Охота на хранителей - Сергей Джевага

Слава богу, Привратник забросил не в Европу или какую-нибудь азиатскую Тмутаракань. Народ разговаривал на родном и привычном русском наречии. Но если верить вывескам нескольких магазинов, я на Украине. Город оказался небольшим и компактным. Сразу видно — молодой, строили недавно. Повсюду гуляла молодежь, сверкали неоновые вывески. Слышалась музыка, смех, голоса.

Единственное, что внушало интерес и волнение — небо. Да, в населенных пунктах по ночам редко видны звезды. Особенно в мегаполисах. Серовато-черная мгла, редкие бледные точечки. Но здесь небо совершенно невероятного цвета — темно-багрового. К горизонту переходило в ярко-алый, багряный. Над головой — кроваво-черный, с оранжевыми пятнами облаков. А едкий запах серы и аммиака лишь подчеркивал сходство. Ад, Преисподняя. Но подслушанные разговоры помогли разобраться. Город являлся одним из металлургических центров.

За полчаса обошел район кругом. Заметил два городских пруда, разделенных широким проспектом. Один слишком облагорожен: на берегу какой-то ресторан, рядом здание горисполкома, площадь. И людей соответственно тьма. Гуляющие парочки, компании студентов, молодые мамы с колясками… Туда я соваться не рискнул. А вот второй пруд привлек больше. Берега пологие, поросшие камышом. Рядом глубокий овраг, на склоне небольшая церковь освещенная множеством фонарей. Но около воды достаточно темно и безлюдно.

Я спустился по откосу, отыскал прореху в зарослях. Вода пахла неприятно и резко. Пить можно лишь тем, кто решил покончить жизнь самоубийством. Но вот для умывания в принципе годилась. Я зачерпнул, ополоснул лицо и немного пригладил волосы. Постарался соскрести с одежды засохшую кровь. Но после пятнадцати минут безуспешных попыток плюнул и махнул рукой. Все равно лохмотья, лишь печку топить. К чему стараться, если скоро вернется ведьма?

Последняя мысль напомнила о насущных делах. Я встряхнулся, выбрался из низины и пошел по проспекту. Но буквально углядел в толпе патрульных милиционеров и благоразумно свернул во дворы. Чувство направления не подвело. После кросса по аркам, темным садикам и тротуарным дорожкам выбрался на ту улицу, откуда начинал путь. Заглянул в знакомый сквер, но ведьмы не обнаружил. Подумал и решил присесть на видном месте у дороги. Соне будет легче обнаружить.

Постепенно городской шум стал тише, автомобили проносились реже. Народ гулял по центральным улицам. А на окраине господствовала тишина и покой. Улица выводила на край города. Дальше дорога ныряла в низину, терялась среди деревьев. Люди проходили лишь изредка. Да и те делали вид, что не замечают грязного оборванца. А я отвечал им тем же. Закрыл глаза, пытался отстраниться от боли, голода и жажды. Вспоминал поход по лабиринту и анализировал разговор с Привратником.

«Вот последний кусочек мозаики, — устало подумал я. — Основатель, тринадцатый знак Зодиака… загадочный маг, что явился источником вдохновения и законодателем для Хранителей. Но кто он? Почему никогда не появлялся? Ведь по определению является третьей стороной в конфликте, эдаким рефери. Стоп! А третья ли?.. Тот образ, что промелькнул в картине, показанной демоном… Аура смутно знакома. Но я могу и ошибаться. Или нет?.. Дьявол, как достали сомнения!..»

Мысли скрипели, как рассохшиеся шестерни. Вроде бы чувствовал путеводную нить. Но захватить и потянуть, дабы распутать клубочек не получалось. Основатель, зодиакальные маги, силы Земли… Боже, сколько потусторонней хрени! Но еще хуже то, что в этот бред приходится верить. Злость кольнула сердце, в висках бешено застучала кровь. Я ударил кулаком по асфальту, выругался. Просто-напросто не хватает информации. Есть лишь обрывки, лоскуты. Тасую как гадалка колоду карт, но каждый раз попадаю пальцем в небо. Нужно найти путеводную ниточку, расплести клубок. И тогда все встанет на свои места…

Я хотел порыскать в сумке, проверить заработала ли сфера. Но рука так и не дотянулась. Мозг окончательно затянуло туманом, слабость и боль победили. На несколько минут я окунулся в лихорадочную полудрему. Сквозь плотную мглу чувствовал шершавую кору под затылком, слышал шелест листьев.

Невдалеке раздался шум шагов. Я не придал значения. Подумаешь, еще один поздний прохожий. На грязного бродягу внимания не обратит. Мы вообще стараемся отворачиваться от бомжей, калек, ущербных. Почему?.. Да просто служат нам лишним напоминанием ужасов и жестокости жизни. Человеку свойственно примерять на себя. Мы боимся, что когда-нибудь станем такими же. Вот и отворачиваемся, отводим глаза и делаем вид, что этого просто нет.

Шаги стали громче. Шаркающие, неверные. Такое ощущение, что человек либо пьян, либо болен. Брел у самого края дороги, приближался. На лицо легла тень, уши уловили неуверенное сопение, шелест одежды.

— Не возражаешь, если присяду? — произнес неизвестный. Голос мужской. Молодой и звонкий, даже мелодичный.

— Садись, — милостиво разрешил я.

Неизвестный молча бухнулся рядом. Долго устраивался на траве, сопел и пыхтел. Я услыхал звон струн, гулкий отзвук. Не выдержал и открыл глаза, глянул на неожиданного соседа. Обычный парень, по виду мой одногодка. Худощавый, но крепкий. Лицо открытое и доброжелательное. Такими рисуют эльфов — прямой нос, тонкие губы и узкие миндалевидные глаза. Волосы довольно длинные для мужчины, вьющиеся, неестественно светлые. Хотя да, музыкантам можно. А что дружит с инструментом видно — в руках новенькая гитара… Одет в красную футболку, темные джинсы и кроссовки. Через плечо перекинут ремень небольшой сумки. В целом ничего особенного. Парень как парень, каких много на просторах необъятного СНГ. А вот выражение лица… Да, видно что-то гнетет. Брови нахмурены, уголки губ гнулись вниз, словно к ним привязали небольшие гирьки. Да и бледный чересчур. В глазах тоска и уныние, подсердечная злость.

Парень устроился рядом, молчал. Смотрел в одну точку, крепко обнимал гитару. Сквозь прорехи в кроне виднелось неприятно-багровое небо, желтоватые ошметки облаков. Почему-то вспомнился проклятый Славгород. Там небо было другое, но в общих чертах похоже.

— Держи! — мрачно произнес незнакомец.

Я почувствовал движение, открыл рот для вопроса. Но тут в ноздри ворвался восхитительный запах копченой колбасы, хлеба и сыра. Рот наполнился слюной, в животе душераздирающе квакнуло. Я моргнул, недоверчиво уставился на большой бутерброд. И тут же с жадным звериным урчанием вцепился зубами. Откусил, проглотил не пережевывая. Буквально в три движения расправился с пищей, облизнул пальцы. Черт! Как вкусно!

— Бери еще! — проворчал парень и протянул второй. — Я себе на репетицию брал. Но сейчас кусок в горло не лезет.

Скомкал газетный лист и убрал в сумку. Повозился, достал бутылку пива. Откупорил. Хлебнул и скривился, тоже подал мне.

— Спасибо! — прохрипел я. — Выручил!..

Сделал глоток. Поперхнулся и закашлялся. Пиво теплое и противное. К тому же отвык от алкоголя, организм относится с подозрением. Но пить хочется неимоверно. Я отхлебнул еще, осторожно покатал на языке и отдал бутылку обратно. Вновь сконцентрировал внимание на бутерброде. Теперь постарался есть медленно, хорошо прожевывать. Так насыщаешься лучше.

— Не за что, — хмыкнул незнакомец. Протянул руку. — Дмитрий.

— Александр, — выдохнул я. — Все равно благодарю. Уже загибался от голода.

— Да ладно, — буркнул парень. Глотнул пива, отставил бутылку и взялся за гитару. Провел пальцами по струнам. Вздохнул, добавил тускло: — Бывает. У каждого свои проблемы. Но ведь люди братья?..

— Угу, — согласился я. — До тех пор, пока делить нечего. Небо у вас всегда такое?

Дима задрал голову и пожал плечами. Взглянул с легким удивлением, пробормотал:

— Когда как. Бывает и нормальное, но редко. Впервые в Алчевске?..

— Да, — признался я, развел руками. — Занесло попутным ветром.

Парень перебрал пальцами струны. Сыграл знакомый мотив из репертуара «ЧайФ». Но оборвал на пол-аккорда, скрипнул зубами.

— Бывает, — как заклинание или молитву повторил Дмитрий. Лицо исказила судорога боли. — Хорошо, если ветер попутный. И хреново, когда начинается шторм. Бросает тебя как щепку, вертит. И начинаешь верить в Судьбу, Бога. Да во что угодно поверишь, лишь бы отпустило и дало вздохнуть. Вот ты голодал. И наверное, с гопниками имел знакомство. Но это тоже бывает, бывает… А со мной вообще невесть, что происходит. Жил себе, никого не трогал, работал, любил. Да как все нормальные люди.

Бутерброд оказался очень маленьким. Не успел я куснуть в первый раз, как закончился. Но в животе сыто рыкнуло. Я откинулся на ствол каштана, удовлетворенно засопел. Неожиданно вспомнился наш с Вадимом спор. Прав друг, причем во многом. Кто как не славянин может подойти к абсолютно незнакомому человеку, сесть рядом, накормить. Просто так, по доброте душевной. Да и в остальном… Так ли уж мы отличаемся друг от друга? Сейчас видно, что нет. Думаем одинаково, поступаем также. А грызня наций? Чушь собачья. Кое-кому очень выгодно ссорить нас. Чтобы по кусочкам отхватывать территории, менять умы и менталитет, приобщать к «культуре». А потом? Будет безликая нация землян, всеобщее правительство и тотальный контроль над индивидуумами. Антиутопия? Нет, реальность.