Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом богослужения отличались такой продолжительностью, что это неоднократно становилось поводом для самых искренних жалоб и сетований Павла Алеппского. Будучи на Украине, он писал: «Представьте себе, читатель, они стоят от начала службы до конца неподвижно, как камни, беспрерывно кладут земные поклоны и все вместе, как бы из одних уст, поют молитвы; и всего удивительнее, что в этом принимают участие и маленькие дети. Усердие их к вере приводило нас в изумление. О, Боже, Боже! Как долго тянутся у них молитвы, пение и литургия!»338
Антиохийские гости, не привыкшие к многочасовым богослужениям, «тяжко страдали», выходя из церкви «едва волоча ноги» и «умирая от усталости».
По большим праздникам, пишет архидиакон Павел, «мы выходили от обедни только перед закатом, и когда мы еще сидели за столом, начинали уже звонить к вечерне, мы должны были вставать и идти к службе. Какая твердость и какие порядки! Эти люди не скучают, не устают, и им не надоедают беспрерывные службы и поклоны, причем они стоят на ногах, с непокрытою головой при... сильном холоде, не ропща и не скучая продолжительностью служб, которые до крайности длинны»339.
«Мы дивились на порядки в их церквах, - пишет в другом месте архидиакон Павел, - ибо видели, что они все - от вельмож до бедняков прибавляли к тому, что содержится в... постановлениях Типикона, прибавляли постоянные посты, неуклонное посещение служб церковных, непрестанные большие поклоны до земли... пост ежедневный до девятого часа340 или до выхода от обедни. Ибо у них, - замечает далее Павел, - нет различия между чином монастырей и чином мирских церквей - все равно»341.
Особенно изнурительным для гостей были, конечно, великопостные богослужения, отличавшиеся еще большей длительностью. Архидиакон Павел иногда просто заболевал после них на долгое время. Что же касается того, с каким усердием русские верующие люди участвовали в службах Великого поста, то достаточно привести только одно свидетельство. В среду, во время чтения великого канона преподобного Андрея Критского, в 1656 году все присутствовавшие в церкви москвичи положили, по подсчетам Павла Алеппского, более тысячи земных поклонов342, не считая поклонов до и после канона! У Павла Алеппского по этому поводу часто вырываются замечания, что «все они, без сомнения, истинно святые...»343.
Самый вход в храм Божий совершался с большим благоговением. Люди, входя, делали несколько земных поклонов, кланялись на все стороны тем, кто уже был в храме. «Что касается их крестного знамения, - свидетельствует Павел Алеппский, - то достаточно назвать его московским - оно совершается ударом пальцев о чело и плечи... При произнесении (за богослужением) умилительного имени: Богородица... все они стукают лбами о землю, становясь на колени... по любви к умилительному имени Девы... так же поступают их мальчики и девочки, ибо вскормлены молоком веры и благочестия... Как они умеют, будучи маленькими, творить такое крестное знамение?! Как умеют кланяться присутствующим?! А мы не умеем креститься подобно им, за что они насмехались над нами, говоря: «Почему вы проводите каракули на груди, а не ударяете пальцами о чело и плечи, как мы?» Мы радовались на них. Какая эта благословенная страна, чисто православная!»344.
Опоздание в храм на богослужение строго наказывалось. На Украине на дверях церквей висела обычно тяжелая цепь. Опоздавшего в храм привязывали этой цепью к дверной створе, на которой он висел, не будучи в состоянии шевельнуться, до конца службы - «это его епитимия»345. А в Москве однажды не явившихся к воскресной службе бояр царь Алексей Михайлович приказал привести под стражей к церкви и выбросить у всех на виду прямо в Москву-реку в дорогих боярских одеждах, приговаривая: «Вот вам награда за то, что вы предпочли спать со своими женами до позднего утра этого благословенного дня...»346.
Сугубым благолепием, чинностью и длительностью отличались, конечно, архиерейские служения, и особенно службы святейшего патриарха Никона в присутствии царя. После одного такого богослужения пораженный Павел Алеппский записал: «... Мы простояли с ними на ногах целых семь часов на железном полу, при сильном холоде и пронизывающей сырости347. Но мы почерпали себе отраду в том, что видели у этого народа. Мало было патриарху продолжительной службы и длинного синаксария: он еще прибавил в конце проповедь и многие поучения. Бог да даст ему чувство меры! Он не пожалел ни царя, ни даже нежных детей. Я хотел бы знать, что бы у нас сказали, и стали бы так терпеть!.. Но нет сомнения, что Творец (да будет прославлено имя Его!) даровал русским Царство, которого они достойны и которое им приличествует, за то, что все заботы их - духовные, а не телесные. Таковы они все»348.
Наряду с молитвой важнейшее место в жизни людей имел пост.
Ранее уже отмечалось, что русские постились ежедневно до 2-3 часов дня, кроме того, очень строго соблюдали среды и пятницы и все годовые посты. Несмотря на то что, по церковному уставу, постных дней в году получается больше, чем скоромных, верующие прилагали к этому еще и особые личные посты. Но самым замечательным был Великий пост! К нему тщательно готовились и вступали в пост с твердой решимостью к подвигам самоотвержения, испросив при этом друг у друга прощения за все вольные и невольные обиды. Постились обычно так: первые два дня первой седмицы вообще не вкушали ничего, в среду, после литургии преждеосвященных даров, подкреплялись холодной пищей без масла и компотом и затем снова не вкушали ничего до утра субботы, все это время неопустительно посещая богослужения и предаваясь дома подвигам молитвы и трезвения349.
«Все жители, - пишет Павел Алеппский, - в течение ее (то есть первой седмицы. - Авт.) не производят ни купли, ни продажи, но неопустительно присутствуют за богослужениями в своих (приходских. - Авт.) церквах. Царские ратники обошли питейные дома, где продают вино, водку и прочие опьяняющие напитки, и все их запечатали, и они оставались запечатанными в течение всего поста. Горе тому, кого встречали пьяным или с сосудом хмельного в руках! Его обнажали в этот сильный холод и скручивали ему руки за спиной: палач шел позади него, провозглашая совершенное им преступление и стегая его по плечам и спине длинной плетью из бычьих жил: как только она коснется тела, тотчас же брызнет кровь»350. Далее таковых несчастных сажали в тюрьму на некоторое время. Особенно строгий надзор за жителями осуществлялся на первой седмице поста, по средам и пятницам, на страстной седмице и светлой (пасхальной), «чтобы люди не пьянствовали, а то их стегают без всякого милосердия и жалости». На страстной седмице постились до вечера четверга и затем до кануна Пасхи вновь не вкушали ничего.
Пасхальные торжества проходили в тихой радости, очень светло. Пасхальную седмицу стремились сделать именно светлой во всех отношениях.
Павел Алеппский отмечает, что винные лавки и питейные дома оставались запечатанными до Фомина воскресенья, что за этим на светлой седмице следят даже строже, чем на первой седмице поста. «Равным образом, - говорит он, - и в течение всего года питейные дома обыкновенно остаются закрытыми от кануна воскресенья до утра понедельника, так же делается во время больших праздников»351.
Дух монастырского устава сохранялся и в домашнем быту, и в общественной жизни.
«У всякого в доме, - свидетельствует архидиакон Павел, - имеется бесчисленное множество икон, украшенных золотом, серебром и драгоценными камнями, и не только внутри домов, но и за всеми дверями, даже за воротами домов; и это бывает не у одних бояр, но и у крестьян в селах352, ибо любовь их к иконам и вера весьма велики. Они зажигают перед каждой иконой по свечке утром и вечером; знатные же люди зажигают не только свечи, но и особые светильники»353.
«Больше всего мы дивились их чрезвычайной скромности и смирению перед бедными и их частым молением с утра до вечера пред всякой встречной иконой. Каждый раз, когда они увидят издали блестящие кресты церкви, то, хотя бы было десять церквей одна близ другой, они обращаются к каждой и молятся на нее, делая три поклона. Так поступают не только мужчины, но еще более женщины»354. В другом месте антиохийский гость замечает, что «у всех них на дверях домов и лавок и на улицах выставлены иконы, и всякий входящий и выходящий обращается к ним и делает крестное знамение... Равно и над воротами городов, крепостей и укреплений непременно бывает икона Владычицы внутри и икона Господа снаружи в заделанном окне, и пред нею ночью и днем горит фонарь... Так же и на башнях они водружают кресты. Это ли не благословенная страна? Здесь, несомненно, христианская вера соблюдается в полной чистоте... Исполать им! О, как они счастливы!»355
- Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г. - Алексей Лебедев - Религиоведение
- Исагогика. Ветхий Завет - прот.Александр Мень - Религиоведение
- Святые отцы Церкви и церковные писатели в трудах православных ученых. Святитель Григорий Богослов. СБОРНИК СТАТЕЙ - Емец - Православие / Религиоведение / Прочая религиозная литература / Религия: христианство
- ТОМ 24 — ПРОИЗВЕДЕНИЯ 1880—1884 - Лев Толстой - Религиоведение
- История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.) - Филип Шафф - Религиоведение
- Богоискательство в истории России - Павел Бегичев - Религиоведение
- Бог. Личность. Церковь. Католический лексикон - Коллектив авторов - Религиоведение / Прочая религиозная литература / Прочая справочная литература
- Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века - Михаил Ильич Якушев - История / Политика / Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Поэтика «Дневников» протопресвитера Александра Шмемана. Лирические истоки литургического богословия - Юлия Балакшина - Религиоведение
- Изложение посланий апостола Павла - Наталия Кобилева - Религиоведение / Прочая религиозная литература / Справочники