Владыка Каган. - Константин Петрович Черников

не заключим не за чем своих намерений выдавать ни Святограду, ни Стар-граду, - решительно заявил Станислав, - Отпишем грамоту брату моему весьма любезную - как он того желает. С заверениями покорности и дружбы. Пусть успокоится.

- Так ведь он тебя в столицу зовёт. Да и дань выплатить потребует, - напомнил Стефаний, - Не поедешь подозрительно сие будет.

- Верно, владыка. Ну, давайте так и напишем, что непременно приеду, только вот чуть позже. Управлюсь тут со своими делами - и сразу в Святоград. Али можно написать, что занедужил я. Вот подлечусь и сразу же в путь.

- Хорошо придумано, княже.

- Ну, что ж, владыка, займись без промедления составлением грамот любезных для горцев. Послов к ним нужно немедля отправить. Время не ждёт. Как союзы заключим, тогда и от Святограда отложиться можно будет. Каган нам тогда больше не указ будет.

- Тотчас же займусь, светлый княже. Ты принял мудрое решение, - отвечал волхв, скрывая довольную улыбку в уголках губ.

- Ну раз порешили так, то и действовать надобно быстро, - поднялся князь со своего места, - Хватит речи вести. За дело. И чтоб ни одна живая душа раньше времени о наших планах не проведала. Уразумели? Ждите моих распоряжений.

После этих слов князя все направились к выходу. Только боярин Вышата и тысяцкий Бакуня у дверей замялись.

- Дозволь нам, княже, тебе пару слов с глазу на глаз молвить? – тихо проговорили они, подходя к князю.

- Ну что же, говорите, - отвечал князь, после того как все вышли из гридницы, - Чего ещё удумали?

Боярин аккуратно прикрыл двери и увлёк князя с тысяцким в самый дальний угол, подальше и от дверей, и от окон, ставни которых были распахнуты настежь.

- Послушай, княже, - заговорил Вышата в пол голоса, - Есть у меня ещё одна думка. Нельзя послов обратно в Святоград отпускать. Глазки у них тут так и бегали. Это не просто послы – это ещё и шпионы. Точно говорю.

- А куда же их девать? Мне их, что - у себя в тереме поселить, что ли? – удивился Станислав, - Али может присоветуешь в поруб их бросить? Так это ещё подозрительнее станет.

- Порешить их всех надобно, княже, незамедлительно! Сегодня же ночью! Пока они ничего не пронюхали и весть какую-то в столицу послать не успели. Смекаешь, княже? Ни одна живая душа не должна даже догадываться о наших планах.

* * * * *

Глава 39

Глава 39.

Княжеский совет в Любово затянулся за полночь. Даже много чего повидавшие здесь дворовые смерды дивились тому, как долго не гасили свет в княжеской избе. Говорили долго, все изрядно устали, но к окончательному решению так и не пришли.

- А может послов к Буриславу послать? – неожиданно предложил под конец Путянич, - Добром упросить его уступить старшему брату, как и положено по древнему закону. Ну… посулить ему, конечно, что-то. Земли, титулы или привилегии там всякие….А что? Тогда может и без войны управимся?

Все взгляды устремились на Яромира. Последнее слово было за ним. Тот в задумчивости покручивал ус. Наконец, поднялся из-за стола:

- Совет дельный, Путянич. Добром договариваться с братьями мне всегда сподручнее будет. Чай ведь не чужие мы друг другу. Вот тебя и пошлю к Буриславу с грамотой. Но день был тяжкий, сами ведаете, да и время уже позднее, други мои. Пора спать. Завтра, на свежую голову, ещё раз все хорошенько обмыслим и порешим, как лучше поступить. Грамоты, опять же составим. Доброй ночи.

- Здрав буде, светлый княже. Доброй ночи, - раздалось сразу несколько голосов из разных концов комнаты.

Все поднялись со своих мест. Кланяясь, попятились к выходу. Половицы заскрипели под множеством ног. Светлица быстро пустела. Яромир повернулся к Будаю:

- Дядя, повремени-ка малость. Хочу с тобой наедине словом обмолвиться.

Огромный боярин вернулся к столу и поместил своё дородное тело на скамью, жалобно скрипнувшую под его весом. Дождавшись пока все выйдут и в сенях стихнут шаги и голоса, Яромир собственноручно плотно притворил дверь и тихо проговорил:

- А каково во дворе? Навели там порядок?

- Всё сделано, князь. Все следы прибрали. Можешь не беспокоиться, - также в полголоса отвечал боярин, а затем вздохнул, - Только вот старградские верхи не простят тебе обиды такой. Теперь то всё по-другому стало.

- Знаю, - Яромир с досадой махнул рукой, - Другие планы были, но всё враз переменилось. Эх, если б раньше проведал о кончине отца….Не позволил бы вчера сунеем тут самосуд учинить. Как некстати всё получилось…

- Что сделано – то сделано. Назад не воротить. Коль голову срубили, то обратно уже не приставишь. Но старградские «верхи» и сами виноваты. Нечего было супротив княжеской власти народ подбивать. Ты правильно поступил. Показал всем свою силу и твёрдость. Не будут впредь бунтовать. Нам теперь крепкий тыл нужен.

- Надеюсь, что так, - вздохнул князь, - Но людей жалко…Свои ведь, не какие-то там басурманы.

- Себя лучше пожалей, - отрезал боярин и тут же оживился, - Но я о другом, княже. Сейчас иное важно. Помысли хорошенько, Яромир? Всерьёз ли готов за отцовский престол поспорить? Сдюжишь? Аль лучше будет в стороне от этой грызни остаться и в Стар-граде крепко осесть? Город богат и округа знатная. Женишься на Ригерде и с помощью сунеев будешь здесь полновластным господином. Святоград далеко. Вот Севолод пусть в своей столице и сидит. Лишь бы нам тут не мешал.

При этих словах князь резко, всем телом, повернулся к боярину. Глаза их встретились. Жёсткий орлиный взгляд Яромира, неистовый, как степной ураган