Укрощенное сердце - Рексанна Бекнел

Мышцы его сильных рук расслабились и стали мягкими, но грудь все равно оставались твердой. Его соски были маленькими и чрезвычайно привлекательными, и когда Ронуэн, заинтересовавшись, коснулась его соска языком, Джаспер глухо застонал. Одной рукой он обхватил возлюбленную за плечи и привлек к себе.

— Что ты собираешься делать? — хрипло спросил он.

— Потерпи, скоро увидишь, — шепнула она, пошевелила бедрами и моментально ощутила ответную реакцию.

Все же мужчины обладают воистину удивительной частью тела. Из маленькой и мирной она становится большой и агрессивной всего лишь за несколько секунд. Потом, насытившись, она снова уменьшается, но только для того, чтобы снова вырасти, повинуясь приглашающему движению бедер партнерши.

Руки Ронуэн скользнули по его груди, немного поиграли влажными завитками, погладили твердый плоский живот и снова нашли завитки, на этот раз в самом низу живота. Она на секунду заколебалась. Ей не следует спешить. Он же не спешил. По крайней мере сначала. Ее прикосновения были легкими и нежными. Когда Джаспер конвульсивно дернулся, она поняла, что он вернулся к жизни.

— Садись на меня, Ронуэн, — шепотом сказал он, лег на спину и потянул ее на себя.

Но как бы ей ни хотелось снова окунуться в сладкую негу наслаждения, она была намерена продолжить свое исследование. Она оседлала его и сказала:

— Я хочу тебя видеть.

Джаспер потянулся за кремнем и огнивом. Несколько ударов, и он зажег свечу. Маленький язычок пламени создал золотистое пятно света возле его плеча, осветил одну сторону лица и тела. Джаспер был светом и тенью, золотистым и черным как смоль.

Он был коварным, но таким чудесным… Он терзал ее и возносил к вершинам наслаждения. Он принадлежал ей, и никогда не мог ей принадлежать.

Неожиданно она поняла, что должна спешить. Эта ночь не будет длиться вечно. Ронуэн сидела на бедрах Джаспера, чувствуя его возбужденный член между ногами. И она чувствовала его обжигающий взгляд, пьющий ее наготу.

И хотя первым ее побуждением было поскорее чем-нибудь прикрыться, она не стала этого делать. Она пришла совратить его, и не свернет с избранного пути.

Ронуэн тряхнула головой и медленно наклонилась вперед. Свободно падавшие на ее плечи и грудь волосы окутали влюбленных темным покрывалом. Она поцеловала любимого, причем ее язык глубоко проник ему в рот, спеша познать его. Ее движения были медленными и завораживающими, быстрыми и требовательными. Когда Джаспер схватил ее за плечи, она оттолкнула его руки.

— Не спеши, Джаспер. Ты должен просто лежать и позволить мне доставить тебе удовольствие.

— Ты уже доставила мне удовольствие.

— Но я еще не закончила. Я, можно сказать, только начала.

Теперь Ронуэн касалась возлюбленного не руками — только губами и языком. Сначала она попробовала на вкус его горло, потом слегка прикусила сосок и пососала его.

Она лизнула пупок, легкими поцелуями проложила дорожку ниже и, секунду поколебавшись, несмело коснулась языком восставшего члена.

— Боже правый, — простонал Джаспер, — ты убиваешь меня.

Ободренная результатом, Ронуэн повторила то же самое, только медленнее.

— Ну хватит! — выкрикнул Джаспер.

Он рывком потянул Ронуэн на себя, так что она, не успев возразить, очутилась на четвереньках над ним.

— Я больше не могу ждать.

— Почему? — удивилась Ронуэн, но Джаспер, не слушая ее сбивчивый лепет, уверенно сжал ее бедра и посадил на себя.

Она застонала, почувствовав, как он наполнил ее собой, и начала двигаться — медленно, так медленно, как только могла. Потом быстрее, когда огонь, разлившийся по телу, лишил ее способности контролировать себя.

Неужели повторение возможно так скоро? Конечно, возможно, и она с готовностью бросилась в пламя. Жарче! Быстрее! Выше! Вознесшись к вершине, она хотела остановиться, чтобы перевести дух, но Джаспер не позволил. Он крепко держал ее бедра, заставляя двигаться до тех пор, пока она не расплавилась над ним, не превратилась, уничтоженная огнем, в угли. Только тогда Джаспер излил в нее семя, сжав так сильно, что она едва могла дышать, и повторяя ее имя снова и снова.

— Ронуэн… Ронуэн…

КНИГА III

Иная любовь как луна,

Которая убывает и тает.

Из стихотворения неизвестного средневекового автора

Глава 19

Джаспер… Джаспер…

Его имя мучило Ронуэн все сильнее с каждым шагом, уводившим ее от любимого. Пока он спал, свеча догорела и погасла, и Ронуэн поняла, что наступил час расставания. Было еще совсем темно, но край неба уже посветлел.

Девушка стояла на безлюдном в этот час дворе и старалась побороть свои сомнения. Она получила все, о чем только могла мечтать, — восхитительную ночь в объятиях любимого мужчины. И должна довольствоваться этим.

И все же ее рука непроизвольно прижалась к животу. «Молю тебя, Боже, сделай так, чтобы я зачала от Джаспера». Несмотря на все трудности, непременно сопровождающие жизнь одинокой матери, она страстно желала ребенка от Джаспера. Хотела выносить его, родить, заботиться о нем, дать ему всю любовь, которую она не сможет дать возлюбленному.

В темноте громко замяукала кошка, и Ронуэн вздрогнула от испуга. Ей ответила другая обладательница не менее пронзительного голоса. Лениво тявкнула собака — вероятно, ей не хотелось просыпаться, чтобы приструнить обнаглевших кошек. Ронуэн призвала себя проявить благоразумие. Пора было уходить из Роузклиффа.

Она внимательно огляделась и, стараясь держаться в тени, направилась к кухне. Если ни у кого нет второго ключа, путь к свободе ей будет преграждать только балка. Снаружи никто не войдет, зато выйти может кто угодно — даже заложница. Ронуэн на ощупь пробралась по темному проходу за кухней, подняла балку, поморщившись от пронзительного скрежета металла о металл. Когда снова установилась тишина, Ронуэн прислушалась, опасаясь, что кто-нибудь поднял тревогу.

Но не услышала никаких звуков. Только стук собственного сердца.

Она повернула кольцо. Щеколда была хорошо смазана, но тяжелые металлические петли заскрипели, когда она открывала дверь, и еще раз, когда притворяла ее. Но Ронуэн вышла! Она прижалась к стене, ожидая, что стража вот-вот поднимет тревогу. И снова ничего.

Быстро оглядевшись по сторонам, она не увидела никого — только несколько чахлых кустиков и уходившую вниз по обрыву тропинку. Море внизу оставалось невидимым. Лишь свет звезд изредка отражался от его зеркальной поверхности.