Неспящие (СИ) - Саша Урбан

лишь бы вымолить себе прощение.

— Что ты хочешь сказать?

— Я был уверен, что люди в Нижнем городе алчны и жестоки. Что им нужны наши дома и наши рабочие места. А потом я понял, что это не им нужно. А вам. И всем таким как вы, Тимидо и другие. Вы создали идеальную систему со всеми социальными рейтингами. Люди занимаются спортом, пьют больше воды, много работают, ложатся пораньше спать, перевыполняют планы, чтобы получить дом получше, работу по-престижнее или просто возможность не работать неделю-другую. А вы в это время предоставляете им препараты, стимуляторы и антидепрессанты. Строите все новые дома, за которые они должны грызть друг другу глотки. Мой отец знал об этом и был с Вами несогласен, так что вы убили его. Я это знаю.

Никколо сунул руки в карманы и покачнулся вперед-назад.

— И кто же тебе поверит?

— Надеюсь, что все, кому хватит мозгов посмотреть на свою жизнь критически. Вы же и сами говорили, как важно критическое мышление.

— А еще верность, парень. Тебе ее вот настолько не хватило, — он сомкнул большой и указательный пальцы, — чтобы получить все в этом городе.

— До тех пор, пока сын не подрастет и не займет Ваше место? — вскинул голову Рива.

В кабинете зазвонил телефон. Рива дернулся было, чтобы ответить первым, но Никколо его опередил. Старик снял трубку со старого рожка и поднес ее к уху, не сводя взгляда с Ривы. Раздался трескучий и сбивчивый голос. Гектор тряхнул головой и расправил плечи так, чтобы камера в нагрудном кармане могла захватить каждое изменение в выражении лица Никколо.

Старик положил трубку и посмотрел на Гектора, пылая от гнева.

«Мелкий говнюк», — проговорил он и на секунду озарился яркой вспышкой. А потом Гектор покачнулся, сделал пару шагов назад и осел на пол. Никколо медленно подошел к нему и сел рядом. Ладонь накрыла камеру, и цифровой взгляд померк.

***

Дези взвыла от ужаса. Потом вскочила на ноги и принялась орать прямо на телевизор. Остальные прятали глаза, пытаясь хоть как-то отгородиться от захлестнувшего ее отчаяния. Девушка вопила то на умершего Риву, то на Никколо, то на появившееся на экране лицо ведущего. Трясла кулаками и топала ногами, пока не выдохлась. Но замерла она только на секунду, а уже через мгновение, крича: «Я убью их всех нахуй», рванулась к лестнице. Тут-то Рем и Вера успели ее перехватить. Дез вырывалась, дергалась и дрожала всем телом, упиралась ногами, а через секунду начинала брыкаться, пока снова не обмякла.

Рем прижал ее к себе, потом просунул вторую руку ей под колени и, оторвав от пола, как маленькую, понес в сторону спальни. Вера открыла ему дверь, Кана тут же появилась со стаканом воды. Его и самого трясло. То ли от напряжения, то ли от осознания, что большинству людей, которые увидят этот слив, уже через час будет глубоко плевать, кто такой Гектор Рива и как он умер. Их не будет беспокоить, как этот малый жил и что он делал. А потом все его слова назовут фейком и удалят. От этого просто голова шла кругом.

Рем уложил сестру на кровать и потормошил ее за плечо. Хотелось сказать что-то в духе: «все будет хорошо», но достаточно было взглянуть на Дез, чтобы понять — одно слово, и она заедет ему с ноги в челюсть. Девушка перевернулась на бок, так, чтобы не видеть склонившихся над ней лиц и тяжело задышала, пытаясь сдержать волну подкатывавших к горлу рыданий.

Пружины матраса скрипнули, и кто-то улегся рядом. Дези с силой втянула сопли и пробубнила: «Свали, Рем».

— Это я, — тихо подала голос Кана. Ее крошечная рука мягко легла на плечо Дезире. — Я просто побуду рядом. Но если ты захочешь поговорить…

— Нет, — хмыкнула Дез, но сжалась калачиком и вжалась спиной в живот и грудь Каны, позволяя девушке обнять себя. Кана просунула руку ей под голову и принялась мягко перебирать кудри.

— Знаешь, у меня дома нейросеть сама определяет, кем тебе стать, когда ты вырастешь, от кого рожать детей, как одеваться, какие витамины принимать.

— Заебись система.

— Многие так думают, это правда. Но оказавшись здесь, пообщавшись с вами я поняла, что это ужасно несправедливо. «Кассандра» планирует весь наш путь, определяет, с кем мы будем расти и общаться, она… закладывает даже социальный фон. То есть ты всегда оказываешься в окружении «правильных людей», которые не сомневаются в правильности ее решений. А тут все иначе. Ваша жизнь похожа на хаос, но в ней столько возможностей. Столько шансов встретить настоящих людей, а не тех, кто уже наполовину машины.

— Я, конечно, очень внимательно слушаю, что ты там болтаешь, — Дези отлепила от подушки заплаканное лицо. — Но я нихрена не понимаю, что ты несешь.

— Как бы тебе ни было тяжело, ты всегда можешь выбирать, кем тебе быть и за что бороться, кого любить, и кого ненавидеть. Ты свободнее сотен людей, которых я знаю. Ты и твой брат, — улыбнулась Кана, проводя ладонью по ее лицу. — И так будет, пока вы живы.

— Так! — раздался крик Веры. — Подберите сопли и дуйте сюда! Что-то происходит!

***

Вся техника словно взбесилась. На всех экранах, фасадах и мониторах всплывали фотографии, видео, весь архив — и убрать его было невозможно. Даже высочайшее распоряжение губернатора не помогало остановить эту кибератаку. Как только кто-то убирал файл или обновлял монитор, атака возобновлялась с утроенной силой. Люди выходили на улицы и, постепенно, до них доходила суть произошедшего. Они толпились, стягивались к центру города, точь-в-точь как толпа в Нижнем городе. Они запускали стримы, заполняя эфир, «воруя» зрителей у центрального канала. Тут же у каждого второго обнаружились знакомые и родственники, оказавшиеся свидетелями злодеяний Никколо. Они кричали и требовали, они забрасывали мусором окна Дворца Ученых и центральных зданий.

То тут, то там, в толпу врывались полицейские, но вскоре они просто стали ее частью. Тогда выпустили дронов. И люди схлестнулись с металлом. Сколько каналов ни пролистай, вскоре они все оказались об одном: слезоточивый газ, крики, вспышки света, клубы дыма, бугещие люди.

А потом все затихло. Сигнал пропал. Лас-Риас, когда-то свободный и живой, погрузился в молчание.

— Они отрубили связь! — вскрикнул Рем, подрываясь с дивана.

— Их всех перебьют, — протянула Дез. Кана тут же окутала ее объятиями. Она долго смотрела вперед, а потом с тяжелым сердцем произнесла.

— А что, если мы…?

— Попытаться стоит, — уловила ее мысль Вера. — Только в этот раз без плана. Чистая импровизация.