Катуков против Гудериана - Виктор Прудников

Катуков и Шалин уточнили корпусам задачу. Гетман должен был, прикрывшись 44–й гвардейской танковой бригадой со стороны Андрушевки, наносить удар в направлении Белополье, Глуховцы и перерезать железную дорогу Бердичев — Казатин, Кривошеин наступал вдоль железной дороги и овладевал Казатином.[251]

Вечером 27 декабря танковые соединения двинулись на Казатин. Громя небольшие группы противника, передовые отряды 8–го гвардейского механизированного корпуса прошли за ночь около 30 километров, с ходу пытались взять город. Враг отбил атаку. Только 29 декабря разведчики Владимира Подгорбунского прорвались сквозь оборонительные линии немцев с севера. Несколько танков с десантом на броне прошли по центральной улице города, уничтожая пушечным огнем артиллерию противника и расстреливая из пулеметов его пехоту.

Тем временем к Казатину подошел танковый полк подполковника И.Н. Бойко. Иван Никифорович был уроженцем здешних мест, из села Жорнище. Ему и доверено было закрепить успех по захвату города. Собрав командиров, Бойко сказал:

— Слушайте меня, хлопцы. Сейчас мы идем на Казатин. По пути будет лежать мое родное село Жорнище. На ваших картах оно помечено как высота 281. Мы должны его взять, не допустить, чтобы враг устроил там пожар.

На КП армии пришли первые сведения о ходе наступления, но Кривошеин молчал. На запрос Катукова Семен Моисеевич ответил:

— Разведка ведет бой.

Сведения весьма скупые. Оставалось одно: ждать. Между тем в бой втягивались не только разведывательные отряды полка Бойко, но и основные его силы. Командир решил идти к Казатину не по грунтовым дорогам, а по железной дороге, прямо по шпалам. Танки двигались ночью с зажженными фарами, не встречая сопротивления на своем пути. Лишь в 10 километрах от города пришлось вступить в бой с немецкой ремонтно—транспортной колонной, которую сопровождали пять танков. Два танка были уничтожены, остальные скрылись, бросив на произвол судьбы транспортные машины.

В селе Янковцы (2 километра от Казатина) Бойко поставил новую задачу командирам групп: роту танков гвардии старшего лейтенанта Сулима направил по шоссе через город к высоте 290,3, чтобы оседлать перекрестки дорог Казатин — Бердичев, Казатин — Комсомольское; роту старшего лейтенанта Науменко — на захват станции Казатин; группу гвардии старшего лейтенанта Быстренина выбросил на перекрестки дорог Винница — Казатин, Казатин — Белиловка, чтобы закрыть немцам выход из города на юг; два оставшихся резервных танка должны были занять почту.[252]

В 9.30 танкисты на больших скоростях ворвались в город. Немцы в панике бросились отступать по полю на Комсомольское и Бердичев. Бой на улицах города длился не более часа, противник был разбит. В плен попал начальник штаба 25–й танковой дивизии. Гитлеровское командование пыталось оказать помощь осажденному гарнизону Казатина, направив туда бронепоезд, но он был уничтожен на подходе к станции.

Связь полк — бригада — корпус — сработала быстро, и Кривошеин с радостью докладывал в штаб армии: Казатин пал. Полк Бойко занял круговую оборону! Бои под Казатином не обошлись без жертв. Радость победы была омрачена гибелью прославленных командиров, участников Курской битвы и других сражений старшего лейтенанта Г.И. Бессарабова, лейтенанта И.П. Калюжного и многих других.[253]

Разгром немцев под Казатином — событие огромное. Оно отмечено в приказе Верховного Главнокомандующего от 30 декабря 1943 года:

«Войска 1–го Украинского фронта, перейдя в наступление на житомирском направлении, прорвали оборону немцев и за шесть дней упорных боев, к исходу 29.12.43 года продвинулись вперед от 50 до 100 километров, расширив прорыв на 30 километров по фронту, овладели городом и крупной железнодорожной станцией Казатин.

В боях по овладению городом Казатин отличились войска гвардии генерал—лейтенанта танковых войск Катукова, танкисты гвардии генерал—лейтенанта Гетмана.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем войскам, участвовавшим в боях за Казатин».[254]

Успехи войск 1–го Украинского фронта отмечались в нашей печати. Откликнулась на них и зарубежная печать. Например, военный обозреватель газеты «Нью—Йорк геральд трибюн» Элиот писал: «Победа Красной Армии вызывает уважение и восхищение среди народов, объединенных наций. Русские победы показали всему миру, какие огромные возможности для всемирного состояния может принести лучшее понимание Советского Союза».[255]

Тесня гитлеровцев, советские войска, кроме Казатина, заняли важный районный центр Житомирской области Ружин, железнодорожную станцию Сквира. А Катукова уже интересовал Бердичев. Разрабатывались планы его захвата. На столе у Шалина лежали подписанные приказы, которые оставалось довести до командиров частей и соединений. Разведчики Соболева изучали передний край противника, нанося на свои карты его узлы сопротивления.

Интересовал Бердичев и Ватутина. Командующий позвонил Катукову и потребовал ускорить наступление.

— Имейте в виду, Бердичев — ключ к Шепетовке и Львову. Возьмем его, и Киев вздохнет более свободно.

— Понимаю, товарищ командующий. Мы делаем сейчас все, чтобы разгромить бердичевскую группировку врага.

Наступать на Бердичев должны были части 11–го гвардейского танкового корпуса совместно с войсками 38–й армии. Гетман выслал вперед передовой отряд — 44–ю гвардейскую танковую бригаду И.И. Гусаковского, основные силы корпуса выступили на сутки позже. Им должны были содействовать войска 8–го гвардейского механизированного корпуса. Однако эти планы реализовать не удалось.

Заняв Казатин, 1–я танковая армия рассекла на две части германские войска, действующие против 1–го Украинского фронта. Создавалась также угроза и белоцерковской группировке. Чтобы отбить Казатин, немцы стали собирать силы и переходить в контратаки. Основной удар они направили против 8–го гвардейского механизированного корпуса.

Катуков приказал Кривошеину:

— Зарыться в землю, но Казатин удержать!

Изменились планы и у Гетмана. Ему предстояло передать 44–ю гвардейскую танковую бригаду 305–й стрелковой дивизии 36–й армии, а главными силами корпуса наступать в восточном направлении на Комсомольское, Самгородок, разгромить резервы противника у Казатина и не допустить захвата его врагом.[256]

Первые атаки танков Гусаковского успехов не дали. Перед Бердичевом немцы создали глубоко эшелонированную оборону, опоясали город тремя траншеями полного профиля, за ними поставили танки — «тигры» и «пантеры», глубоко зарыв их в землю, заминировали перекрестки дорог и танкоопасные направления.

Новый 1944 год танкисты встречали в бою: продолжались поиски слабых мест в немецкой обороне. 1–я танковая армия продолжала идти впереди войск фронта, пробивая им дорогу на запад. 5 января Ватутин потребовал от Катукова совместно со стрелковыми частями 38–й армии нанести удар по противнику на юго—восток, чтобы соединиться в Христиновке с войсками 2–го Украинского фронта. Этот маневр позволял полностью изолировать гитлеровскую группировку, обороняющую днепровский рубеж.

Однако возникла опасность мощного контрудара со стороны Винницы и Умани, где немцы сосредоточили значительные пехотные и танковые силы, поэтому штаб 1–го Украинского фронта отдал 1–й танковой армии новый приказ: наступать в западном направлении, к исходу 8 января выйти к реке Южный Буг, на участке Селище — Тывров форсировать ее и захватить плацдармы, имея в виду в дальнейшем нанести удар на Жмеринку.[257]

Жмеринку освободить не удалось: безнадежно отстали стрелковые части 38–й армии, которые должны были оказывать помощь танкистам и закреплять за собой занятую территорию. И все же рейды авангардных бригад имели немаловажное значение. В боевых стычках танкисты сковали крупные силы врага, не давая ему перебрасывать на восток свои резервы.

Проанализировав с работниками штаба фронтовую обстановку, Катуков понял, что командование фронта с опозданием отдало приказ о повороте 1–й танковой и 38–й армий на Винницу и Жмеринку. К 10 января противник уже создал здесь крупную группировку войск, перебросив танковые и пехотные дивизии из Италии и Югославии.

С 22 января 1944 года 1–я танковая армия находилась во втором эшелоне, продолжала оборудовать занимаемые позиции в районе Зозовки, Россоши, Тягуна, станции Оратов и Очеретни. Ее части ремонтировали и восстанавливали технику. Атаки противника отбивал 31–й танковый корпус В.Е. Григорьева, а 11–й гвардейский танковый корпус А.Л. Гетмана был передан в оперативное подчинение 40–й армии.

Представитель Генштаба при 1–й танковой армии подполковник Баранов докладывал 22 февраля 1944 года генерал—полковнику С.М. Штеменко о том, что своевременные меры, принятые командармом Катуковым, помогли избежать больших неприятностей в тот момент, когда гитлеровские войска пытались окружить армию под Винницей, «части вышли почти без потерь, выведена вся материальная часть».[258]