым, то красным, то желтым. Я сто лет не была в суши-ресторане, и у меня мгновенно потекли слюнки от такого разнообразия.

— Нравится? — спросила Вика. — Любишь суши?

— Конечно. Ты так быстро их приготовила…

— Потому что тоже их люблю! Здесь суши называются кимпаб, и его вместо бутербродов едят. Так что я уже наловчилась быстро его скручивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Здесь? — удивленно спросила я. На самом деле мне вообще не сообщили, в каком море плавает эта яхта.

— Мы у берегов Южной Кореи. Мартин тебе не сказал?

Этот засранец с отсутствующим видом присел за стол и ответил:

— Я решил, что на майские праздники мы спокойно можем взять себе несколько выходных и отдохнуть после напряженного месяца работы. Лёня позаботится о лагере и о Фрейде, пока нас нет.