Гувернантка поневоле, или Зелье Судьбы (СИ) - Ягинская Алена

– Но там еще люди! – попыталась протестовать Анна.

– Я разберусь, – ответила ей юная стройная девушка в обтягивающих брюках. 

“Молоденькая  какая, она-то что здесь делает?!” – подумала Анна прежде, чем признала в девушке жрицу. 

Но тут над их головами засветился купол, ограждая от шума и пыли, и Анна сразу поверила, что Светлейшая справится. Та не подвела – она провела руками над Тео и Ванессой, оцепенение спало, дети тут же бросились к отцу и Анне, плача и пытаясь обнять их обоих разом.

– Идите, – велела Аэлика. Граф снова поднял на руки дочь, еще двое взяли Тео и Анну, и небольшой отряд под желтым светящимся куполом отправился в обратный путь. 

Анна уже не видела, как Светлейшая вошла в зал со старым капищем, как съежились и поспешили убраться в приготовленные накопители разошедшиеся без Анны вихри. Не видела Анна и того, как жрица склонилась над демоном:

– Ну что, Ингвар, вот мы и встретились. 

Она шепнула пару слов, и личина барона Лисарта истаяла, обнажив истинную суть демона Бездны.

***

Во дворец Анна не вернулась. Выбравшись из катакомб, все сели в приготовленный экипаж и отправились в столичный дом графов Саккирел. Там Даниель передал Анну с рук на руки целителю, оставил охрану и Джона и ушел.

Вояка-целитель осмотрел все троих, сказал, что вреда здоровью демонские заклятия не принесли, и прописал укрепляющее и успокаивающее зелья.

Леди Ирма появилась с горничными, те ахая и охая, тут же отправили Анну отмокать в ванну, приготовили ей чистую одежду, горячий ужин и теплую постель. Леди Ирма тоже суетилась вокруг, распоряжаясь то поправить подушки, то найти более теплый халат, то разогреть еще раз ужин, то сходить и узнать, как там дети. Впрочем, и дети, и Джон как-то незаметно оказались у Анны в покоях, и леди Ирма тут же распорядилась накрыть ужин на всех здесь же. 

Анна растеряно наблюдала эту суету вокруг. Адреналин спал, и у нее подрагивали коленки. Несмотря на горячую ванну и выпитый отвар, ее знобило, и произошедшее предстало совсем в ином свете. Она немного заторможенно отмечала, как леди Ирма подливает ей горячего чаю с молоком, как Тео приносит и укутывает ее теплым пледом, как Джон ставит ее кресло поближе к затопленному камину. А Ванесса откуда-то притащила теплые шерстяные носки и натянула их Анне на ноги. Первый раз после того, как она уехала из своего поселка, о ней так заботились. Первый раз после того, как она попала в этот мир, Анна не чувствовала себя чужой. В носу защипало, и она расплакалась.

***

Граф Даниель и леди Аэлика, появились утром. 

– Все живы,– сразу успокоила Анну Светлейшая, которая сегодня была больше похожа на школьницу старших классов – щеки разрумянились, в глазах азарт, ни следа от былой чопорности. И одета она была под стать – черные брюки, водолазка и куртка с множеством карманов. 

Анна не знала, что это униформа служащих департамента магического правопорядка, главу которого Светлейшая только что отправила в отставку.

– Мы хотели узнать подробней, что вчера произошло, – сказала Аэлика, а Анну покоробило это ее “мы”. Хотя она признавала, что с графом, который сменил свой камзол на походную форму, они смотрелись очень гармонично.

– Хорошо, – ответила Анна, – я все расскажу.

Она начала рассказывать и опять сама не поняла, как ей удалось припомнить все в деталях. Анна говорила, Светлейшая и граф слушали внимательно, не перебивали, только иногда переглядывались. И эта их слаженность раздражала. 

Снова Анна чувствовала себя лишней, а после вчерашнего вечера, когда она заснула, окруженная теплом и заботой, это было вдвойне неприятно. Как будто сначала поманили чем-то сказочным, а потом обманули. Она замолчала. Аэлика начала задавать вопросы,  Анна отвечала односложно, и граф прекратил расспросы:

– Ани устала, тетя. Нам пора. Мы узнали достаточно, – сказал мужчина.

– Да, пойдем, Даниель. У нас еще много дел. Исса Анна, не выходите из дома сегодня, – согласилась с ним жрица.

– Я арестована? – зло бросила Анна и отвернулась к окну. Парочка раздражала все сильнее. Анна понимала, что еще немного, и она снова разревется. А ей вчерашней истерики хватило, после которой леди Ирма до самой ночи сидела рядом, гладила ее по спине и отпаивала травяным отваром, Несси наотрез отказалась покидать ее и осталась спать вместе с Анной, Джон заявил, что тоже никуда не уйдет и переночует в гостиной на диване, а Тео сходил к себе и просто перенес матрац.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Нет, откуда такие мысли? – недоуменно спросила Светлейшая и посмотрела почему-то на графа.

Даниель же смотрел на Анну и, видимо, сделал какие-то свои выводы. 

– Езжай одна, тетя. Я буду позже, – сказал граф. Та понимающе хмыкнула и вышла из покоев девушки.

Даниель подошел к Анне и присел перед ней на корточки.

– Ани, посмотри на меня, – попросил он. 

Анна помотала головой и постаралась отвернуться еще сильнее. Вот эта нежность, что сейчас звучала в его голосе, ей точно не нужна. Пусть идет к своим Алессиям, Аэликам и прочим ледям, а ей вообще домой собираться пора!

– Ани, барон сказал, что про Несси демоны давно знали и планировали использовать в ритуале для открытия прохода вместо матери. Понимаешь?

Анна не понимала, поэтому слегка покосилась на графа в ожидании продолжения. 

– Ему невыгодно было ее убивать.

И тогда Анна поняла! Глаза ее расширились, и она всем телом развернулась к мужчине в ожидании разгадки.

Но граф только покачал головой:

– Мы пока не знаем, кто. Мы все заблуждались. Мы думали, что нелюди что-то замышляют у себя, а они уже здесь. Их прикрывают демоны. Вокруг целый заговор, многие из верхушки втянуты в него, а мы все ждем прорыва с Запретного континента. Я виноват перед тобой, Ани. Я обещал, что сумею защитить тебя, но ты оказалась в беде. Не хочу рисковать, поэтому побудь пока дома с мамой и детьми. Здесь вы в безопасности. И вот, держи, – и Даниель протянул Анне ее брошку. – Пожалуйста, не снимай. Мне будет спокойнее.

Анна взяла брошь, сжала в кулаке и почувствовала тепло, идущее от нее. И она сразу успокоилась, и даже дышать стало легче, как будто до этого ей плита на грудь давила, а теперь ее убрали.

– Я пойду? – спросил граф у Анны.

Она молча кивнула. Он поднялся на ноги, но уходить не спешил, так и стоял перед нею.

– Проводишь меня? – поинтересовался он как бы между прочим, но с места не сдвинулся.

Анна кивнула и уперлась руками в подлокотники кресла, чтобы подняться. Мужчина тут же подал руку, Анна осторожно вложила в нее свою ладонь.  Мгновение – и она прижата к его груди. 

Они оба задержали дыхание. Анна растерялась – вроде надо оттолкнуть мужчину, но все внутри было категорически против этого. Даниель почувствовал, как напряглась в его руках Ани, поэтому замер и старался держать ее очень бережно, боясь спугнуть.

Анна подняла голову. Даниель смотрел на нее, не отрываясь. Она собралась что-то сказать, приоткрыла рот, но не могла подобрать слов. Граф склонился ближе. “А, была не была! Когда, если не сейчас?” – подумала Анна и сама потянулась к мужчине.

Поцелуй вышел упоительный. Столько нежности и тепла дарили  мягкие губы и бережные касания графа, что Анна сама не замечала, как все сильнее вжимается в мужчину в желании слиться с ним. Не телом, нет. Хотелось слиться душами, так, как будто этот мужчина – часть тебя, единственный во всех мирах, предназначенный судьбой. 

Вот мысль о судьбе и вернула Анну в реальность. Судьбы не существует! Она отстранилась. Граф нехотя отпустил ее.

– Идите, ваша Светлость. Мне кажется, я уже проводила вас. – Анна смущалась и прятала глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Граф снова крепко обнял ее, чмокнул в макушку, сказал “Дождись меня” и с шальными глазами покинул покои.

Анна села на кровать и закрыла лицо руками. 

Глава 21.Развязка

Три дня прошло в ожидании новостей. Неизвестность незримым грузом давила на всех обитателей дома. Даже непоседливая обычно Ванесса больше молчала и не задавала лишних вопросов. Тео чаще сидел в углу и молча черкался в своем блокноте или перебирал книги в библиотеке. Анна все также проводила время с детьми, пыталась развлечь их, но она и сама жила под гнетом неопределенности.