Александр Черный. Книга II - Евгений Лисицин

только при своем мнении.

— Черный, — пятый удар прилетел и, все же я захрипел, терпеть больше не мог, — Я благодарю судьбу только за то, что собственными руками оторву тебе все.

— Негуманно бить по тому месту, от которого ты была в таком восторге, — прохрипел я, стараясь, несмотря на сковывающие все движения цепи, свести ноги вместе, — Вот это благодарность за спасение от суда.

— Спасение? — на удивление, бить больше не стала, — Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы получить свое законное место!

— Насколько законное? — аккуратно поинтересовался я, — Свергнуть бывшего правителя этого дома и забрать его себе? Так честные эльфы поступают?

— А тебе ли говорить о честности? — сощурилась она в свете луны и выдала короткую базу, от которой я был в шоке.

Не знаю, правда, откуда она все это узнала, но у меня был весьма богатый послужной список.

Первым, пожалуй, самым важным, было мое воспитание. Родителей не было отродясь, воспитывался у матери церкви. Весьма иронично, да. Путался с темными эльфийками, точнее, с их законными остатками до тотального истребления после некой кровавой луны.

Что тоже было пережито, правда, в другом мире. А также, прослыл только в одном Инске, как ворье, лжец и плут. Плут — ярко приукрашено. Таскался с отменными куртизанками, точнее, с элитными, обещая их увести с собой за стены в новый город.

Но это было не все. Если не считать всего перечисленного, то я был диким. Был кормом для очередного алхимика, но уже не некроманта, а весьма сильного мага, который в одиночку со своими великанами стер с лица земли не одно королевство эльфов. В некоем городе, откуда она все это узнала, я прослыл как его помощник. Тот самый разгильдяй, который под видом пьяницы и дебошира отвлекал охрану на стенах, и вследствие чего — в город врывались враги.

— Забавно, — прошипел я, — Жаль, что я этого за собой не помню.

— А ты весьма хорошо устроился, прикидываясь своим беспамятством, — злобно ответила она, — Авантюристом стал, даже магом. Не подскажешь, кстати, откуда в тебе мана? Как ты научился колдовать, имея нулевой потенциал с рождения?

— Спроси что попроще.

— Ага, конечно. В особенности если учитывать слова Виктора Васильевича о том, что ты был записан как воришкой второго уровня, который чудесным образом оказался магом. Разрушил не один сенсор.

— Без комментариев.

— Как скажешь.

Больше она ничего не сказала, а в заключительном жесте, ко мне зашло еще двое, которые сняли цепи, все, кроме того, что был на шее и принялись избивать. Весьма недурно, прошу заметить. С душой.

Удар затылком о каменную стену, с пятого раза выбил меня из сознания. И очнулся я, опять же, хрен пойми на какой день под сумерки.

* * *

Первым контактом с внешним миром, это было принятие своего бессилия. Били долго, много и неприятно. А все началось с того, что не с первого раза смог поднять свою голову. Это оказалось чем-то действительно неприятным и болезненным. Настолько, что без слез на глазах не поднялся.

Раны не затягивались, мана не откликалась, поэтому осознание пришло не сразу.

Вскоре, когда мое бренное тело смогло доползти до кровати, но длина цепи на шее не позволило на нее взобраться, зазвучал голос Алисы.

Девка, оказывается, сильно страдала, будучи находясь под проклятьем Анны Карелиной. Эта курва решила, что мне не нужен воин рядом, и начала ее умерщвлять. Итог был бы в любом случае один, Алиса пришла бы в город даже если бы обратилась уже на своей родине, под крылом Саурона.

И это, как подсказала сама Алиса, была весьма частой практикой. Всех живых, которые еще не были под меткой Анны, также переманивал Саурон, только делал это с чувством, с долгом. Особенно когда уводил из-под ее носа эльфов, которых сжигал в своем поселении. Уж очень старик их ненавидел.

«Это все здорово», — подытожил я ее рассказ, — «Только увы, Алиса, мне тебе нечем помочь. Как я уже сказал, я в камере, где даже раны свои затянуть не могу. Не то, чтобы выпустить тебя.»

«Нельзя ее выпускать», — начала говорить Маша, — «Если она обернется прямо здесь, то без контроля, она сожрет тебя, как только обернется.»

«Да», — подтвердила ее Алиса, — «Но есть ли у Саши контроль над мертвецом?»

«Без магии», — ответил я, — «Нет и не будет.»

«Значит, когда я изменюсь, это случится самостоятельно. Я сама выйду из метки и…»

Сложности на сложностях. Час от часу не легче… вишенкой на торте, пожалуй, было то, что в метке процесс проклятия замедлялся, но увы, не останавливался. Так что это будет резко, неожиданно, и смертельно.

Самым противным было то, что даже, если я смогу применить навык возрождения, что будет вряд ли, она меня все равно пожрет без моей магии и силы.

В подобных рассуждениях я пробыл до самой ночи, когда света совсем не осталось, а луну закрыли облака. Что подарило неестественное чувство жажды, которое пришло как обычно, очень не вовремя.

Я попытался было позвать красную мантию, но, как и предполагал — не получилось.

Первая зарубка на стене в моем сознании появилась в самом центре комнаты.

* * *

Третья по счету зарубка, была сделана окровавленными пальцами. Мне стало совсем хреново, но мою палату, по скромным меркам никто не посещал. Что уж говорить о полном обезвоживании и эху в ушах от другого голода.

Девчонки меня поддерживали как могли. Правда, Алиса, почти не разговаривала, все чаще издавала какие-то странные, для себя, рыкающие звуки. Пришло новое осмысление, что моя жизнь накрывается медным тазом.

Разговоры пошли совсем иные. На последнем, так скажем, издыхании, в голову начали приходить не самые нормальные мысли. Первым делом, конечно, я вызвал Машу, точнее, я не смог выдерживать напор ее метки, она сама вывалилась наружу, причем, согласованно. Но обратно, увы, попасть не могла, что подтвердило только одно: «даже для того, чтобы сдерживать их внутри, требуется мана.»

Она вышла, конечно, с подтекстом того, что она не человек и сможет сжечь Алису, если та обратится, но оказалось, что и она колдовать не может.

— Эта хитрая курва, — прошептал я, — Помнит, что под моей властью суккуб. Значит, комната не только человека сдерживает.

Выдавил из себя хриплый смешок под стать моего урчания в животе и опустил голову обратно на камень. На подмогу мыслительному процессу пришла сама же суккубиха, подхватив мою голову на колени, а вот ее шея оказалась в слишком опасном состоянии. И она это увидела, замерла, побледнела, но…

Я начал пить. Не сказать, что это было тем, что я так сильно ждал… да кому я вру?