Сердце дракона - Элизабет Бойе

Суета и волнение в старых копях усиливались, напоминая уже шум сражения, а Бран и Пер все больше падали духом. Солдаты и кони были крайне возбуждены и все время куда-то спешили, и даже в единственном глазу Свагги загорелся огонек, когда доккальв следил за военными приготовлениями и нежно баюкал лежавший на коленях топор.

Затем среди всеобщей суматохи и замешательства появилась Хьердис — она ехала верхом, в белом плаще и сверкающей кольчужной рубахе; за нею крадучись шел Тюркелль. Королева остановилась перед двумя пленниками, а Тюркелль скорчил Брану угрожающую гримасу и погрозил ему кулаком.

Лицо Хьердис скрывали черные повязки, руки были в перчатках. Она обнажила меч Дирстигга, и клинок кроваво сверкнул в отсветах багрового пламени. Пер отпрянул от бесстрастной с виду королевы, и Бран ощутил, что Хьердис торжествующе улыбается.

— Я хотела дать тебе взглянуть на меч Дирстигга, прежде чем мы отправимся в бой. — Она мгновение держала в руке кроваво блистающий клинок, затем вложила его в ножны. — Этой ночью я поведу доккальвов к победе. Идя за таким мечом, они не побоятся сокрушить и священные чертоги Асгарда. Если будешь вести себя умно, друг мой скиплинг, когда-нибудь этот меч окажется в твоей руке, а за твоей спиной станут объединенные силы доккальвов.

— Только если этого пожелают Рибху, — отвечал Бран.

Хьердис натянула поводья, разворачивая коня.

— Пожелают, уж в этом-то я уверена. Во всяком случае, с таким новшеством им придется смириться. — Она дала шпоры коню, тот взвился и поскакал вослед длинным рядам уезжавших в ночь доккальвов. Тюркелль помчался за королевой, напоследок метнув на Брана ревнивый и убийственный взгляд.

— Ничего не понимаю! — объявил Пер, скрестив руки на груди и хмуро воззрившись на Брана. — Она хочет отдать тебе меч Дирстигга? А что ты пообещал ей взамен?

— Ничего… пока, — ответил Бран, и поскольку у него не было никакой охоты сносить сердитые взгляды и бесчисленные вопросы Пера, он предпочел рассказать ему о проклятье Дирстигга, которое легло на Хьердис, о различных ее посулах и о том, что, быть может, Рибху именно таким путем хотят помочь ему обрести меч Дирстигга.

— А теперь, если у тебя нет больше вопросов, я бы, с твоего разрешения, хотел немного вздремнуть, — заключил Бран свою речь, откровенно намекая Перу, что и в самом деле устал до смерти.

Пер в величайшем нетерпении расхаживал туда и назад под неусыпным взглядом единственного глаза Свагги.

— Да я и не смогу уснуть, зная, что этой ночью будут штурмовать Микльборг! Одна надежда — быть может, форт устоит, — вспомни, сколько мы доставили туда припасов… Не могу поверить, что ты согласился с этим проклятым мечом воевать с льесальвами на стороне Хьердис. Ты не должен так поступать, даже если от этого будет зависеть жизнь Ингвольд. Не думаю, чтобы она сильно обрадовалась бы твоему поступку. Бран, она скорее предпочла бы умереть.

В душе Бран согласился с ним. Ни с чем не сравнится гнев и презрение Ингвольд, если она когда-нибудь узнает, что он, Бран, продал Хьердис себя и драконье сердце за такую ничтожную плату, как ее жизнь — ведь сама Ингвольд с величайшей радостью отдала бы ее ради счастья своего народа. Однако, раз уж Хьердис склонна торговаться за вещь, которая ей жизненно необходима, и раз уж он, Бран, может расстроить ее замыслы простым промедлением — что ж, решил он, нет никакой нужды в поспешных действиях, и остается лишь как следует отдохнуть.

Около полуночи его сон был прерван шумом и лязгом — начиналась битва. Старина Свагги и прочие, негодные для сражения доккальвы навострили уши, а кое-кто из них поковылял к выходу, чтобы оттуда прислушаться и по звукам оценить, удачно ли развертывается битва. Скоро раненые и убитые доккальвы на носилках стали во множестве прибывать в Хьялмкнип. В пещере, где держали Пера и Брана, на скорую руку устроили походный лазарет, и доккальвы, тащившие носилки, складывали свою ношу перед полудюжиной изможденных лекарей, которые либо поспешно принимались за работу, либо отбрасывали очередное тело в груду у стены со словами: «Вот еще сырье для Миркъяртана». Скоро вся зала была похожа на поле боя — всюду кровь, всюду раненые, умирающие и мертвые доккальвы.

Сражение завершилось незадолго до рассвета — доккальвы отступили. Они возвращались в Хьялмкнип и, точно своры израненных и избитых крыс, забивались в свои подземные норы, чтобы там лелеять горечь поражения. Льесальвы значительно продвинулись вперед — ценой жизни немалого количества доккальвов.

В толпе отступающих скакала на коне Хьердис, окруженная своими вождями, которые громко сетовали о гибели множества друзей и родичей, позабыв на время о собственных ранах, порой весьма серьезных. Хьердис спешилась и стала пробиваться через толпу с помощью Тюркелля, чью физиономию отнюдь не украсила свежая рана над глазом.

— Нынче ночью мы потеряли около сотни воинов, — сообщила Хьердис, хрипло дыша и в ярости стискивая кулаки. — Если бы у нас было драконье сердце, мы без труда взяли бы Микльборг. Наверное, ты полагаешь, что сможешь тянуть с решением и швыряться жизнями доккальвов, но я уверяю тебя — времени осталось мало, а терпения у меня — еще меньше. Я справлюсь с тобой используя Ингвольд, дочь Тьодмара. Бьюсь об заклад, ты не захочешь, чтобы с ней случилась беда.

— Если ты причинишь ей вред, я уничтожу драконье сердце, — бросил Бран, и голова у него заныла с новой силой, словно от пробудившегося гнева.

— Ну так постарайся сберечь ее, — огрызнулась Хьердис.

— Драуги Миркъяртана бросили нас в самый решающий момент. Без них и без сердца нам не завладеть Микльборгом.

Похоже, их предупредили о штурме.

Миркъяртан и его вороны нынче ночью будут довольны! — Она с силой сцепила руки, чтобы не рвать на себе волосы и не трогать повязок на лице. Часть повязок уже размоталась, обнажив складки черной чешуйчатой кожи и уродливый нарост под воспаленным глазом. Бран с омерзением отвел глаза.

— Это нашими заботами в Микльборге были готовы к штурму, — объявил Пер. — Мы помогли Кольссиниру доставить туда припасы, чтобы выдержать вашу осаду. А еще разослали гонцов в ближние горные форты, так что вашим налетам на дальние селения и хутора тоже пришел конец.

Хьердис мерзко хохотнула в ответ.

— Что ж, любезность за любезность. Вы еще очень долго не доберетесь до вашей дражайшей Ингвольд — а может быть и вообще никогда. Если хочешь, Бран, уберечь ее от медленной ледяной смерти в пламени Хьердисборга-то сам начнешь умолять меня заключить договор.

— Я не знаю даже, жива ли Ингвольд, — бросил Бран, без страха встречая взбешенный взгляд Хьердис. — Покажи мне ее, а я уж подумаю, помогать ли тебе и чем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});