Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1 - Нина Башкирова

Позднее мы с Рафи решили: Хушба в Ливан в любом случае не вернется. Такой враг на нашей границе нам не нужен, поэтому необходимо организовать его уход, то есть убрать, но так, чтобы его боссы считали, что он сбежал. Проделать такую операцию непросто – Хушба постоянно окружен охраной, а вытащить его за пределы города пока не представлялось возможности. Требовалось придумать какой-то другой ход.

К Хушбе я постепенно привык, хотя взгляд его не смягчался ни на йоту. Ко мне тоже присмотрелись и попривыкли. Ездил я туда-сюда и исполнял курьерские обязанности регулярно. С «папашей» общался по нашему нетелефонному каналу. Видимо, он был доволен мной, поскольку я тщательно выполнял его указания.

А Марина продолжала постигать азы шпионского ремесла. Первоначальное вдохновение сменилось рабочими буднями: занятия не были легкими, но она, молодчина, не жаловалась и не ныла. Я помогал ей сколько мог, но контрольные задания ей приходилось выполнять самостоятельно. Пока все шло более или менее ровно, но я понимал, что вечно так продолжаться не сможет. С тех пор как я начал работать на «папашу», фактически получалось, что Моссад занимается переправкой денег для Хезболлы и примерно через полгода Рафи резонно решил, что пришло время прекратить это. Спутник-шпион работал бесперебойно: мы знали обо всем, что происходит в Сьюдад дель Эсте, а информация, не касавшаяся наших ливанских братьев и их пособников, передавалась в ЦРУ и соответствующие службы Аргентины и Парагвая.

В ходе слежки выяснилось, что один из ближайших охранников Хушбы, Анвар, подрабатывал в небольшой типографии на краю города. Мы сразу отметили это в качестве заявки на вербовку, но вначале проверили, что он делает. Типография принадлежала одному сирийскому бизнесмену и печатала фальшивые доллары. Мы начали копать. Дальше – больше: оказалось, что Анвар не подрабатывал там охранником, а был приставлен Хушбой, чтобы следить за делами в типографии. Сама же печатня принадлежала Хушбе, а сириец оказался беглецом из своей страны и в прошлом работал на таком же производстве у себя дома. Проворовавшись, он был вынужден бежать и теперь работал на другого хозяина.

Я понял, что какая-то часть денег, которые я перевозил в Аргентину, все-таки была фальшивой. Видимо, поэтому Хушба больше ни разу не дал мне проверить валюту. Сотрудник банка наверняка в курсе, точнее, заодно с Ибрагимом. Банки вообще не принимают денег без проверки, и, чтобы пустить их в оборот, нужен кто-то свой внутри самой структуры. Что ж, тем лучше – теперь нам не требовалось заниматься ликвидацией, за нас это сделают обманутые партнеры. Им только нужно было бы помочь, а как – это уже дело техники. Посоветовавшись с Рафи, мы решили сначала заняться Анваром. Его заберут ночью, а затем инсценируют ограбление типографии. Оттуда должны исчезнуть вся готовая наличность, запасы бумаги – особенно ценной в данном бизнесе – и клише для печати. Хушба наверняка озвереет, когда весь его побочный бизнес пойдет прахом. У него хранились досье на каждого сотрудника, содержащие личные данные, включая адреса близких и дальних родственников. Зная его взрывной характер, было нетрудно догадаться, что он сделает с теми, кто имеет хоть какое-то отношение к этому Анвару. Наверняка захочет лично их прикончить. Вот тогда он и вылезет из своей норы, вот тогда-то и появится шанс взять его.

Группа оперативников Рафи с разных концов света по одному, максимум по два человека приезжали в город и под видом деловых людей расселялись по гостиницам. В этом районе мира наиболее безопасно оставаться на виду. Явочные квартиры, подставные машины и фальшивые номера исключались: тут каждый доносил на каждого, причем поголовно. Основные группы прибыли в город за сутки до ночного дежурства Анвара в типографии. Его расписание мы знали досконально. Среда – день отгрузки денег. В среду мы и решили его брать.

Все произошло именно так, как было запланировано. Двое крепко сложенных светловолосых атлетов европейской внешности, ударив охранника и на несколько часов вырубив его уколом, вошли в типографию, где находились Анвар и его помощник. Их нейтрализация заняла еще несколько секунд. Затем они затолкали Анвара в фургон, на котором приехали, и, облив типографию изнутри бензином, подожгли. Расчет был прост. Охранник, стоявший снаружи, как и слегка обожженный помощник Анвара, сумевший выбраться, видел двоих европейцев. Парни в фургоне, переезжая границу Парагвая и Аргентины, показали аргентинские паспорта и удостоверения сотрудников комиссии по безопасности Аргентины, то есть ее секретной службы. Таким образом, следы вели в Аргентину. Конечно, Хушба первым делом подумает о похищении, но на этот счет у нас были свои соображения. Он должен был убедиться, что Анвар предатель.

Когда Анвара начали допрашивать, ему сообщили, что за членство в наркокартеле его арестовала аргентинская служба безопасности, и ему, как всякому задержанному, положен звонок домой. Ни о чем не подозревая, он позвонил жене, сказал, что случилась какая-то ошибка, и он конечно же вскоре ее исправит. Анвар еще не догадался об истинном смысле произошедшего. А Хушба, поставив на прослушивание телефоны домочадцев Анвара, сразу понял, что тот жив.

Допрос Анвара многого не добавил, но его показания подтвердили уже известные нам факты. Попутно он рассказал массу подробностей, каких даже самый дорогой спутник-шпион предоставить не может, и теперь материалов для вербовки самых близких соратников Хушбы скопилось хоть отбавляй. Но это требовало времени, а ни Рафи, ни Моссад, ни Кей ждать не хотели. Все стремились к одному – разрушить созданную Хушбой сеть. Уж очень эффективно она работала и слишком много создала проблем для цивилизованного мира.

Анвару снова позволили позвонить домой, словно он находился в рамках обычного следствия. А Хушба, приказавший не ускорять событий, после второго звонка велел перерезать всю семью несчастного. Таким образом он решил перетряхнуть всю свою организацию, а колебавшихся поставить на место. Приказ выполнили немедленно и беспрекословно. Мы же договорились пока ничего не сообщать Анвару, а перед тем как выпустить его, объяснить, кто и что сделал с его семьей. Он наверняка начнет мстить, и, хотя убрать Хушбу благодаря «маячку» не составляло теперь труда, лучше, если он погибнет в результате внутренней разборки. Когда израильтянин уничтожает террориста, последний автоматически становится борцом за свободу и национальным героем, но если его убирают свои, героем ему точно не стать. На этом и порешили. Мне же предстояла очередная поездка для организации перевода денег, что я и сделал – поехал в Парагвай, получив очередной сигнал от Зусмана.

* * *

Поездка эта от других не отличалась. Вернее, не должна была отличаться. Я-то знал, что случилось в команде Хушбы, но не имел права даже намекнуть на свою осведомленность. Меня, конечно, могли заподозрить в причастности к событиям в типографии только лишь потому, что я был единственным человеком, начавшим работать с его командой за последние полгода, и случилось все после того, как я стал новым «перевозчиком». Но не поехать я не мог: в противном случае меня точно уличат в предательстве. Ничего другого мне не оставалось, кроме как приготовиться к неизбежному допросу.

Обычного допроса я не боялся, не пугала меня и инъекция «сыворотки правды». К таким вещам меня готовили, и основательно. А вот детектор лжи – проблема. Но Рафи предусмотрел и этот вариант, раздобыв у своих английских коллег из MИ-6 часы, выделяющие транквилизатор. Детектор лжи построен на принципе изменения кровяного давления, пульса и потоотделения при различных состояниях. Когда ты говоришь правду, то твои данные одного порядка, врешь – другого. А английские часы при нажатии на циферблат начинают выделять транквилизатор, нормализующий работу сердца так, чтобы пульс или давление не изменялись. С ними пройти тест будет несложно. Одна только проблема – нажать на циферблат требовалось минут за пятнадцать–двадцать до допроса. Ну, с этим справлюсь как-нибудь.

…Вскоре я получил от Хушбы очередной набитый долларами чемодан, в этот раз заметно меньше обычного. Видимо, наша операция в типографии удалась, и фальшивок в чемодане не было. Значит, произошло то, что мы и предполагали: обычно Хушба собирал значительно меньше денег, чем отдавал в штаб Хезболлы, то есть наверняка добавлял поддельные купюры. Как только мы прикрыли типографию, обнаружились истинные размеры «взносов». Чего же он ожидал от своих партнеров, вернее, командиров в Хезболле, если так рисковал? Никто и никогда ему не простит подделок, переводы в Ливан составляли сотни миллионов, если не больше, и обнаружение фальшивых денег могло бы поставить под угрозу денежные потоки из Латинской Америки.

Получив чемодан и даже не подумав проверить подлинность купюр, я уехал. Внешне в казино все выглядело как раньше, но охрана Хушбы поменялась. Знакомых лиц осталось мало. Что ж, это и к лучшему: их разборки – в нашу пользу.