Печатник. Печать Тьмы - Иван Магазинников

Ингвар одним рывком сорвал с клетки часть укрывавшей ее ткани, и медведи начали шумно сопеть, свирепо поглядывая на незнакомцев в черных одеждах. Они бегали из одного угла клетки в другой, то скрываясь из виду, то снова выбегая на солнечный свет. И лишь один из них лежал на месте, с трудом ворочая голову и злобно поглядывая на людей.

— Открывай клетку.

— Но господин! Это же медведи, лютые звери! И дорогие…

— Открывай!

Тяжело вздохнув, карлик открыл замок и распахнул ворота клетки. Немного, ровно настолько, чтобы в них мог протиснуться человек. Он взялся руками за прутья, готовясь в любой момент захлопнуть клетку.

Дарк без страха вошел в клетку, по-прежнему сжимая клинок в руке. Звери отпрянули в стороны, словно перед ними стоял не человек, а ужасный монстр, и одна из самок испуганно застонала. Воин подошел к лежащему медведю и поводил мечом над ним, склонив голову и словно прислушиваясь к чему-то.

— Как давно у тебя этот зверь?

— Двое суток. Мы успели с ним всего одно представление дать, а потом он слег, господин.

Дарк повернулся к жрецу, и тот утвердительно кивнул, подтверждая слова циркача.

— Зверь сдохнет через два дня, — обратился воин к Ингвару. — Торговец что-нибудь рассказывал тебе об этом медведе? Как выглядел человек, продавший тебе его?

— Он ничего не сказал мне об этом, темный господин. Обычный торговец. Смуглый, черноволосый такой, нос с горбинкой…

— Хеонец?! — резко перебил его дарк.

— Да, господин. Но он не колдун, это точно.

— Откуда тебе это знать?

— Я увидел это по товару, господин. Его звери были самые обычные. Будь тот торговец магом, то привез бы не медведей с гармами, а что-нибудь более диковинное.

Со стороны жреца раздался тихий скрипучий смех, который сразу же оборвался.

— Ты что-нибудь знаешь о пыльце сонной феи, смертный? — спросил вдруг он. Голос его был дрожащий и хриплый.

— Конечно, господин. Вчера, когда больной медведь вдруг набросился на нашего Маркуша, самого умного из медведей, мне пришлось усыпить всех зверей, чтобы не было беды. Я держу с собой немного сонной пыльцы специально для таких случаев.

Жрец Тьмы потерял всякий интерес к циркачу и его животным, и махнул рукой. Дарк сделал короткий шаг назад и одним ударом меча снес голову умирающему медведю. Вытерев лезвие о его шкуру, воин вложил меч в ножны и вышел из клетки.

— Проезжай. В твоем звере был яд от клинка Тьмы.

— Спасибо, господин, — карлик выглядел удивленным. Страха в его глазах не было — всякое доводилось повидать на своем веку. — Лайон, Эрина, давайте, проезжайте! — отдал он приказ своим людям и забрался в телегу. Цирковые повозки тронулись с место, и толпа ожидающих своей очереди людей вздохнула с облегчением.

И лишь одному человеку в этот миг стало плохо, очень плохо. Разумеется, это был Айвен. Во-первых, при приближении дарка к тайнику, где он скрывался, боль в ране стала просто чудовищной. Лишь благодаря полученным от предусмотрительного геоманта семенам розового лотоса удалось ему вынести эту боль. Забросив в рот сразу несколько штук, юноша жевал и жевал, растворяя в наркотическом дурмане свои чувства и реальность окружающего мира.

К сожалению, одно из побочных действий этих семян — утрата значимости. Вещи важные, вроде разрывающей грудь боли или сильной вони, становятся незначительными и отступают на задний план, а вот какие-нибудь совершенно мелкие проблемы приобретают воистину вселенские масштабы.

И именно поэтому вор вспомнил одну ма-аленькую деталь плана, совершенно упущенную ими из виду. Осознание всего ужаса своего положения настолько затмило рассудок несчастного узника медвежьей клетки, что он едва не выскочил из своего убежища с диким воплем. Они забыли обсудить когда и, главное, каким образом Айвен выберется из тайника! Такая вот крохотная деталь, которая грозила вполне серьезными последствиями. Разумеется, неприятными, как же иначе?

— Как думаешь, он сделал это специально?

"Разумеется. И везет тебя или в Даркилон, или на рынок рабов. Иначе с чего бы это ему с тобой возиться и рисковать своей шкурой?"

— Проклятье! Ты-то откуда здесь взялся?

"Странный вопрос. Во-первых, я никуда и не пропадал, а во-вторых, я берусь из твоей собственной головы. Мог бы уже и привыкнуть… И разве ты не рад меня слышать?"

— Рынок рабов, говоришь? Почему ты так думаешь?

"Вопрос неверный. Почему ТЫ так думаешь. Не забывай, что я — это ты…"

— Да уж, об этом вряд ли забудешь. От тебя не убежишь и уши не заткнешь.

"Ты можешь меня отрезать. Способ несколько болезненный, но ты и так головой крайне редко пользуешься."

— Я ей смотрю, ем и бьюсь в стену, когда жизнь становится совсем паршивой! — огрызнулся сам себе юноша, — вот как сейчас, например.

"Да не волнуйся ты так. Уверен, что этой ночью Мэт тебя вытащит. Или следующей. А я скрашу твое одиночество, как смогу…"

— Только не это! Уж лучше туда, к медведям. И вообще ты кто такой, чтобы вторгаться в мое личное пространство?

"Мы же уже выяснили этот момент. Оно такое же мое, как и твое… И с этим ты ничего поделать не можешь."

— Ну почему же. Могу вылечиться. Я слышал, что это лечится. А прямо сейчас я собираюсь немного вздремнуть!

"Хочешь оставить меня одного в темноте и в унынии?"

— Ага. Именно так.

"И как же ты это собираешься сделать? Кстати, оказывается, мы знаем такие любопытные песенки… Хочешь послушать?"

— Извини, но это уж как-нибудь без меня, — ухмыльнулся Айвен и шумно втянул в ноздрю немного пыльцы, "позаимствованной" у Мэта. — Второе Я, можешь пожелать своему первому спокойной ночи!

"Каббров хитрец! Ладно, попробую покопаться в твоем подсознании. Может, удастся отыскать парочку страхов для чудесного ночного кошмара!"

— Пошел вон… — юноша сладко зевнул и улегся поудобнее…

…Остро и неприятно запахло паленым. Айвен непроизвольно глубоко вдохнул и закашлялся.

— Какого каббра… — он проснулся и открыл глаза. Новоприобретенное ночное зрение не подвело, и лицо криво ухмыляющегося Мэта выступило из предрассветных сумерек.

— Ну, как спалось? Не надумал в циркачи податься?

— Не дождешься. Все спят, или ты угнал повозку с медведями? Сколько я спал?

— Почти сутки. Давай выбирайся, пока звери не подняли шум.

— Хоть бы руку подал, нахал, — подражая женскому голосу пропищал вор.

Выбравшись из тайника, юноша осмотрелся. Циркачи разбили лагерь на поляне у дороги. Повозки с животными выставили кольцом, а внутрь загнали остальные телеги. Вполне разумно — если вдруг появится злоумышленник или хищник, то звери сразу поднимут шум.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});