Маг. Школа - Владимир Поселягин

– А что с Миком? – сразу заинтересовалась стоявшая у кабины Белла. Она видела Мика через боковое окно.

– Я учу его своему языку, вот он и лежит без сознания, знания усваивает, минут через десять очнётся. Ты знаешь, что такое десять минут? – спросил я, выливая дизельное топливо из канистры в бак.

– Знаю… А вы, учитель, только его будет учить или всех?

– Всех, не волнуйтесь. Мик знания усвоит, расспросите у него, как это было, а там, если есть желание, остальных обучу.

– У вас там музыканты сидят? – с некоторой непосредственностью спросила другая девчушка.

Она тоже крутилась у кабины и даже забиралась на подножку, заглядывая внутрь. Роста ей не хватало, так она подпрыгивала, и сейчас, держась за кронштейн бокового зеркала со стороны водителя, смотрела на меня.

– Это не музыканты, это музыка, записанная на диск, техническая музыкальная штучка. Там поют на моём языке, Мик послушал и захотел выучить язык, вот и учит… Хотя вон, зашевелился, выучил, значит, – убирая канистру обратно в держатель, сказал я.

Парнишка сам выбрался из кабины и вздохнул полной грудью, не обращая внимания на перекрёстный допрос остальных детей. Стояли мы на опушке леса, справа – поле-целина, впереди и позади пустая дорога. За три часа движения мы встретили около двадцати телег и повозок да шесть всадников. Малоезженая эта дорога, видимо, основной тракт проходил где-то в стороне. Ничего, пересечём его ещё.

Пока детвора обедала на расстеленном брезенте – пирогов у меня хватит ещё дней на пять, и всё, закрома будут пусты, так что вечером надо похлёбку сварить, – я сел на ступеньку кабины и, достав конверт, что изъял у курьера, открыл его и с интересом начал читать то, что было в послании, хмыкая в некоторых местах. Изучив его, пробормотал:

– А вот голубиную почту я не учёл. Значит, расползлась информация обо мне? Ну-ну.

В послании не было ничего такого, чтобы расстроило или опечалило меня. Просто информацию из него я принял как факт. Оказалось, довольно точные описания меня уже расходились по городам и гарнизонам, причём с шокирующей быстротой. Здесь не было спутников или другой хрени, а были пернатые эсэмэски. В послании не было сообщения о бое в столице, видимо, моё описание и приказ захватить живым, а если не получится – мёртвым, было отправлено несколько дней назад, и солдат вёз это послание в какой-то гарнизон из ближайшего города. Наверное, голубиная почта располагалась в городах и крупных гарнизонах, а дальше уже работали курьеры вроде того, что был мной перехвачен.

Послание я прочитал, похмыкал тому, как я описан, рост прибавили аж на двадцать сантиметров, да и разворот плеч у меня другой, после чего свернул лист и убрал в конверт, а тот просто выкинул в кусты. Бумага так себе, даже на подтирку не пойдёт. Тем более детям, им я уже выдал рулончик туалетной бумаги, пояснив, как им пользоваться.

– Дядя учитель, там телеги, – подбежали ко мне две девчушки-близняшки лет семи.

Встав, я направился следом за ними. За небольшим поворотом мне открылась дорога.

– Вот, – ткнула пальцем одна из девочек.

Потрепав её по макушке, я ласково сказал:

– Идите в машину, сейчас поедем.

На дороге действительно двигался обоз из четырёх телег, но это были именно крестьяне, было видно по элементам одежды и мешкам. Похоже, зерно везли, или налог, или на продажу. Даже гадать не хочется. Осмотрев их, я развернулся и направился в машину. Одного взгляда мне хватило понять, что мы покинули одно королевство и въехали в другое. Все крестьяне были гоблинами.

– Грузимся! – скомандовал я.

Дети тут же рванули в фургон, дверь за собой они захлопнули сами, уже научились это делать, Мик залез в кабину.

Запустив движок машины, я стронул её с места, и мы покатили дальше. Когда мы показались из-за поворота, крестьяне уже гнали телеги в глубь поля-целины, только один поступил умнее – свернул в лес и, бросив повозку, убегал вглубь. Проехав это место, я прибавил скорости, оставляя гоблинов позади. Дальше мы постоянно встречали их, в смысле телеги, причём все были с мешками. Похоже, действительно налог везли. Уточнил это у Мика. Тот посидел минуты три с задумчивым видом, что-то подсчитывая, и кивнул с уверенным видом, да сегодня первый день, когда нужно сдавать налог, и крестьяне этим пользуются, отвозят или ближайшему храму, или дворянину, на землях которого живут.

За день мы проехали порядка двухсот пятидесяти километров. Преодолели бы и больше, но очередная встреченная речушка серьёзно ударила по срокам, пришлось искать брод, хлипкий мост нас явно не выдержит, на этом потеряли часа три, но ничего. Вечером обнаружили лес, въехали в него, нашли полянку, правда без озера, и остановились на ночёвку. Пока старшие девчата суетились над котелком, подвешенным над бездымным костерком, я стал знакомиться со всеми своими подопечными. Скажу честно: я, конечно, ещё та сволочь и чудовище, но детей я не бросил бы ни тогда и ни сейчас, фактически, если бросить, это как в лес отвести и оставить на корм лесным зверям, не выжить им одним, кого-то на костёр отправят, кого-то паладином сделают. Вот и вожусь с ними и дальше буду возиться. Уже решил всё для себя окончательно и бесповоротно. Мои они, мои ученики. Позже клятву ученика учителю примут, и я начну проводить инициацию. С семи лет, не раньше.

За час я успел пообщаться с каждым ребёнком, выслушал их непритязательные истории. Мик был прав, половину детей родители сами отвели к святошам. Слушал я с виду спокойно, кивая, лишь крепко сжатые кулаки могли показать, что я сделал бы с этими недородителями. Как мог, я успокоил детей, пообещав, что теперь всегда буду заботиться о них, пока они не повзрослеют.

После довольно неплохого ужина – девчата справились, но наутро нужно будет их побаловать и приготовить неизвестное им блюдо, макароны по-флотски, – я занялся своими делами.

До самой темноты, пока малые дети играли под присмотром более старших – палатки уже были поставлены в ряд, – мы с Миком и ещё одним двенадцатилетним парнишкой, Вольтом, занимались сборкой-разборкой пулемёта. Они его почистили и сами собрали. С шестой попытки, но всё же. Потом мы отмыли руки от оружейного масла и отправились спать, дети в палатки, я в кунг.

Утром, сварив макароны, как обещал, я позавтракал вместе со всеми и стал заниматься с Миком и Вольтом. Учил я их, как держать оружие и, особо, культуре обращения с ним: как носить – стволом вниз или вверх, как правильно и удобнее это делать, куда нельзя направлять, как заряжать, снаряжать, держать на предохранителе и стрелять. Парнишки были сообразительные и легко осваивали незнакомое им пока оружие.

МП с глушителем, с которым я в основном и проводил обучение, застрекотало в руках Вольта, он, как я и советовал, короткими очередями поразил мишень, повешенную на дереве. Детишки, стоявшие за нашей спиной, запрыгали от радости и захлопали в ладоши. Мик уже отстрелял два магазина и примерно освоил это оружие. Да и глушитель позволял им более быстро осваивать стрельбу. Грохота выстрела не было, не пугал их, а хлопки пережить можно. Позже и к «калашам» перейдём. Учить их военным знаниям с помощью амулетов я не спешил.

После некоторых раздумий я поступил вот как. Мик был уже довольно крепким пареньком, и АКМ для него хоть и был тяжеловат, но, в принципе, освоить и стрелять из него он мог, поэтому я решил: МП – Вольту, я помог закрепить у него на ноге чехлы с четырьмя магазинами к ПП, а Мик получил от меня разгрузку со спаренными магазинами в них и автомат. Дальше парни жгли патроны, усваивая оружие, делали они это стоя, стоя на одном колене, лёжа, из-за укрытия и на бегу. Весь боеприпас использовали.

Пока парни на брезенте снаряжали магазины, я посмотрел, как там девочки и остальные парнишки. Всем, кому исполнилось семь лет и старше, я провёл ритуал обучения русскому языку. Когда они очнулись и, морщась, вставали, я поговорил с ними, проверив, как усвоились знания, оказалось, сбоев не было, и отправил собирать лагерь.

Пообедав – задержались мы на поляне на продолжительное время, – мы покинули лес и направились дальше. По моим прикидкам, две трети пути мы преодолели. Осталась малая часть, за пару дней доберёмся до побережья.

Покинув лес, буквально через два часа, проехав километров сорок, мы наткнулись на встречную армейскую колонну, правда, те так растерялись, что мы спокойно пролетели на пятидесяти километрах в час мимо них по обочине, и отреагировали они только тогда, когда от нас осталась лишь поднятая пыль.

– Уф, я думал, стрелять придётся, – с облегчением вздохнул Мик, опуская автомат, который держал побелевшими от напряжения пальцами, и поглаживая ствольную коробку.

– Разряди оружие, думаешь, я не видел, как ты снял его с предохранителя и взвёл затвор? – строго посмотрел я на него.

Тот смущённо улыбнулся и проделал процедуру, которую я заставил его несколько раз повторить ещё в лагере вместе с Вольтом для тренировки памяти. Он отсоединил магазин, снова взвёл затвор, выщёлкивая патрон, вставил его обратно в магазин, а тот присоединил к приёмнику и поставил оружие на предохранитель.