Концерт Патриции Каас. 9. В космосе и ниже - Марк Михайлович Вевиоровский

завтра.

– Тогда пойдем.

Галя убрала все бумаги со стола, заперла сейф, выключила компьютер.

– Идем?

Но сразу уйти им не удалось – еще какое-то время они целовались.

А вышли они совсем не там, где вошли – они вышли из старого двухэтажного дома в переулок …

Степа молчал – слишком много всего произошло.

Но, как оказалось, еще далеко не все.

– Нам с тобой надо зайти в магазин, а то у меня дома мало что есть …

Они поднялись на третий этаж старого дома с высокими потолками.

– Это моя комната, там кухня, а эта комната пока опечатана. Ты пока продукты пристрой, – Галя быстро поцеловала Степу, – а я пока переоденусь. Хорошо?

Степа послушно укладывал покупки в холодильник, осматривая кухню.

– Все, готова! Сейчас будем готовить обед …

Галя была в легоньком ситцевом платьице и повязывала фартук.

– Ну, что ты? Что случилось, Степа?

– Ты привела меня к себе домой … – обнимая Галю срывающимся голосом ответил Степа. – И я люблю тебя …

Обед они все-таки приготовили, потом до темна сидели обнявшись на диване, обнимались и целовались.

Но спать Степу Галя положила на диване, и он смирился …

НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ

Был поздний вечер.

Детей уложили спать и взрослые собрались в гостиной.

Свиридов и Тоня сидели за столом, а Уля и Гриша устроились на диване.

Уля устроилась у Гриши на плече и задремала.

– Пойдем спать, Толя … – сказала поднимаясь Тоня. – Оставим молодых наедине …

– Конечно! – и старички, кряхтя и демонстративно постанывая, медленно удаляются …

– Папа Толя, ну какой же ты старичок … – не открывая глаз пробормотала Уля.

Тоня уже устроилась на кровати, когда из душа появился Свиридов в халате.

Он сбросил халат и задумчиво уселся на краю кровати.

Забравшись под одеяло он коснулся губами Тониного плеча, обнял ее.

– Как жаль парней … – грустно прошептал Свиридов.

Тоня молчала, обнимая мужа – она хорошо усвоила за многие годы, когда можно задавать вопросы, а когда нужно просто подождать.

– Придется наведаться на базу в Норфолке, побеспокоить «морских котиков» … Уж очень они обнаглели …

А потом Свиридов исчез, но не надолго.

Сроки его отсутствия можно было легко установить по его утренним пробежкам – бегает утром, значит все нормально, не бегает утром – значит, в командировке.

К частым отлучкам начальства привыкли все и его отсутствие на утренней пробежке ни у кого не вызывало даже малейшего интереса.

Так и сейчас – не бегал, потом опять забегал, все нормально.

Правда, перерывы в забегах Свиридова бывали иногда довольно продолжительными – так что ж, и командировки бывают длительными.

Первой доклад по возвращении принимала Тоня – как всегда Свиридов ласково обнимал жену, целовал ее.

– Все в порядке, моя родная, все нормально … Хотя парней жалко – неплохие были парни …

О том, что произошло на военно-морской базе в штате Вирджиния, в Норфолке, никаких сведений в печати не появилось, кроме крохотной заметки под названием «Трагедия на базе морских котиков» в захудалой местной газетке, которая на другой же день перестала выходить.

Страничка отчета Свиридова исчезла в архивах под глухим грифом, на базе в Норфолке сменилось руководство, а где-то кто-то смог вздохнуть спокойно.

И все …

Обычно Свиридов засыпал быстро – стоило его голове коснуться подушки.

Конечно, иногда – и довольно часто – этому предшествовали поцелуи, ласки и прочее, но когда он бывал предельно усталым, то Тоня устраивалась у него на плече и Свиридов очень четким, но внятным шепотом начинал рассказывать …

Так было, когда на секретной военно-морской базе в Норфолке вдруг исчезли сразу два взвода «морских котиков» … А это тридцать два человека …

А сегодня Свиридов рассказывал Тоне нечто иное …

– Знаешь, у вас на фирме такой бардак … Мне пришлось кое-что там … подправить … Прости, но мне пришлось расправиться с двумя твоими коллегами … Один убежал недавно, выдал кое-кого и … Я вернул выданного им человека с многолетним нелегальным стажем домой … прихватил заодно двух его конвоиров – убивать не хотелось. Мог бы и не брать их, так их бы сразу свои убили – как это у них на глазах из-за решетки закованного арестанта увели. А предатель исчез с концами со всеми своими материалами …

Тоня пошевелилась, поудобнее устраиваясь у него на плече.

– Со вторым было сложнее – он сбежал уже давненько, следов здесь почти не оставил, а его жена Марина хоть и во всем его оправдывала, но толком ничего не знала. Связь у них была, но односторонняя – он присылал ей письма. Детей он заранее отправил в США – сына Владимира 82-го года рождения и дочь Маргариту 79-го года … Но все равно я его нашел, вытряхнул из него всю информацию, все его материалы уничтожил, а его и его детей оставил в живых … «овощами». Пусть попробуют вылечить! Думаешь, жестоко?

Тоня отрицательно мотнула головой – насколько позволяла голова Свиридова, к которой она тесно прижималась.

– Он десять лет сотрудничал с ЦРУ, выдал он многих, и многих не удалось спасти … Часть еще ждет обмена на их разведчиков …

– А в конторе еще есть … еще есть предатели?

– Кажется, еще есть … Я над этим работаю …

В другой раз ночью Свиридов рассказывал Тоне о своей командировке, связанной с геофизическим оружием. Эта работа и эти рассказы заняли не один вечер и не одну ночь.

– Мне захотелось начать с Теслы … Коля Тесла много чем занимался, и его работы во многом неизвестны … Это было не так «далеко», и я отправился к нему в гости … Чудеса начались сразу – у меня перестала работать вся фиксирующая аппаратура – и аудио, и видео … Но интересно было – сплошная фантастика … Конечно, память моя пригодилась как и подготовка по физике … Самое же странное – в конце концов он меня почувствовал!

– Как это?!

– Кабы знать. Но он меня почувствовал, как будто увидел – или услышал, но отнесся к этому спокойно. И даже сказал непонятную фразу «Вы там еще долго будете вспоминать меня и стараться понять меня. Думаю, что еще очень долго, хотя я не знаю, из какого вы времени».

– Так и сказал?

– Дословно. Но узнал я многое, многое из неизвестного, и он не пытался помешать мне. Он получал информацию явно из какого-то внешнего источника, но какого … Я смотрел его бумаги – правда, когда он отсутствовал … Видел его