Давай оставим малыша? - Чарли Маар

открываю их вновь…

– Саш, не порть этот вечер.

– Хорошо… – выдыхает мне в губы.

Убирает руку и сует в карман. И мне почему-то кажется, что он сжимает пальцы в кулак, будто пытается сам себя удержать от того, чтобы коснуться меня.

– Когда-нибудь ты захочешь, чтобы я вновь прикасался к тебе, – шепчет он хрипло, после чего разворачивается и идет к лифту, нажимает кнопку и пока он стоит, ждет, я быстро открываю дверь, захожу в квартиру и закрываю на замок.

Прижимаясь спиной к стене, я думаю о том, что не было такого момента, когда я не хотела, чтобы он меня касался.

Глава 63

Ая

На следующий день я все же решаюсь поехать в больницу к Андрею. Разговора все равно было не избежать и оттягивать его, не имеет никакого смысла.

Я дожидаюсь, когда из офиса Саша уезжает на какой-то вызов вместе с Борцовым, и отпрашиваюсь у Воронцова, чтобы в обеденное время задержаться минут на сорок. Слава Богу, он меня отпускает. Вообще Воронцов довольно тяжелый и сложный тип, но, тем не менее, он спокойно дает мне возможность опоздать. Думаю, что это связано с тем, что Саша наверняка что-то сказал им про меня, чтобы они меня не обижали или что-то в этом вроде… Я не знаю, как это обычно происходит у мужчин.

В общем, доезжаю до больницы и узнаю на стойке регистрации, куда мне нужно пройти, в какое отделение и в какой именно палате лежит Андрей.

Надо заметить, в частной клинике все несколько иначе, чем в городских больницах. Здесь с тобой все очень вежливы, услужливы. Каждый стремится помочь. В отделении медсестра провожает меня до нужной палаты и сообщает, что пока пациент еще слишком слаб, и сильно нервничать ему все же не стоит. Я вежливо киваю и благодарю девушку, после чего она уходит.

Перед дверью стою, наверное, минут пять и никак не могу решиться зайти внутрь. Встретиться глазами с человеком, который фактически пострадал из-за меня. Ведь если бы не моя измена ничего этого не было бы…

Но я должна это сделать. Я не могу больше быть трусихой, просто не имею права, поэтому выпрямив плечи, я кладу дрожащие пальцы на ручку двери и толкаю ее.

Андрей лежит на больничной койке, его голова перевязана, и он не сразу обращает внимание на мое появление. Наверное, думает, что вошел либо врач, либо медсестра. Наверняка он привык к постоянным приходам кого-то к себе в палату.

Его взгляд устремлен в окно. Выглядит он исхудавшим, бледным измученным.

Набираю в легкие воздух и, наконец, произношу:

– Здравствуй…

Он тут же поворачивается в мою сторону. Его глаза расширяются от шока и удивление. Положив руки на матрас, Андрей чуть-чуть приподнимается и теперь оказывается в сидячем положении.

– Ая? – спрашивает бывший жених. – Здравствуй… Что ты здесь делаешь?

Я медленно прохожу вперед, пока мои колени не касаются края кровати. После чего я опускаюсь на постель и положив сумку рядом с собой.

– Пришла проведать тебя. Как ты? Что говорят врачи?

– Все более-менее, – отвечает он сухо, – жить буду, инвалидом не останусь.

– Я рада, честно, я очень за тебя… испугалась.

– Рад, что ты пришла, Ай. Я думал, ты не придешь. Мне удалось выведать, что я нахожусь в этой клинике благодаря… Дорохову. Он спонсирует мое лечение здесь. Вот уж удивительно, хотя в принципе, наверное, ничего удивительного. Ведь это ты его попросила, верно?

Я опускаю взгляд на свои пальцы, которыми нервно тереблю ремешок сумки.

– Я должна была. Переживала за тебя, ясно? Зачем ты это сделал, Андрей? – задаю вопрос, который больше всего меня волнует. – Зачем ты напился и сел за руль? И неужели врач сказал мне правду, ты хотел покончить с собой?

Он качает головой. Очень медленно. Видимо, травма причиняет еще слишком сильную боль. Андрею нельзя делать резких движений.

– Нет, Ая, то, что я сел за руль пьяным – это правда. В тот день ясильно напился. И, честно говоря, из-за удара во время аварии плохо помню, что было. Единственное, что осталось в моей памяти, это то, что друг позвонил мне и сказал, что он в беде. Я плохо соображал, сел в машину и поехал… Я заливал шары из-за того, что ты больше никогда со мной не будешь, но я не собирался погибать, чтобы я там не говорил, когда пришел в себя. Это был бред. Не хочу, чтобы ты думала, что я какой-то псих или больной. В общем, прости меня, я заставил тебя волноваться.

По моему телу проходит волна облегчения, когда Андрей говорит, что он на самом деле не хотел себя убивать. Мерзко, да? Но это то, что сильнее всего меня мучило, и чтобы там не говорил Саша, что якобы я не виновата, я не могу себя не винить.

– Это ты меня прости. Из-за меня все так вышло. Если бы не мой поступок…

– Ай, не говори больше ничего. Ты не должна просить прощения…

Андрей тянет руку ко мне. Я понимаю, что он хочет, чтобы я выложила свою ладонь в его, и, наверное, сейчас, если бы я этого не сделала, это было бы странно, поэтому я тоже протягиваю руку и касаюсь пальцами теплых, слегка влажных ладоней мужчины.

– Я знаю, что ты со мной не будешь. Никогда. Я знаю, что ты не откажешься от ребенка, и что ты любишь его до сих пор… своего Дорохова…

Машинально опускаю взгляд.

– И я не могу заставить тебя любить меня. Наверное, это был просто пик моего отчаяния. Я прошу прощения за это. Живи дальше, будь счастлива, как ты хочешь, с кем ты хочешь, я всегда буду тебя любить…

В груди что-то трескается, мне хочется плакать. Очень больно слышать