Кононов Варвар - Михаил Ахманов

Звуки поцелуев.

ГЛАВА 11

НА ПРЕЗИДЕНТСКОМ ВСЕ СПОКОЙНО

От того, что мы сменили бубен шамана на компьютер, наши прогнозы грядущего не сделались точнее. Что нам известно о нем? Да в сущности ничего! Может быть, через столетие миром будут править демократы, диабетики или мусульманские фанатики. Может быть, не будет ни тех, ни других, ни третьих… Тайна сия непостижима!

Майкл Мэнсон «Мемуары.Суждения по разным поводам».Москва, изд-во «ЭКС-Академия», 2052 г.

Ночь – день, ночь – день… Вернее, утро. Ким сидит у компьютера, слева – чашка кофе, справа – сигареты и пепельница. Его стол – анклав постоянства в переменившемся бытии, а перемены говорят, что появился некто с собственными вкусами, привычками и взглядами на жизнь. Полосатый плед на старом кожаном кресле, вазочка с цветами – ромашки, собранные в лесу, горка яблок в фаянсовой миске, над книжными полками – фотография: женщина на трапеции, и к ней, распластав руки, летит по воздуху юная девушка в алом облегающем трико. Были и другие перемены: чисто подметенный пол, отглаженные занавески, прибранные книги, а в холодильнике – не пирожки и пиво, а настоящий обед, борщ и жаркое с картошкой. Судя по всему, Даша была из тех хозяек, у коих котлеты не пригорают, не убегает молоко и сливки сбиваются всегда.

«Есть в семейной жизни свои преимущества, есть!.. – размышлял Ким с блаженной улыбкой. – Конечно, ночью теперь не поработаешь, и до двенадцати не поспишь, и нужную книгу найдешь не сразу, зато сидит он ухоженный и обласканный, сытый и свежий, как майская роза. А ночь… Ну, ночные бдения могут быть приятны не только у компьютера. Что компьютер? Пентюх пентюхом! Железки, пластик да стекло… ни нежной упругости, ни теплоты, ни аромата… Ни кофе в постель!»

Он лениво ударил по клавише, и на экране появилась буква «А», ударил еще раз, и появилось «н». «Ан», – подумал Ким. Анабиоз, анаконда, аналогия, ананас… А что мы знаем про ананасы? К примеру, как поживает Анас Икрамович? И что он вообще за птица? Бойцы у него серьезные, при огнестрельном оружии, так что вряд ли он с Кавказа возит виноград… С другой стороны, вежливый – Даше цветы дарил и называл красавицей…

Минувший день прошел спокойно, ни звука от Анаса и Пал Палыча, ни провокаций, ни наездов, ни угроз. Ремонт в ресторане двигался полным ходом, Славик присматривал за работами, у дверей дежурил Селиверстов, усиленный сержантом из милиции, а Дарья оценивала убытки и торговалась со страховыми агентами. Ким закончил пару эпизодов – похоронил Зийну и описал, как Конан с Идрайном пришли на подворье Эйрима, ванирского вождя, и обнаружили там незваных и нежеланных гостей. Этих воинов послал Небсехт, чтобы заставить Эйрима готовиться к набегу на остров – для устрашения зеленоглазой феи и демонстрации мощи колдуна. Эйрим хоть был недоволен, но покорился. В общем, в земной и в хайборийской реальностях жизнь струилась тихо-мирно, так что использовать кувалду не пришлось, равным образом, как диски от распиловочного станка. Сие тем не менее не гарантировало безопасности; по временам дух Конана, сроднившегося с Кимом, напоминал, что враг коварен и хитер.

С этой мыслью Ким поднялся и начал бродить от окна к креслу, посматривая на телефонный аппарат. Телефон стоял теперь не на пачке книг, а на изящном китайском столике, который Даша притащила из Варвариной квартиры. Столик был Дашиным наследием от бабушки Клавы Тальрозе-Сидоровой – когда-то, еще в пятидесятых годах, в дни цветущей юности, она гастролировала в Пекине с московским цирком, приволокла оттуда этот столик и подарила на склоне лет любимой младшей внучке. Крышка стола, инкрустированная перламутром, изображала демоническую рожу с оскаленными клыками и нагло высунутым языком. Примерно так Ким представлял себе Анаса Икрамовича.

Почесав в затылке, он снял трубку, набрал номер знакомого репортера Влада, служившего в бюро журналистских расследований, справился о здоровье и успехах и поведал про налет на Дашин ресторан. Потом сказал:

– Мы там праздновали именины Конана, так что я из живых очевидцев. Слышал всякие разговоры… будто тамбовские наехали или норильские… а кто говорит, бойцы Анаса Икрамовича. Забавное имя, вроде ананаса, вот и встряло в память… Чечены, что ли?

– Мафия чеченская, – пояснил всезнающий Влад, – а служат ей не одни чечены да кавказцы. Прибалты есть и наши, и с Украины, и с Молдавии… Даже бывшие спецы из бывшего КГБ.

– Ну и ну! Вот это ренегатство! – изумился Ким, припоминая сероглазого тренера Зайцева. – А как же честь мундира?

– Честь без денег, как сапог без ваксы, – мудро разъяснил Влад. – Опять же, чем служба у Анаса хуже государевой? Тут и там беспредел, а потому не ренегатство это, а конверсия в шпионском ведомстве. – Помолчав, он добавил: – Что до Икрамова Анаса Икрамовича, то он мужик серьезный – такой серьезный, что мы им заниматься не рискуем.

– Ваше бюро?

– Вот именно.

– А остальные? Милиция, налоговая служба, ФСБ?

– Шутишь! – хихикнул компетентный Влад. – Если уж мы не лезем, куда остальным? Все схвачено-оплачено.

Распрощавшись, Ким повесил трубку и некоторое время сидел, хмуро уставившись в окно и думая о всевластии мафии, о связях между Икрамовым и Дашиным супругом и о том, что сотворил с этим супругом давешний искусник-экстрасенс по кличке Тормоз-Забайкальский. Если, конечно, упоминал маэстро о персоне загребущего Пал Палыча… и если оная персона в самом деле схавала инклин…

Ничего не придумав, Кононов сел к компьютеру, отхлебнул кофе, закурил сигарету и принялся стучать по клавишам.

* * *

– Выпьем за врр-рагов, брр-рат Конан, – произнес Эйрим Высокий Шлем. Речь его после многочисленных возлияний казалась невнятной, но все-таки понять хозяина усадьбы Рагнаради было можно. Он поднял огромный рог, окованный бронзой, чокнулся с гостем и рявкнул: – Во имя прр-роморр-роженной задницы Имира! Выпьем за врр-рагов, брат мой, ибо, пока у человека есть врр-раги, он жив!

Конан, тоже испивший немало, с одобрением мотнул головой. Они с Эйримом сидели за грубо отесанным столом в бревенчатом покое с закопченными сводами, в личных чертогах ванирского вождя. Пол здесь устилала солома, за спинами пирующих пылал огромный очаг, а по бокам тянулись низкие полати, устланные шкурами; над полатями висело оружие, награбленное с половины мира. Еще здесь были две двери: одна, в дальней стене, вела во двор, а другая, около очага, – в Длинный Дом, где коротали зимнее время воины Эйрима. Больше в хозяйской горнице не имелось ничего примечательного – если не считать мохнатого пса, трех седоусых соратников-ванов, нескольких бочонков с пивом и вином, а также заставленного блюдами стола. На одном из этих блюд разлеглась зажаренная целиком свинья, уже обглоданная на три четверти.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});