Право на любовь (СИ) - Анна Никитина

арабский, — вспоминает Лена.

— А Вы, Елена, что помимо английского знаете? — спрашивает Тихонов.

— Немного немецкий, но не очень хорошо, — признается подруга.

— Отлично. Ваши анкеты я как раз отнесу, а там пусть сам разбирается, — отмахивается руководитель.

— Это на должность помощницы нашего нового руководителя? — интересуется Лена.

— Да, запросил анкету с каждого отдела. Видите ли, ему нужна незамужняя девушка до тридцати лет, знающая и умеющая владеть не менее двумя языками, которая согласна будет и на командировки, и вне рабочие поездки, и на деловые переговоры. Оплачиваться эта должность будет в размере двойного оклада.

— Кому-то повезет, — присвистывает Лена.

— Да. Тебя, Мариночка, я этому волкодаву не отдам. Самому такая умница нужна. Но если захочешь двойной оклад, ты только скажи, — опираясь об край моего стола одной рукой и другой поверх моего стула, говорит Тихонов.

— Спасибо, но меня и моя зарплата вполне устраивает, — отвечаю сдержанно. В этот момент дверь в кабинет открывается и появляется Святослав.

— Борис Алексеевич, вместо того, чтобы шушукаться с сотрудницами, лучше бы принесли анкеты. Все только Вас ждут, — заявляет недовольным тоном Свят.

— Да-да, иду, — спохватившись, говорит начальник и забирает папки с анкетами Риммы и Лены с моего стола и выходит.

— Всё нормально? — спрашивает меня Святослав.

— Да, нормально, спасибо, — отвечаю куму.

— Хорошо, — подмигивает он и уходит.

— Ты его знаешь? — удивленно спрашивает Ленка.

— Конечно, он крестный моей дочки. Помнишь, я тебе рассказывала про лучшего друга детства Ярослава. Так вот, это он.

— Ты знала, что он тут будет работать? — спрашивает она.

— Нет, для меня самой это сюрприз. А для Инны, так уж точно, — отвечаю подруге. — Ты же знаешь, как она не любит начальников сверху, а тут её кум по совместительству ещё и её руководитель, которому она должна подчиняться.

— Боже, как тесен мир, — задумчиво говорит Лена.

— Точно. Ладно, давай работать, а то не день, а одни сюрпризы, — отвечаю ей и приступаю к работе и до самого вечера не вижу Тихонова. К большой радости. В холле встречаемся с Инной. Подбрасываем Лену до остановки и едем за Ясей в садик.

— Дочь, ты чего такая грустная сегодня? — спрашиваю дочку на пути к дому.

— Да меня воспитатель поругала и со Славой я поссорилась, — грустит дочка.

— Почему поругала? — спрашиваю Ясю.

— Я пришла в группу, а Катя моё место заняла рядом со Славой. Потом танцевать с ним в пару стала. Ну, я её и укусила. Сказала, что Слава уже мной занят, — говорит дочка.

— Дочь, кусаться нельзя. Это плохо.

— А отбирать мальчиков — это разве хорошо? — недовольно говорит дочка. — У нас в группе три мальчика свободных, вот пусть к ним пристает.

— Хорошо. А со Славой почему поссорились? — спрашиваю дочку.

— Я обиделась на него за то, что он позволил Кате сидеть на моем месте рядом с ним. А он сказал, что воспитатели посадили туда Катю, когда не было меня, что у них было парное занятие, и она не знала, что я сегодня приду в садик, поэтому села к нему. Ну оправдывается же. Нет бы честно мне сказать, — разводит руками дочь. — Мама, ты же мне всегда говорила: лучше горькая правда, чем сладкая ложь. А он соврал мне. Ведь когда мы в Москве с ним созванивались по твоему телефону, он тоже говорил, что соскучился. А получается, что не скучал, раз Катя с ним сидела, — горько говорит дочка.

— Дочь, ты бы у воспитателя узнала сначала, вдруг Слава правду тебе говорит, что Катю к нему подсадили, пока тебя не было, а потом обижалась бы на Славу, — отвечаю дочке. — Давай завтра придём в садик и спросим у Екатерины Вадимовны, и вы со Славой помиритесь. Только не грусти, котенок, — подмигиваю дочке.

— Хорошо, мамочка, — улыбаясь, говорит Яся.

— Вот и славно, — подмигиваю дочке.

День был настолько длинным и насыщенным на события, что спросить у Инны, как прошла их встреча со Святом, не было сил. И уложив Ясю в её комнате, я только доползла до подушки и провалилась в сон.

Глава 29

Первая неделя с новым руководством проходит сносно. Даже Тихонов ходит тише воды, ниже травы и не высказывал ко мне никакого интереса. То ли из-за шквала работы, которой нагрузил наш новый директор, то ли так совпало. Но офис в буквальном смысле стоял на ушах. Все куда-то спешат, что-то делают, заполняют, относят, ставят печати. Бухгалтерия и вовсе с цепи сорвалась. Даже обедают быстро и возвращаются на свои места. Но никто не выказывает своего недовольства, боятся потерять работу. Мимо Гальярди и вообще стараются красться, как мышки, лишь бы не заметил и не попасться под горячую руку.

Кандидатки на место секретаря с треском проваливали испытания на эту должность. Никто не устраивал Маркуса. Вообще никто. За четыре дня отсеялось больше половины коллектива. Что напрягало всех. Чего он искал и хотел — непонятно. Даже Светочка вылетела с позором из его кабинета, не продержавшись и половины дня. Как она потом плакала своим подружкам, что он такой кипой документов её нагрузил, что даже взглядом на неё не повел. А когда она не справилась в отведённое время, так ещё и в документах напутала, так и вовсе вылетела пулей. Хорошо, не уволил. После неё ещё много девчонок, кто пробовался на эту должность, с треском проваливали миссию приблизиться к нему. Кто-то продержался до конца дня, но на следующий день возвращался снова на прежнее место, проваливаясь в языковом общении с партнерами.

Офис вскоре разошелся слухами, что может, наш новый директор и вовсе не традиционных ориентиров, раз даже на Светочку не взглянул. Хотя она не теряет надежды влезть к нему в трусы.

И вот сегодня, в последний рабочий день, я надеялась, что всё пройдет в штатном режиме и офисный шторм меня минует. Заявок к Гальярди я не подавала, взлетать высоко не планирую, работу свою выполняю хорошо и вовремя.

— Власова! — кричит Тихонов. — Думала, я не узнаю? — нервно пыхтит босс, когда замечает меня в дверях моего кабинета.

— Не узнаете, чего? — непонимающе спрашиваю руководителя.

— Решила в обход меня пойти, да? Я же говорил, что не отпущу тебя, — багровеет Тихонов так, что, кажется, сейчас лопнет. Он взбешен и разъярён. А я тупо не понимаю его агрессию в мою сторону. Что я могла сделать, только придя на работу.

— Извините, Борис Алексеевич, но я не понимаю сути ваших претензий, — спокойно отвечаю начальнику отдела, в котором я работаю.

— Не понимаешь, да? А заявку к Гальярди кто подавал? Я что-ли? —