Охотники - Томас Грессмен

– Очень хорошо, Маршал, – кивнул командир из Рассалхага. Он высказал свою точку зрения, и теперь пришло время исполнять приказы вышестоящего командира. – Я уважительно прошу удалить весь Клановский персонал из нашей Таблицы Организации и Снаряжения.

– Хорошо, Оверст. Я не могу сказать, что обвиняю вас.

Черт возьми. Первый раз за эти дни я почти смог закрыть глаза, и вот какой-то дурак стучит в мою дверь.

Морган встал со своей койки. Взгляд в маленькое зеркало над стальной раковиной, как оказалось, был основной ошибкой. Его вид был ужасен. Черные подтеки под красными глазами выделялись на бледной коже его лица. Трехдневная щетина окрашивала его подбородок в черный цвет.

Морган мотнул головой, увидев отражение, потом тихо засмеялся. Он подумал о том, что сказала бы его жена, Ким, увидев его таким. Мысль о ней согрела его, но и причинила боль. Когда еще он сможет увидеть её снова?

Стук, который разбудил его после тридцати минут сна, прозвучал вновь, оторвав его внимание от зеркала. Морган брызнул холодной водой на лицо, вытер его досуха полотенцем и прошел в офис, закрыв дверь ванной комнаты за собой.

– Входите, позвал он. – Его сиплый голос напомнил ему ворону, которая поселилась на дереве за окном его спальни в доме отца на Новом Сиртисе.

Дверь отъехала в сторону, открывая взору тонкого человека, облаченного в заляпанный оливковый комбинезон. Два тонких нейлоновых шнура обвивали его запястье.

– Связанный Леннокс, сообщает о прибытие, как было приказано. Звездный... э-э, Маршал.

Секунду Морган непонимающе смотрел на гостя, потом вспомнил.

– Ах, да, Леннокс, входи, садись. – Одной рукой Морган показал на стул, стоящий напротив его стола, в то время как другой, пытался поправить воротник своей униформы. – Я действительно хотел видеть вас. Командор Бересик рассказал мне, что вы сделали вчера. Довольно страшная история.

– Это моя обязанность, Маршал.

– Может быть, – сказал Морган мягко. – Может быть. Я думаю, что это было что-то большее. Вы спасли жизнь человека и рисковали своей, чтобы сделать это. Я не знаю, как принято в Клане, но в моем мире такое требует признания.

– Никакого признания не требуется, Маршал, – ответил Леннокс. – Этот человек является опытным техником. Было бы расточительством позволить ему умереть. – Мерцание проявилось в его глазах. – Я понимаю, он станет калекой, квиафф? Он потеряет ноги?

– Похоже на то. – Морган увидел симпатию в глазах Леннокса. – Не беспокойтесь. Доктора стабилизировали его состояние, подлатали его как только могли, и когда мы вернемся домой, он получит самые лучшие протезы.

– Но сейчас мне хотелось бы сделать кое-что. – Маленький нож голубой стали тускло засиял в руке Моргана. – Вытяни правую руку.

Послушно Леннокс вытянул вперед кисть. Короткое лезвие чисто срезало тонкий нейлон.

– Я не знаю, какие должны быть сказаны сейчас слова, если они были в вашем Клане, – произнес Морган, вставляя нож в скрытые ножны. – Ты больше не связанный. Ты свободен. Я перевожу тебя в свой персональный технический состав.

Сперва, Леннокс не ответил. Он уставился на разрезанные шнуры, лежащие на палубе. Потирая кисть, он поглядел через стол на усталого, улыбающегося человека.

– Маршал, я не знаю, как благодарить вас.

– Просто не подведи меня, парень. Не подведи.

Закончить зарядку последнего прыжкового Корабля заняло еще девять дней. Измотанный событиями прошедших ночей, Командор Бересик облокотился на поручень, окружающий голотанк Невидимой Истины.

– Командор, – мягко сказал Офицер Палубы. – Парус собран на шестьдесят процентов. Остаток флота будет готов к прыжку через час или около того. Почему бы вам не отдохнуть немного, сэр? Похоже вам это необходимо, сэр.

Бересик повернулся к человеку, бывшему Деми-прецентором, который сейчас носил пару зеленых полосок и серебряную звезду майора. Черноволосый офицер выглядел озабоченно.

– Хорошо, Мистер Карабин, мостик ваш. Вызывайте меня, если выскочит что-нибудь большое; в другом случае меня не следует тревожить восемь часов.

– Да, сэр. – Карабин с трудом скрыл свое облегчение. – Доброй ночи, сэр.

– Доброго дня, Майор. – Бересик показал на часы. Они показывали время в виде зеленых цифр: пятнадцать тридцать восемь – три тридцать восемь пополудни.

– Правильно. Хорошего сна, сэр.

Командор улыбнулся и ушел.

Через девяносто минут последнее судно, которому оставалось свернуть парус, Буфорд, корабль класса Звездный Лорд, принадлежащий Легкой Кавалерии, сообщил о готовности к прыжку.

Майор Миклос Карабин стоял в центре голотанка.

– Мистер Рит, – обратился он к прыжковому инженеру. – Унесите нас отсюда.

– Так точно, сэр. Прыжковые двигатели готовы. Начинаем последовательность.

Первый из двух предупреждающих сигналов прозвучал по Невидимой Истине. Секундой позже, более грубый звук просигналил, что корабль готов к переносу через гиперкосмос.

– Сэр, я у меня цел... явлен.. – Сперва ясный голос оператора сенсоров, затих и задрожал, когда Двигатели Керни-Фушидо разгорелись в глубине громадного бронированного корпуса Корабля Войны, прожгли дыру во вселенной и пронесли корабль через неё в пустоту гиперкосмоса. Когда Истина вновь появилась в надире следующей путевой точки флота, выкрикнутые слова, казалось, продолжили свой бег. – ...сяогн... иближающиеся Прыжковые Корабли.

– Повтори. – Карабин задрожал, когда его тело освобождалось от боли в животе – эффекта гиперпрыжка.

– Сэр, мне кажется, я видел ЭМП/тахионные огни приближающихся прыжковых Кораблей, когда мы уходили из системы, – произнес техник. – Если это было на самом деле, есть хороший шанс, что кто-то знает о нас.

– Проиграй назад запись.

Карабин смотрел через плечо техника, оператор в этот момент проиграл последние секунды записей сенсоров Корабля Войны. Большая часть сенсоров не показывала графическое отображение зоны, которую они перекрывали. Обычно данные состояли из «водопада дисплеев», показывая яркие пятна в местах, где проявлялись контакты. Не являясь настолько знакомым с этой системой, как Сержант Маргарет Калп, Майор опознал широкий белый пучок, как электромагнитный импульс, созданный Прыжковым Кораблем. След проявился только за несколько секунд до того, как отключился экран, перегруженный собственным излучением Истины. Когда он очистился вновь, боевой крейсер уже очутился в новой точке пространства.

– Какова вероятность того, что это отражение наших двигателей? – Бровь офицера исказилась, когда он попытался обдумать мимолетный контакт.

– Возможно, но я не думаю так, сэр. – Калп вновь повторил короткую запись. – Мы обменивались записями с другими кораблями все последние месяцы, включая записи сенсоров наших собственных кораблей. Я уже видел ЭМП роспись нашего корабля с каждой возможной точки, и это не то.

Калп знал все о сенсорах. О нем говорили, что он был лучшим.

Карабин напрягся, заведя руки за спину, и распрямился до щелчка в позвоночнике. Временами казалось, что он провел на ногах слишком много.

– Хорошо. Я сделаю запись об этом. Я не думаю, что нам придется беспокоится об этом. Мы ушли до того, как он появился в системе. Даже если это был Клановец, он не сможет отследить нас. Никто не может проследить за кораблем через гиперкосмос, даже Кланы.

Возвращаясь к наблюдательному месту на мостике, Карабин упал в жесткое, даже некомфортабельное кресло. Несколько минут он работал с клавиатурой командной консоли станции. Введенная запись была короткой. «Незадолго до прыжка был зафиксирован аномальный ЭМП сигнал. По результатам сканирования никаких выводов сделано не было». Он подписал сообщение световым пером и отправил запись в память компьютера.

Отодвинувшись от консоли, Карабин побродил вокруг контрольной палубы, заглядывая через плечи техников, до того, как занял позицию в центре мостика. Через десять минут наблюдения за миниатюрными кораблями, плывущими в воздухе над палубой, он забыл об инциденте.

29

Боевой Крейсер КВС Невидимая Истина

Экспедиционное Войско Змей

Глубокая периферия

30 Декабря 3058 1600 часов.

Морган Хасек-Дэвион стоял, облокотившись на закрытый люк третьего грузового трюма Невидимой Истины. По обоим сторонам трехметрового черного стального люка стояли безликие громады бронированных пехотинцев. Хотя большие воины и не обладали внушительной мощью своих противников из Клана, появление двухметровых фигур смущало взгляд.

Плененные члены Клана, которые были погружены в огромный грузовой трюм, как казалось, совершенно не боялись закованных в броню пехотинцев. За те две недели, в течение которых эти люди были вынужденными гостями экспедиционного войска, не было изменений в холодной, каменной решимости тех, кто отказался дать клятву верности.