Ребенок на спор - Ксения Богда

плохо.

– Что такое? – реагируют врачи и превращаются в само внимание.

– У парня кровь из носа хлещет. Не знаю, что делать. – Голос срывается, и я заикаюсь, но мне нужно, чтобы мне помогли.

– Пойдемте, девушка, показывайте.

Несусь обратно к машине. Распахиваю водительскую дверь и пропускаю врачей. Дениса осматривают. С каждой минутой врачи становятся все серьезнее

– Давно это началось? – поднимает на меня вопросительный взгляд один из сотрудников больницы.

– Да вот минут пять. Мы сидели разговаривали, и внезапно…

– Похоже на интоксикацию.

Денис уже не реагирует. У него настолько потерянный взгляд, что мне становится страшно за его здоровье.

– Сделайте что-нибудь.

– В палату его нужно.

– В какую палату? – наконец подает голос Денис. – Никуда я не пойду.

– Ага, и помрешь на пороге больницы либо от остановки сердца, либо от пониженного давления. Давай, Лех, зови санитаров с каталкой, будем на госпитализацию забирать.

У меня, мне кажется, сейчас сердце остановится. Настя хлопает глазами и хнычет от непривычной бурной деятельности вокруг нас. Вытаскиваю ее из машины и прижимаю к себе в попытке поскорее успокоить.

– Алис, скажи им, что я не лягу в их больницу.

– Ляжешь, Швецов, это даже не обсуждается! – Откуда-то в голосе берется твердость, хотя сама я как желе растекаюсь по асфальту.

Держусь только из-за Насти, а саму колотит. Страшно, что с Денисом происходит что-то серьезное.

– Девушка. – Меня встряхивают за плечо и заглядывают в лицо. – Документы. Паспорт хотя бы нужен.

К машине подкатывают каталку и усаживают на нее Дениса. Он пытается сопротивляться, но я вижу, что с каждой минутой ему становится хуже.

– Денис, прекрати сопротивляться. Тебе нужна помощь специалистов! – повышаю на него голос и ловлю удивленные взгляды врачей.

Но мне все равно, что обо мне сейчас подумают. Намного важнее, чтобы Денис не мешал и принял помощь.

– А вы с Настей? – Голос у него дрожит, и мне становится еще хуже. – Как вы?..

– Мы справимся, Денис. Тебе все равно в таком состоянии никуда нельзя.

Нахожу в куртке Дениса паспорт и протягиваю девушке в регистратуре.

– Полис?

– Нет полиса, мы дочь привозили, а стало плохо отцу.

Она недовольно сжимает губы, но что-то пытается активно напечатать на компьютере.

– Алиса? А вы что, еще не уехали? Мне Витя сказал, что уже все вам рассказал и показал.

– Николай Эльдарович! – При виде главного врача я чуть ли не валюсь с ног от облегчения. – Тут Денису в машине стало плохо.

– О как, а с ним что?

Мужчина хмуро смотрит на каталку с Денисом. Вокруг него уже суетятся медсестры, пытаются остановить кровотечение.

– Он пару раз падал в обморок, а сегодня вон вообще кровь носом пошла. Помогите, пожалуйста!

– Все хорошо будет. Сейчас его уложим в палату и обследуем. Не переживай, не бросим мы его в коридоре.

– Спасибо. – Прикусываю щеку, чтобы не разреветься.

– Ты мне скажи, он ничего не принимал? Препараты какие-нибудь?

Напрягаю память.

– Я видела, что он только витамины какие-то принимал. Вроде как для укрепления стенок сосудов, ему их прописали после случая с Тимуром. А что?

– Будем смотреть, могла ли быть реакция на препараты. Вполне возможно, что это побочка какая-то.

– А…

– Все будет хорошо, не трясись.

Настя крепко хватает меня за пальто, и замечаю, что подбородок ее дрожит: вот-вот расплачется.

– Ну что ты, булочка моя сладкая? Все хорошо. Папу просто посмотрят, и все, отпустят домой. Не плачь только, малышка.

– Алис, ты можешь ехать. Сейчас Дениса все равно повезут на обследование. Свои контакты оставляй, с тобой свяжутся, как только что-то станет известно. И не надо глазки округлять. Мы о нем позаботимся.

– Х-хорошо, – все же запинаюсь. – Спасибо вам.

– Да пока рано благодарить. Леш, под твою ответственность молодой человек. Алисе вот личные вещи отдайте, чтоб не сбежал, а то он может.

Врач, к которому я подбежала на улице, кивает. Девушка во врачебном халате аккуратно укладывает куртку Дениса в пакет и вручает мне. Стискиваю ручки, наблюдая, как Дениса увозят. Он что-то говорит и мотает головой, но врач удерживает его за плечо.

От такой картины внутри все покрывается холодом. Кто бы мог подумать?

Касаюсь кольца на безымянном пальце, и становится совсем туго. Прикрываю глаза, меня слегка пошатывает, но я мысленно умоляю взять себя в руки и собрать силы в кучку. Пусть и небольшую, они мне сейчас очень пригодятся.

Сердце постепенно выравнивает ритм, а ноги стоят на кафеле уже увереннее. Да и внутри утихает бешеная паника, которая не отпускала с того момента, как я увидела струйку крови.

Вызываю такси, перед этим долго рыская по карте в попытке найти адрес родителей. Уже отчаиваюсь, но тут вспоминаю название улицы, которое диктовал Денис в такси, когда мы ехали из аэропорта.

Машина подъезжает быстро, но на пути к дому родителей Дениса меня не отпускает волнение за него. Что с ним такое? И как все это преодолевать? Вдруг что-то серьезное?

Меня встречает Татьяна и удивленно выглядывает во двор. Машины нет, потому что за руль я никогда не садилась и прав у меня нет. Пришлось оставить ее возле больницы.

– А… а где Денис? Вы вдвоем, что ли, вернулись? Заходите, что вы там морозитесь?

 – Татьяна, вы только не волнуйтесь, пожалуйста.

Зря я так начала: лицо Татьяны тут же приобретает белый цвет.

– Что стряслось, Алис? Вы поругались, что ли? Вот же гаденыш! Бросил вас?

– Нет-нет. – Прохожу в холл, раздеваю Настю и ставлю дочь на пол, стаскиваю с себя