Барон-дракон - Огнева Евгеньевна

— Это еще не все. Во-первых: ссылка. Во-вторых: лишение Силы.

— Колдовать что ли запретили?

— Да.

— И ты от того топиться побежал? - Сарко был поражен.

— Это все равно, что птице отрезать крылья, все равно, что у умного отобрать голову, у сильного - волю. Все равно, что отобрать жизнь.

Сарко начал подниматься с земли. Ноги затекли, в голове гудело от разом навалившейся усталости, да и напекло. Солнце катилось к закату. Скоро, наступит ночь, а с ней - насущные заботы трактирщика. И так поди Ашхен тревожится. Домой пора.

Барон лежал не шевелясь. Сейчас Сарко отвалит, стихнет шлепанье весел по воде, а тот опять в море наладится, и некому уже будет выловить непутевого дракона из пучины.

— Вставай! - вдруг взревел над ним человек. - Умереть всегда успеешь. Силы его лишили! Другие без нее всю жизнь, и - ничего. Живут. Не просто маются, живут, любят, да надеются. Оно, конечно, руку или ногу потерять страшно. Но и без них можно человеком остаться, если ты человек, а не размазня. Обидели тебя, бедного, игрушку отобрали… По тому что магия твоя игрушка и есть.

Сарко запыхался. Перевел дыхание и попутно ужаснулся: такого дракону наговорил, вовек ему Высокий Господин не простит. Но остановиться он уже не мог:

— Что магия! Видимость одна. Крылья расставит, огнем пыхнет, и - полетел.

Драконом-то любой дурак проживет. Ты человеком проживи.

***

Андраг не торопился. До заката он просидел над морем на краю высокой скалы. Прежняя, необоримая хватка пучины ослабла. Он вскоре перестал ее замечать. Сидел себе и просто любовался закатом. В том мире тоже будут закаты.

Там все как здесь. Если бы этим можно было себя уговорить! Подляна в том и состояла, что Миры оставались незыблемыми, а Андрага, как личности, считай, уже и не было. Его ополовинили. Его лишили защитной оболочки, кожи. Как жить с ободранной кожей он не знал. Он не хотел. Но последние слова трактирщика зависли в мозгу. Его ломали, но не доломали. А недоломанное еще может срастись. Другое дело, что тут нужны силы и совсем не драконьи. Иное нечто, чего он не знал, не умел, не допытывался. И это придется искать и постигать. Иначе, получится, что Совет добился своего: раздавил и развеял дракона Старой крови Андрага.

Сегодня в полночь ему предстояло убыть в бессрочный отпуск. Где он будет находиться в момент свершения приговора - не важно. Он просто исчезнет здесь и возникнет там. Но возникнет не новым, только что народившимся человеком.

Он очутится в шкуре давно знакомого и даже где-то любимого Вадима

Ангарского. Только не известно пока, как личность Вадима отреагирует на вторжение. Не свихнулся бы парень

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава1

Теперь Вадиму казалось, что он всегда об этом знал. Если и не знал доподлинно, то чувствовал. Тот, второй, периодически появляясь и подселяясь в сознание, толкал на поступки, которым Вадим потом сам удивлялся. И радовался.

И гордился в глубине души и в тайне, пожалуй, даже от самого себя. Порой оторопь брала от собственной отваги и бесшабашности. Но… Вадим хмыкнул.

Как говаривал наш мажордом: но… На любой позитив всегда найдется большая куча негатива, которая благополучно тот позитив под собой похоронит.

Последнее явление и окончательное взаимопроникновение хоть и отвлекло от далеко не блестящих собственных обстоятельств, оптимизма не внушило. В увечное тело Вадима втиснулась увечная душа Андрага. А это вам не математика.

Из двух минусов плюса не получилось, получился длинный, тощий, умный, даже красивый субъект со странным взглядом, от которого у мужчин шерсть вставал дыбом на загривке, а у женщин - в другом месте.

Для начала, означенный субъект месяц провалялся в маленькой комнатушке, примыкающей к офису Стасика. Свалившегося буквально ему на голову, избитого и вообще какого-то странного однокашника, Стас мог устроить только сюда. Не дома же его селить. Такого альтруизма старый товарищ позволить себе не мог, хоть режь.

Когда Вадим Ангарский, вызванный в перспективный северный регион, дабы трудиться на благо свеженарожденной Стасовой фирмы, вывалился из общего вагона, будущий босс оторопел. Он-то звал к себе блестящего специалиста в равной степени разбирающегося в проектировании и компьютерных заморочках.

Ему-то нужен был свой человек, который и дело сделает и не продаст за здорово живешь, и которому, чего греха таить, не надо платить бешеные бабки. Стас свою фирму именно такими и укомплектовал. Некоторые, увлеченные блестящими перспективами, вообще работали за чисто символическую плату.

Фирма-то развивалась! Скоро они начнут по настоящему зарабатывать. Тогда

Стас со всеми и рассчитается. Но Вадим его просто-напросто обманул. Вместо непритязательного интеллигента, хотя бы и слегка пьющего, Стасик увидел микст из ума злости и боли. Но хуже всего был взгляд. Боссу показалось, что Ангарский прошил его тем взглядом насквозь, сразу ухватив суть невинных, в общем-то,

Стасовых хитростей. И ведь не сбросишь с рук. Бывшие одноклассники и однокурсники, которых Стас кропотливо переманивал к себе в фирму, в большинстве своем знали и помнили Ангарского. Как-то они посмотрят на шефа, бросившего друга в беде?

Не бросил и даже приложил максимум усилий к поправлению Вадимова здоровья, рассудив в конце концов - привыкнет к обстановке - обтешется. Стас даже свозил товарища в больницу и показал знакомой докторше. Большая, суровая, похожая на каменную скифскую бабу дама в белом халате, потыкала в похмельного Ангарского пальцем, повертела перед близорукими глазами снимки, кликнула носатого травматолога и приговорила: фигня. Перелом поперечного отростка. Три недели постельного режима, тепловые процедуры, покой, уход.

Само срастется. Это ей фигня - она каждый день людей режет. А Стасику каково?

Помаялся сомнениями, посоветовался с вечно сонной женой Лялькой и определил

Вадима в офис, сбросив с рук на попечение секретарши и бухгалтерши.

Те восприняли явление, заросшего щетиной, неприветливого субъекта в их законной комнате отдыха, как посягательство, и по началу ощетинились. Но по мере того как боль уходила, и прояснялся Вадимов взгляд, баб начало забирать. И не просто забирать - закручивать и затягивать в омут, в смертоносную воронку его темных, непонятного цвета глаз.

Кончилось плохо. Вадим-то поправился и даже приступил к работе. А вот обеих дам пришлось увольнять - подрались в офисе среди бела дня на глазах у клиентов. Дошло до вырывания волос. Физиономии у них к концу побоища, - разнимать пришлось, разумеется, Стасику, Ангарский сидел в сторонке, будто не по нем звон, - были разлинованы, как детские тетрадки. Не останови их начальник, и глаза бы друг дружке повыдирали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});