Темная половина (Dark Side) - Стивен Кинг

Алан был глубоко потрясен тем, как сейчас выглядела и разговаривала Лиз Бомонт, но старался изо всех сил не показать этого. Он взглянул на Тада, который смотрел на шерифа в каком-то озарении. Невеселая улыбка мелькнула в уголках рта Тада.

«Он знает, что я сейчас думаю», — возможно это и не было правдой, но это выглядело абсолютно истинным для Алана. — «Ладно… может быть, не ВСЕ, но многое. Может быть, лишь только небольшую часть моих мыслей. Вполне возможно, что я делаю грязную работу по разгребанию дерьма, но все же вряд ли так уж ошибаюсь. Я думаю, что он что-то знает. Он видит слишком много».

— Вы сделали допущение, оказавшееся неправильным, в этом все дело, — сказал Тад. — Это случается и с лучшими из нас. Может быть, вам следует вернуться и подумать о Джордже Старке чуточку побольше. Что вы думаете, Алан?

— Что вы можете оказаться правым, — ответил шериф и сказал самому себе, что эта мысль уже давно известна им обоим. И после этого никогда не виденное лицо Джорджа Старка, знакомое шерифу только по описанию Бомонта, начало постепенно вырастать у плеча Алана. Он еще не мог его разглядеть, но он чувствовал его присутствие.

— Я хочу поговорить с этим доктором Хердом…

— Хьюмом, — поправил Тад. — Джордж Хьюм.

— Спасибо. Я хочу поговорить с ним, поэтому я прощаюсь. Если ФБР действительно здесь покажется, не будете ли вы столь добры запустить меня сюда снова?

— Я не знаю насчет Тада, но я буду очень рада, — сказала Лиз.

Тад кивнул.

Алан сказал:

— Я очень сожалею по поводу всех этих несчастий, но больше всего о моем обещании, что хотя бы где-то все будет о'кей, а это оказалось неправдой.

— В ситуации типа этой очень легко недооценить что-либо, — ответил Тад. — Я сказал вам правду — по крайней мере, все, что я знаю — по очень простой причине. Если это Старк, я думаю, слишком много людей будут недооценивать его до тех пор, пока уже ничего нельзя будет исправить.

Алан посмотрел на Тада, затем на Лиз. После длительного молчания, которое нарушалось только голосами полицейских охранников за наружной передней дверью дома Тада (была еще и другая дверь позади дома), Алан сказал:

— Черт меня побери, ребята, вы действительно верите во все это?

Тад кивнул:

— Я — да, без сомнения.

— А я — нет, — произнесла Лиз, и оба мужчины в изумлении уставились на нее: — Я не верю. Я знаю.

Алан вздохнул и засунул руки в карманы.

— Есть одна вещь, которую бы мне хотелось узнать, — сказал шериф. — Если это то, что вы говорите… Я не верю в это, не могу верить в это, я предполагаю, что вы ответите… но если это есть, чего же хочет этот треклятый парень? Просто реванша?

— Вовсе нет, — ответил Тад. — Он хочет того же, чего бы хотели и вы, и я, окажись мы в его положении. Он не хочет быть больше мертвым. Это все, что ему надо. Не быть больше мертвым. Я единственный человек в мире, который способен заставить это произойти. А если и я не смогу или не захочу… тогда… он сможет по крайней мере убедиться, что он не одинок.

16. ВЫЗЫВАЕТ ДЖОРДЖ СТАРК

Алан уехал для беседы с доктором Хьюмом, а агенты ФБР только начинали свои допросы (если только этим словом можно было назвать то, что представлялось столь странно бессмысленным и бессвязным), когда позвонил Джордж Старк. Звонок последовал всего через пять минут после того как полицейские техники (называвшие сами себя «телефонщиками»), наконец выразили полное удовлетворение всеми своими хитроумными насадками, подсоединенными к телефонам Бомонта.

Техники, конечно, были слегка разочарованы, но не столь уж удивлены, увидев старинные вращаемые диски на телефонных аппаратах Тада.

— Мужик, в это трудно поверить, — сказал один из телефонщиков по имени Вэс (хотя тон его голоса как раз как бы и предполагал его уверенность, что встретить столь допотопную штуковину можно было именно в здешнем захолустье).

Другой техник, Дэйв, кинулся к их грузовичку, чтобы найти те нужные адаптеры и все прочие приспособления, без которых им никак бы не удалось заставить телефоны Бомонтов идти в ногу с техническим прогрессом конца нашего столетия. Вэс вытаращил глаза и посмотрел на Тада, словно хотел проинформировать хозяина этого телефона, что тот живет еще в эре ранней телефонизации Штатов.

Зато телефонщик лишь бегло взглянул на агентов ФБР, которые проделали долгий и героический путь из своего филиала в Бостоне до Бэнгора, а потом через непроходимые дебри, заполненные дикими и жестокими медведями и волками, до Ладлоу. Для полицейских техников агенты ФБР могли быть ясно видны только в принципиально ином спектре, типа инфракрасного или рентгеновского.

— Все телефоны в нашем городке этого типа, — сказал Тад смиренным голосом. У него все более явно проявлялись печальные симптомы острого расстройства желудка. В обычных обстоятельствах это делало бы Тада чрезвычайно угрюмым и сомневающимся в смысле жизни. Сегодня, однако, он чувствовал лишь возрастающую усталость и глубокую грусть.

Его мысли были обращены к отцу Рика, жившему в Таксоне, и к родителям Мириам, которые жили в Сан-Луи Обисно. О чем сейчас мог думать старый мистер Коули? А о чем сейчас размышляли Поннингтоны? Как они перенесут столь печальные известия, эти люди, которых он сам никогда не видел, но очень часто слышал их имена в разговорах с Риком и Мириам? Что чувствует отец, потерявший сына, не маленького, но взрослого ребенка? Как можно справиться с этим простым, но необъяснимым фактом убийства?

Тад ощутил, что он думает об оставшихся в живых, а не об убитых, по простой причине: он чувствовал свою ответственность за все происходящее. Почему бы и нет? Если не он виновен в появлении Джорджа Старка, то кто еще другой? Александр Хейг? Тот факт, что устаревшая дисковая система его телефонов сделала неожиданно сложным подсоединение подслушивающих устройств, также почему-то вызвал у Тада чувство вины.

— Я думаю, это все, мистер Бомонт, — сказал один из сотрудников ФБР. Он просматривал свои записи, столь же явно не замечая Вэса и Дэйва, как эти двое никак не могли обнаружить его поблизости от себя. Теперь агент, чье имя было Мэлоун, захлопнул свою записную книжку. Она была в кожаном переплете, с тиснеными серебром его инициалами в левом нижнем углу. Он был одет в консервативный серый костюм, а волосы были строго зачесаны налево на пробор. — Ты хочешь спросить что-нибудь еще, Билл?

Билл, он же агент Преббл, закрыл свою записную книжку, тоже в кожаном переплете, но уже без инициалов, и покачал головой.

— Нет. Я думаю, здесь все закончено. — Агент Преббл был одет в консервативный коричневый костюм. Волосы были также зачесаны налево и на пробор. — Возможно, мы зададим еще некоторые вопросы в ходе расследования, но сейчас мы получили всю нужную на данное время информацию. Мы хотим поблагодарить вам обоих за сотрудничество. — Он озарил Бомонтов огромной улыбкой, открывшей зубы, которые были либо недавно вставлены, либо отличались природным совершенством, и Тад невольно подумал: «Если бы нас здесь не было пятеро, думаю, что он бы наделил каждого из нас столь чарующим сертификатом СЕГОДНЯ БЫЛ УДИВИТЕЛЬНО СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});