Масонская карта Поволжья - Юрий Николаевич Москаленко

если не брать в нём с собой чай прямо в мастерские? Собственно, по окончании мероприятия, которое англичане называют «файфтиоклок», Настасья Петровна налила-таки нам чай в термос, и мы отправились изобретать нониус-шкалу местного значения.

В целом и тут, в конце концов, мы неплохо справились, но вот капсюль… Я горевал весь вечер, и даже ту часть ночи, в течение которой ещё не спал.

Решение, как это часто бывает в таких случаях, пришло во сне. Во сне я применял различные конструкции капсюлей, от электронных до винтовых. С последними я так и не разобрался, но это оказалось и ни к чему, потому что я вспомнил про полуунитарный патрон и творчески развил идею.

Суть решения состояла в следующем: гильза имела обычную форму и размер за исключением отверстия под капсюль, оно было значительно шире и заклеивалось бумагой. Бумагой оно заклеивалось естественно после наполнения порохом, так вот, патрон заряжался с казённой части и запирался клиновидным затвором, тут же специальным механизмом пробивалась бумага, а просыпавшийся при этом порох поджигался тем же самым огнивом, что и у обычного здесь ружья.

Таков был замысел. После завтрака я изложил Макарычу придуманный мною принцип казнозарядного оружия и даже предложил для переделки свой пистолет. Не травмат, понятное дело, а трофейный, взятый с бою в стычке с бандюками в лесу. Макарыч запросил с меня подробный эскиз. Я нарисовал ему несколько отдельных схем. В конце концов, он разобрался, классифицировал идею как имеющую смысл, но переделывать мой пистолет отказался, сказал, что проще сделать новый.

Уж не знаю, насколько проще, но новый пистолет… да даже и не пистолет, а целое ружьё, только короткоствольное, семь человек делали три дня, и это с учётом имевшегося готового ствола. Параллельно, это уже по моему настоянию, ещё два человека мастерили заготовки под патроны – гильзу, с запрессованной в неё свинцовой пулей. Всё соответствующего калибра. Игнат Аверьяныч презентовал четверть фунта пороха для опытов.

В субботу наступил день ходовых испытаний. У Макарыча имелось специально оборудованное помещение с пылеулавливателем. Ну, а как же? Если человек занимается ремонтом оружия, то и проверять его тоже где-то надо. Конечно же, всё пошло не так. Камора под гильзу оказалась чуть больше самой гильзы, и мощность выстрела до нужной не дотягивала. Макарыч, выяснив истинные причины неудачи, обматерил меня в пятьдесят слоёв, чтоб не лез больше с разными бестолковыми инициативами, и взял уже весь процесс под свой контроль, не подпуская меня на пушечный выстрел к изготовлению оружия моей же конструкции. Собственно к самому оружию претензий не было, а вот к боеприпасам… Всю оснастку для их производства пришлось переделать под размеры того обреза, который гибрид ружья и пистолета.

В понедельник я получил новую партию из семи патронов, на большее пороха уже не хватило. Результаты оказались довольно сносные. В этот раз вылезла проблема с перезарядкой: гильза слишком плотно сидела, и на её выковыривание уходило много времени. Макарыч взялся исправить это дело самостоятельно, а меня командировал за порохом.

Само производство пороха располагалось возле реки. Возле реки Самары. Это типа если уж долбанёт… то чтоб хотя бы рыба всплыла. Нет, на самом деле, конечно, рыбалка методом глушения тут не причём. Хотя удалённость от города предусматривалась именно в целях безопасности при взрыве.

На территорию меня, само собой, не пустили – режимный объект. По совести сказать, я ничуть не расстроился: ну как, и вправду долбанёт. Товарища старшего прапорщика оставили ждать на КПП в полукилометре от места действия. Ждал я не меньше сорока минут. А с другой стороны, у меня срочных дел не было, торопиться некуда, чего бы и не подождать? Подождать-то, конечно, можно, только жлобит всегда в такие минуты.

Самое смешное, что когда появился интересующий меня человек, то ничего не просто не кончилось, а совсем даже наоборот, только началось. Он же просто пришёл узнать, кого тут черти принесли, и какого икса надо? А мне-то нужен был порох, а пороха-то он как раз и не захватил. Вообще-то, у нас ведь тоже оружейный плутоний с собой никто не носит, и прямо у входа на базу им не торгуют, в конце-то концов. Я, кстати, считаю, что это правильно. Нельзя продавать Родину, в особенности столь беспринципно у всех на виду.

Ещё через полтора часа, ну, или примерно через полтора часа, я стал обладателем трёх фунтов винтовочного пороха, но не простого, а того самого, полуторакратного. Взяли с меня целковый. Я понятия не имел, много это, или мало. Да и как узнать-то? Короче, я попёрся в цех. Порох, безусловно, отборный и, по здешним меркам, просто экстра-класс, но до бездымного не дотягивал даже он, а это значит, что стрелять очередями не получится. Пирамида Хренопса!

Горевал я напрасно: Макарыч со товарищи проблемку выемки гильзы устранили, и все семь последних патронов я расстрелял меньше чем за минуту. Это мне так показалось. Прочие же пребывали в ах… в бешенном восторге. Никто из них даже представить не мог, что такое вообще возможно, а чтобы собственными глазищами увидеть… короче, кому рассказать, не поверят.

Я вручил Макарычу мешочек с наибризантнейшим веществом этого мира. Опасное это дело, держать порох сухим в таких количествах. Но если не мы, то кто? Сам же принялся за чистку оружия. Тоже не просто. Интересно, а сколько выстрелов приведут ствол в полную негодность? Как бы там ни было, а хотя бы ещё один экземпляр такого обреза нужен.

До конца дня больше ничего интересного не произошло, народ клепал гильзы и лил пули, Макарыч производил сборку, а изгнанный отовсюду я, слонялся без дела, вспоминая, различные конструкции винтовок и карабинов, самозарядных и не очень.

Вторник. Вторник – день для великих свершений. Они не заставили себя долго ждать, да, собственно, их вообще никто и не ждал. Нет. Не так. Не ждали конвоя от полковника Ватулина, присланного им для сопровождения меня пред его светлые очи. По прибытии в канцелярию начальника местного гарнизона, я узнал, что очи у полковника ни хрена не светлые, не сегодня уж точно. Догадаться, что колонель Ватулин, мягко говоря, с бодуна, особой проблемы не составило: слишком много характерных признаков. Но как бы там ни было, а позвал он меня не для совместной опохмелки. То ли поручик Лапухов оказался слишком мстительным парнем, то ли его самого взяли в оборот бывшие сотоварищи, только речь пошла о безобразиях, чинимых отставным прапорщиком Кукушкиным на вверенной полковнику территории.

Для начала пришлось признать участие в