Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь - Юлия Шилова

– Вот и отель. Постоялец здесь проживает? – наигранно-официально спросил Марат и отпустил мою руку.

– Здесь.

– Тогда с вещами на выход.

– Марат, прекрати.

Я повернулась к Жану и произнесла:

– Жан, сейчас приведёшь себя в порядок и поедешь в Москву. Тебе придётся полететь на само лёте. Самым первым утренним рейсом. Тебе опасно тут оставаться. Чем быстрее ты улетишь, тем мне будет спокойнее. Я буду знать, что ты в безопасности и с тобой всё в порядке.

– А тебе? – Жан так и сверлил меня взглядом. Стало не по себе.

– Но ты же не заберёшь меня с собой в Париж. У тебя там жена волнуется.

– А как же ты?

– Я постараюсь разобраться со своими проблемами. Ты по-любому не сможешь мне ничем помочь. Главное, чтобы ты был в безопасности.

– За Тому не переживай. Я её не оставлю, – сказал Марат и открыл дверь, чтобы выйти из ма шины. – С ней всё будет в порядке. Я тебе обещаю, что я её не оставлю.

– Спасибо, – поблагодарил его Жан. – Может, я тоже чем могу помочь?

– Да чем ты можешь помочь из своей Франции?

– Может, деньгами? – В голосе Жана не было уверенности.

Марат рассмеялся и достал сигарету.

– Да нет уж, спасибо, братишка. Сами справимся. Я не из тех, кому нужны твои деньги. Я из тех, кто привык их сам зарабатывать себе на жизнь.

– Ты обещаешь, что поможешь Томе? Я могу быть за неё спокоен?

– Конечно можешь. Я же сказал, что я её не оставлю. Я на ней женюсь.

– Марат, – попыталась я образумить распоясавшегося Марата, но у меня это не получилось.

– Я женюсь на тебе, Томка. А я человек слова. Сказал женюсь, значит, женюсь.

С этими словами Марат вышел из машины и громко хлопнул дверью. Я виновато посмотрела на Жана и махнула рукой:

– Не обращай внимания. Он шутит.

– Шутит?! А мне показалось, что нет.

– Это у нас такая русская шутка. Он не может на мне жениться.

– Почему?

– Потому что он женат, как и ты. Я сейчас не об этом. – Я взяла Жана за руку и постаралась успокоить: – Тебе придётся полететь в Москву на самолёте. Ты готов?

– На вашей «тушке»? – выпучил глаза Жан.

– На нашей «тушке». К сожалению, другие самолёты в Москву не летают.

– Я не смогу. Это исключено.

– Выпьешь хорошенько.

– Нет, – замотал головой Жан.

– Я тебя алкоголем накачаю. Ты словно под наркозом лететь будешь. Не поймёшь, где взлет, а где посадка.

– Я же сказал, что нет. Я, как только в «тушку» сяду, сразу протрезвею. Летайте сами на своих «тушках».

– Ну ты даешь. – В моём голосе послышалось разочарование. – Я хотела как лучше.

– А делаешь как хуже. Тома, я больше не хочу испытывать свою психику на прочность. Я поеду поездом. Уже почти утро. Я соберу вещи и поеду самым первым проходящим поездом на Москву.

– Как знаешь.

Как только мы вышли из машины, я, слегка придерживая Жана, подвела его к Марату.

– Жан не полетит самолётом. Он их боится. У него фобия.

– Что значит боится? А в Париж он тоже на поезде поедет?

– Он полетит в Париж не на «тушке». Зайдя в холл отеля, Марат остановился у кресел и посмотрел на часы.

– Ты в номер с ним пойдёшь? – Он заметно нервничал и не пытался этого скрыть.

– С ним.

– Он поедет на утреннем поезде?

– Уже утро. Он хочет уехать на утреннем поезде.

– Это хорошо, – улыбнулся Марат и облегчённо вздохнул.

– Что ж хорошего-то?

– Хорошо то, что ты останешься с ним в номере не так долго, как могла бы остаться, а то я начинаю уже ревновать.

– Марат… – Я хотела сказать какую-нибудь резкость, но он не дал мне этого сделать и нежно закрыл мой рот своей мощной ладонью.

– Тихо. Ничего не говори. Ты потом мне всё скажешь. Помоги ему собраться, а я пока смотаюсь на вокзал. Возьму билеты на проходящий поезд. Скоро будет светать. Я буду со своими ребятами ждать вас в холле. У тебя глаза воспалённые. Тебе нужно будет хорошенько выспаться. Я думаю, что теперь ты будешь высыпаться со мной, а не со своим французом.

Я покосилась на стоящего неподалёку Жана, который весь искривился, пытаясь услышать то, о чём мы говорим, и недовольно пробурчала:

– Послушай, я не пойму, почему мужчины после одной случайной близости считают, что они имеют на женщину права? Это была всего лишь близость, и ничего больше. Какой-то порыв… Сиюминутное желание, и всё. Голимый секс без продолжения. Если ты хочешь сделать из меня свою любовницу, к которой ты сможешь заезжать в любое удобное для тебя время, то у тебя ничего не получится.

– Я не хочу делать из тебя любовницу. Я сделаю из тебя жену.

– Какую, запасную?

– Единственную.

– А настоящую куда денешь?

– Зачем её куда-то девать? Она сама по себе. Я сам по себе. Я тебе после всё объясню.

– Даже если бы ты был свободен, я бы никогда не пошла за тебя замуж, – произнесла я с вызовом в голосе.

– Почему? – не ожидал такого ответа Марат.

– Потому что я бы никогда не смогла жить с мужем, у которого в кармане всегда лежит пачка презервативов. Так, на всякий случай. А вдруг что подвернётся.

Не говоря больше ни единого слова, я взяла Жана за руку и пошла с ним собирать его вещи. Как только мы зашли в номер, Жан сразу пошёл принимать душ, а я смотрела на его разбросанные по всему номеру вещи и понимала, что это всё. Это конец всего, что когда-то так потрясающе началось… Это конец всего, что так и не оправдало моих надежд. Я не заслужила своего счастья. Наверное, это оттого, что я слишком много нагрешила. Я убила человека, желала чужих мужей и никогда не жила праведно. Я обыкновенная грешница, которая расплачивается за свои грехи и ищет пресловутое счастье, которое постоянно куда-то ускользает из моих рук.

Когда из ванной комнаты вышел Жан, он вытер полотенцем мокрые волосы и, поправив белый махровый халат, сел рядом со мной на кровать.

– Тома, а этот Марат, он твой любовник? – Он задал мне вопрос, который сильно его волновал ещё с того самого момента, как только он увидел Марата.

– Я с ним недавно познакомилась. Когда смогла убежать с Валиной дачи. В ту ночь, когда дед Матвей отвёл тебя в свой подвал.

– Ты с ним спала?

– Да.

– Я это сразу понял.

– Почему?

– Наверное, потому, что у меня есть глаза и уши. Когда я тебя увидел у Матвея, то сразу понял, что теперь я в твоей жизни не один. Помнишь, что ты говорила мне про нашего общего ребёнка, который бы смог у нас родиться?

– Так ты же спал, – недоумевала я.

– Я притворился. Я всё слышал. Ты рассказывала мне про ребёнка, который обязательно улетит в Париж. А ещё ты сказала мне о том, что ты мне изменила.

Я опустила глаза и сидела не пошелохнувшись, не зная, что говорить и как вести себя дальше. Но ситуацию разрядил Жан. Он положил руку мне на плечо и как-то даже по-дружески произнёс:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});