Санкт-Петербург. Полная история города - Петр В. Мельников

class="stanza">

Здесь лежат ленинградцы.

Здесь горожане – мужчины, женщины, дети.

Рядом с ними солдаты-красноармейцы.

Всею жизнью своею

Они защищали тебя, Ленинград,

Колыбель революции.

Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,

Так их много под вечной охраной гранита.

Но знай, внимающий этим камням:

Никто не забыт и ничто не забыто.

Фраза «Никто не забыт и ничто не забыто» стала крылатой и её употребляют в самых разных случаях. Но изначальный её смысл – в памяти о жертвах блокады Ленинграда, о тяжелейшем испытании, длиною в девятьсот дней и ночей.

Пропуск блокадного Ленинграда. 1943 год

26 января 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Ленинград был награжден орденом Ленина «за выдающиеся заслуги трудящихся Ленинграда перед Родиной, за мужество и героизм, дисциплину и стойкость, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в трудных условиях вражеской блокады». 1 мая 1945 года, согласно приказу Верховного главнокомандующего, Ленинград вошел в число четырёх первых Городов-Героев, наряду со Сталинградом, Севастополем и Одессой.

Возвращение старых названий

«Сегодня в ленинградских газетах («Смена» и «Ленинградская правда») опубликовано решение Ленсовета «О присвоении прежних названий некоторым ленинградским улицам, проспектам и площадям», – записал 15 января 1944 года в своем дневнике писатель Леонид Пантелеев. – Проспект 25 Октября – снова Невский, Садовая – Садовая, а не улица 3-го Июля. Суворовский стал снова Суворовским, Измайловский – Измайловским, Большой – Большим и т. д. Об этом много говорят в городе, и все почему-то очень радуются. Впрочем, не почему-то, конечно. Отменённые названия вообще никто никогда не признавал (кроме разве трамвайных и автобусных кондукторш). И это не консерватизм обывателя, как может кому-нибудь показаться. Нет, просто такие названия, как проспект 25-го Октября или улица 3-го Июля, не отвечают законам нашей этимологии – это перевод с французского (улица 3-го Июля – это совсем как какая-нибудь «рю дю каторз жюйе»)».

Ликующий Ленинград. Блокада снята. 1944 год

Решение о первом в СССР массовом возвращении улицам исторических названий было принято Ленгорисполкомом[108] 3 января 1944 года. Проспект 25 Октября снова стал Невским проспектом, улица 3 Июля – Садовой, площадь Урицкого – Дворцовой площадью, набережная 9 Января – Дворцовой набережной, площадь Памяти жертв революции – Марсовым полем, проспект Красных Командиров – Измайловским проспектом, а площадь Красных Командиров – Измайловской площадью, Советский проспект – Суворовским проспектом… Всего же было возвращено двадцать старых названий.

Невозможно было представить, что при Советской власти Советский проспект может получить другое название, пусть даже и прежнее, данное в честь великого русского полководца. Но, тем не менее, это произошло. Согласно официальной формулировке «ввиду того, что прежние наименования некоторых улиц, проспектов, набережных и площадей Ленинграда тесно связаны с историей и характерными особенностями города и прочно вошли в обиход населения». 23 января 1944 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о возвращении названий городам Гатчина и Павловск, ранее переименованных в Красногвардейск и Слуцк. А 27 января того же года произошел обратный процесс. Шлиссельбург стал Петрокрепостью, а Петергоф – Петродворцом, потому что «немецкие» имена были не к лицу советским городам. Впоследствии, в 1948 году, в Ломоносов был переименован город Ораниенбаум.

Песня «За нами город Ленина, за нами вся страна!» Сл. В. Лившица, муз. А. Владимироцова

Глава восьмая. «В целом мире нет красивее Ленинграда моего»…

Над Россиею

Небо синее,

Небо синее над Невой,

В целом мире нет,

Нет красивее

Ленинграда моего.

Алексей Иванович Фатьянов, «Мой Ленинград»

Ленинградские дела

Вообще-то «Ленинградское дело», как таковое, в истории одно, но спустя десять лет после его завершения в Ленинграде слушалось другое крупное дело, уже не политическое, а сугубо коррупционное «Дело «Ленминводторга», так что удобнее будет ознакомиться с ними разом. Впрочем, экономическая составляющая присутствовала и в «Ленинградском деле», во всяком случае началось оно с экономических нарушений.

К 1949 году Ленинград успел основательно залечить нанесенные войной раны. Многое ещё оставалось сделать и кое в чём ликвидация последствий войны затянется надолго, но в целом и общем город уже начинал походить на Ленинград предвоенный.

С 10 по 20 января 1949 года в Ленинграде прошла очередная Всесоюзная оптовая торговая ярмарка по реализации неликвидной потребительской продукции.[109]

15 февраля 1949 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А.А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М.И. и Попкова П.С.». Алексей Кузнецов, будучи секретарем[110] ЦК ВКП(б), возглавлял управление кадров ЦК, а ранее он был первым секретарем Ленинградского областного комитета ВКП(б). Михаил Родионов был председателем Совета министров РСФСР, а Петр Попков – первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б).

Обвинения были следующими:

– ярмарка была организована Родионовым и его окружением при содействии Кузнецова «самовольно и незаконно»;

– на ярмарке, помимо прочих, продавались «товары, которые распределяются союзным правительством по общегосударственному плану»; таким товарам на ярмарке делать было нечего, их продажа считалась «разбазариванием государственных товарных фондов»;

– затраты государственных средств на организацию ярмарки и на переезд её участников из отдаленных местностей в Ленинград и обратно были «большими и неоправданными».

Политбюро сочло эти «противогосударственные действия» заигрыванием с ленинградской партийной организацией, попыткой «представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда».

Маховик раскручивался довольно долго. После снятия виновных (практически – всего высшего руководства города) с должностей была проведена ревизия финансово-хозяйственной деятельности исполкома Ленинградского городского совета депутатов трудящихся и связанных с ним структур. Было установлено, что на личные нужды, а также на регулярное устройство банкетов, запрещенных Постановлением Совета народных комиссаров СССР от 2 января 1945 года, городское руководство незаконно истратило более миллиона рублей (в тяжелое послевоенное время, заметьте себе). К этому добавилось обвинение в контрреволюционном вредительстве и участии в антисоветской группе, что автоматически означало расстрельный приговор. Смертная казнь в СССР была отменена в 1947 году, но в январе 1950 года эту меру наказания восстановили с оговоркой, что её можно применять к «изменникам Родины, шпионам и подрывникам-диверсантам». В числе обвиняемых оказался и заместитель председателя Совета министров СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б) Николай Вознесенский, бывший в 1935–1937 годах заместителем председателя