Неизвращенная история Украины-Руси Том I - Андрей Дикий

Совершенно иначе изображают это российские дореволюционные историки, не только великороссы по происхождению: Татищев, Карамзин, Соловьев, Ключевский, Платонов, но и историки украинского происхождения: Бантыш-Каменский и Костомаров.

Население Руси-Украины они называют “малороссами”, как сами гетманы времен борьбы за освобождение называли свое войско и народ. Во множестве исторических актов того времени в титулах гетманов мы находим это слово “малорос– сийский” и нигде не сохранилось ни одного документа в ко– тором население Руси-Украины называлось бы “украинцами” или “украинским” народом.

В вопросе энтаческих, бытовых и культурных осабенностей этих “малороссов”, равно как и в то, существовали ли эти особенности вообще, российские историки не углубляются. Или их вообще не затрагивали, или касались только всколзь.

Поэтому легко может создаться впечатление, что слово “малоросс” есть понятие чисто географическое, обозначающее жителя “Малороссии” или “Малой России”. Такое толкование соответствовало бы существовавшему в Греции словом “малый” употреблять в смысле “центральный”, “основной”. Например, “Малая Греция” – это центральная Греция, а “Великая Греция” – это области периферийные. Образованные люди того времени воспитывались на древне греческой культуре, а потому с большей долей вероятности можно допустить, что с ростом и расширением древнего Русского Государства, по аналогии с Грецией, они начали называть территории, где это государство создавалось и откуда пошло расширение, Малой Русью, а периферию – Великой Русью. Отсюда слова “малоросс” и “великоросс”.

Но русские дореволюционные историки вопросу происхождения этих слов значения не придавали и вопрос особенностей быта и культуры “малороссов” и “великороссов” не углубляли.

В результате, получалась картина, что однородная масса населения, которая в 14-м веке ходом исторических событии была разделена и попала под власть Литвы, а потом Польши, оставалась такого же однородной и 300 лет спустя, когда началась борьба за освобождение и воссоединение.

Такое мнение, в основном, было официальной установкой в до-революционной России.

В действительности же, всестороннее и объективное изучение вопроса “воссоединения” (а не “присоединения” как ошибочно говорилось в дореволюционной России), приводит к выводам весьма далеким и от утверждения сепаратистической “исторической науки”, и от несколько упрощенного толкования дореволюционных историков.

Корень разногласия установок сепаратистической “исторической школы” и российских дореволюционных историков лежит в двух основных вопросах: в вопросе преемственности государственности Киевской Руси и в вопросе однородности или разнородности воссоединенного населения.

Историческая истина лежит где то посредине. Попытаемся ее установить.

И великоруссы, и украинские и белорусские сепаратисты считают себя наследниками и продолжателями Киевской Руси. Владимира Святого, Ярослава Мудрого, украинцы считают князьями “украинскими”, белоруссы – князьями “белорусскими”, великороссы – князьями “русскими”.

Как уже упоминалось, признание тремя “наследниками” одних и тех же лиц своими предками должно привести к выводу об единстве происхождения, то есть, родстве всех трех наследников. Но с этим выводом соглашаются только великороссы и украинские и белорусские федералисты. Белорусские сепаратисты его оспаривают, а украинские категорически отрицают. Ибо признание такого вывода находилось бы в противочечии с утверждением сепаратистов о том, что великороссы и украинцы “чуждые и враждебные” друг другу народы, не имевшие ничего общего в прошлом и не желающие иметь в будущем.

В подкрепление же своего утверждения о праве считать себя преемниками государственности Киевской Руси украинские сепаратисты приводят тот факт, что колыбель Киевской Руси – Приднепровье населено украинцами. Факт, несомненно, неоспоримый. С другой стороны, великороссы приводят факты, тоже неоспоримые.

Во первых, летописи, из которых видно единство территории Великороссии и Руси-Украины в период Киевского Государства. Киевские князья давали в уделы и посылали на княжение своих сыновей в области лежащие в Великоросссии, например Суздаль, Владимир и другие. Туда же вместе с князьями и их дружинами, как передают летописи, направлялись и переселенцы из приднепровских областей Киевской Руси.

Во вторых, массовое бегство населения Приднепровья на территорию нынешней Великороссии, спасавшегося от татар в непроходимых лесах Великороссии. Почти полное опустение Приднепровья к концу 13-го века можно считать фактом неоспоримым, против которого не возражают даже сепаратисты и о чем свидетельствуют многочисленные исторические документы.

В третьих, былины и народные сказания, сохранившиеся в народных массах Великороссии и Руси-Украины. В то время, как в Великороссии, даже на крайнем ее севере, мы встречаем былины и предания о киевских князьях и богатырях, на территории нынешный Украины нигде и никогда в народном эпосе не было обнаружено преданий, которые бы шли дальше эпохи борьбы казачества с татарами и поляками. Не свидетельствуют ли эти факты, которые сепаратисты старательно замалчивают, о том, что наследниками и потомками Киевской Руси великороссы считают себя не без основания?

Население же нынешнего Приднепровья, в основном, выходцы с запада и северо-запада, а потому у него в народное эпосе и не сохранилось ничего из эпохи Киевской Руси.

Вопрос о том, как происходило заселение, опустевшего в результате татарского нашествия, Приднепровья исторической наукой разрешен уже давно и никаких сомнений не вызывает.

Со второй половины 14-го века непрерывно шло ослабление татар, а, следовательно, и их давление на Приднепровье, ничем не защищенное от их набегов. С другой стороны, шло усиление крепостнического гнета и католической агрессии со стороны Польши. Началось бегство с запада и с северо-запада на вольное и уже относительно спокойное Приднепровье. За отдельными беглецами и семьями, создавшими там поселения, потянулись магнаты, получившие от короля граматы на земли и старавшиеся их заселить новыми переселенцами, привлекая их обещаниями разных льгот и привилегий.

В результате, уже к началу 16-го столетия Приднепровье из полупустынной области с редкими и малочисленными городами превратилось в богатый, населенный край.

Населен же он был, как видно из вышеизложенного, не ростом уцелевших малочисленных остатков прежнего населения Киевской эпохи, а, главным образом, за счет новых переселенцев, предки которых хотя и входили в состав Киевского Государства, но жили на его западной и северо-западной периферии. Поэтому то они и не имели в своем народном эпосе никаких воспоминаний о Киевской эпохе, которая так ярко отражена в народном эпосе великороссов.

Вопрос однородности с русским народа

Так же различно, как вопрос преемственности государственности Киевской Руси освещается сепаратистами и российскими историками и вопрос об однонародности с русским народом народонаселения воссоединенной части Руси-Украины.

В освещении сепаратистических историков население это ничего общего с русскими (великороссами) не имело, восстание подняло с целью создания независимого государства, которое бы было продолжением Киевской Руси. Для успеха восстания оно пошло на союз с Москвой, но Москва, использовавши внутренние несогласия и неуспехи в войне с Польшей, обманным путем захватила и поработила “Украинскую Державу” и поделили ее с Польшей.

Русские историки эти события описывают иначе. По их утверждениям, это было возвращение Москве ее исконных областей, населенных однородным с великороссами народом, единой с ними веры и единого происхождения, с небольшой разницей только в “наречии” – диалекте.

При внимательном же и объективном изучении этого вопроса, мы, как и в первом случае, приходим к выводу, что истина лежит где-то посередине.

Утверждения сепаратистов, что народы русский и украинский “чужды” друг другу, “ничего общего не имеют” и отношения между ними всегда были, есть и будут враждебны, настолько несерьезны и необоснованы, что поверить им могут или мало осведомленные иностранцы или малокультурные шовинисты-сепаратисты, которые ничего не знают, кроме того, что им вбивают в голову шовинистическо-сепаратистическая пропаганда.

На всем протяжении своей раздельной от России жизни под Литвой, Польшей и Австрией в глубинах народного сознания Украины-Руси, как драгоценная святыня, сохранялась память о своем единстве со всей Русью. Единокровным и единоверным считал себя народ Руси-Украины с народом Московского русского государства.

Уже с конца 15-го века отдельные удельные князья Руси -Украины рвали с Великим Княжеством Литовским и со своими областями переходили “под высокую руку единоверного и единокровного Московского Великого Князя”. Как уже упоминалось, всю Русь-Украину пытался оторвать от Литвы и присоединить к Москве князь Глинский. Хотя попытка и кончились неудачей, но она свидетельствует о существовавших настроениях, которые, конечно, не были бы возможны по отношению к “чуждому и враждебному” народу.