Андрей Тимофеевич Болотов - выдающийся деятель науки и культуры 1738—1833 - Александр Бердышев

Любовь Андрея Тимофеевича к изобразительному искусству и занятия рисованием послужили в дальнейшем поводом к курьезным событиям. Дело в том, что, будучи художниками-любителями, ни сам Андрей Тимофеевич, ни сын Павел не считали нужным подписывать свои рисунки (следует заметить, что в те времена многие и профессиональные художники оставляли свои работы анонимными). Поэтому возможность появления автопортретов Андрея Тимофеевича, а также его портретов, выполненных сыном Павлом, вполне реальна.

Журнал «Русская старина», опубликовавший автобиографические записки А. Т. Болотова «Жизнь и приключения...», сопроводил их двумя портретами ученого: на одном он изображен за письменным столом в своем рабочем кабинете в Богородицке, другой представляет обычный поясной портрет в овале.

Рис. 14. Портрет А. Т. Болотова, изображающий его в рабочем кабинете. Рисунок сына Павла

В примечании к первому тому редакция сообщала: «К первому тому „Записок Болотова" приложен портрет автора, им самим нарисованный; гравировал академик Л. А. Серяков» (речь идет о портрете в рабочем кабинете). В приложении же к четвертому тому про этот же портрет говорится, что он рисован сыном Павлом.

Это расхождение можно, по-видимому, объяснить следующим образом. Опубликовав в первом томе первые семь частей «Записок» и снабдив их приложенным к рукописи рисунком, М. И. Семевский, знавший о том, что Андрей Тимофеевич занимался рисованием, вполне резонно посчитал его автопортретом. Когда же дело дошло до публикации четвертого тома, Семевский обнаружил в рукописи следующий текст: «И как описание жизни моей ему [сыну Павлу] полюбилось, то восхотел он укрепить ее [рукопись] несколькими картинками и при начале первой части срисовал самого меня, точно в таком платье и положении, в каком я спдючи за столом в своем кабинете над сочинением и писанием сей книги трудился, дабы и сему остался памятник» [26 Болотов А. Т. Жизнь и приключения... Т. 4. Стб. 729.]. Вполне естественно, что Семевский сделал сноску после приведенных слов Болотова, а также примечание к четвертому тому об авторстве портрета.

А вот почему в «Записках», опубликованных издательством «Академия» (1931), рисунок, изображающий Болотова в рабочем кабинете, снова назван автопортретом — непонятно. Несмотря на значительное сокращение объема книги, текст об авторстве Павла в ней сохранен (т. 3, с. 481). Однако то, что заметил Семевский, пропустил редактор из «Академии».

Главным критерием в решении вопроса о принадлежности того или иного портрета Болотова кисти его самого (а также сына Павла) или профессионального художника, должны быть манера живописи, ее уровень.

Рассмотрим с этих позиций известные в настоящее время портреты Болотова. Об одном из них (в рабочем кабинете) уже сказано. О втором, приводимом в «Записках», изданных Семевским (на обложке настоящей книги), сообщается, что это работа неизвестного художника. Совсем недавно А. Л. Толмачеву удалось в дневниках А. Т. Болотова обнаружить запись об авторе этого портрета. Им был Василий Семенович Попов. Кто он такой — пока остается неизвестным.

Портрет, хранящийся ныне в Эрмитаже, считается автопортретом. У Андрея Тимофеевича есть запись о том, что в 1763 г. он в течение нескольких дней занимался рисованием самого себя масляными красками. Но вряд ли эту запись можно отнести к данному портрету.

Во-первых, в работе над портретом чувствуется профессионализм, которым Болотов не обладал. Во- вторых, в 1763 г. ему было 25 лет, тогда как человек на портрете выглядит значительно старше. В то же время маловероятно, чтобы Болотова рисовал художник.

Рис. 15. Портрет А. Т. Болотова, хранящийся в Эрмитаже

События того времени, к которому относится появление портрета, подробно отражены в «Записках». Трудно представить, чтобы такое из них, как написание его портрета художником, исчезло из памяти Андрея Тимофеевича. А. Л. Толмачев высказал предположение, что на портрете изображен не Болотов.

Имеется фотография с миниатюры А. Т. Болотова из коллекции портретов русских деятелей, собранной в свое время великим князем Николаем Михайловичем (оригинал не сохранился). В биографической справке, сопровождающей портрет, сообщается: «Болотов умел рисовать и, кроме иллюстрирования своей рукописи, приложил свой портрет [имеется в виду рисунок в рабочем кабинете], который, как изображением лица и обстановки, так и манерой рисунка очень напоминает прилагаемую миниатюру, которая дожет быть также его собственной работы» [27 Русские портреты XVIII и XIX в. СПб., 1908. Т. 4, вып. 2, № 64.].

Это заключение, хотя и повторяет ошибку по поводу рисунка в кабинете, по-видимому, правильное: портрет из коллекции князя исполнен или самим Андреем Тимофеевичем, или Павлом. Как известно, оба они увлекались миниатюрами.

Об авторе другой миниатюры (на слоновой кости), хранящейся в Государственном Историческом музее, сказать что-либо определенное трудно. Манера исполнения дает право приписывать работу самому Болотову. Хотя он и тяготел к рисованию с натуры, ему были известны различные приемы изобразительного искусства, в том числе рисование отраженных (водой, зеркалами) объектов. Еще большая вероятность того, что портрет выполнен Павлом. Однако смущает достаточно высокая степень мастерства исполнения.

Акварельный портрет Болотова, находящийся в Русском музее, правильно числится работой самого Андрея Тимофеевича. Достоверность авторства и время написания подтверждаются надписью сына Павла на обратной стороне портрета. 

Стиль работы

Всяким делом Болотов занимался не только с увлечением, но и с особым подходом, с желанием вникнуть в него так, чтобы внести что-то новое, усовершенствовать. «А как по любопытству своему редко остаюсь я при том, что мне до того было известно, а, принявшись за дело, обыкновенно зачинаю тотчас помышлять, не можно ли чем-нибудь привесть то в лучшее совершенство, или по крайней мере что-нибудь такое придумать, что могло б служить либо к удобнейшему производству той работы в действо, либо к приданию опой более твердости и прочности и так далее» [28 Экон. магазин. 1782. Ч. 22. № 40. С. 210.].

Мало того. Даже уже внеся что-то новое в то, чем он занимался, Болотов не успокаивался. Мысль его продолжала работать, отыскивая дальнейшие возможности совершенствования. «Как со мною не однажды уже случалось то, что нужно мне выдумать сначала что-нибудь хотя маленькое и иногда совсем неважное, как потом, простирая мысли свои о том предмете далее, мало-помалу добирался я и до множайшего и лучшего» [29 Там же. № 51. С. 387.].

Рис. 16. Портрет А. Т. Болотова с миниатюры из коллекции великого князя Николая Михаиловича

Рис. 17. Портрет А. Т. Болотова с миниатюры на слоновой кости

Это стремление внести в каждое дело что-то свое, более совершенное можно обнаружить у Болотова и в занятиях рисованием. Однажды захотелось ему получше украсить различные поделки из дерева (шкатулки, футляры и т. п.). И сделать это не обычными красками, а простым и червонным золотом и серебром. В те времена продавалась особая бумага, на которую был нанесен тонкий слой этих металлов. И вот после длительных исследований Болотов разработал следующую технологию изготовления «золотых» рисунков на дереве. Шкатулка покрывалась особым лаком. На бумаге, специально для этого подобранной, Болотов изготавливал необходимый рисунок с помощью «сахарной воды». Андрею Тимофеевичу пришлось основательно потрудиться, пока рисунки на деревянных изделиях золотом или серебром получились действительно прекрасными (как это любил делать Болотов). Давайте проследим, как он шел к конечному результату. О подборе бумаги и лака уже говорилось. Нужно было найти вещество, которое бы, с одной стороны, легко плавилось, с другой — хорошо растворялось в воде. После недолгих поисков вещество было найдено — сахар. Но оказалось, что как жидкий, так и густой его растворы не годятся. Нужно было искать . оптимальную концентрацию. Такой она оказалась при весовом соотношении сахара и воды 1:2.

Чем рисовать? Начал, как обычно, гусиным пером. Но «сахарная вода» не чернила, не ложилась на бумагу как нужно. Снова поиски. Гусиное перо заменяется вороньим (вороново не годится). «Сахарная вода» бесцветна, рисовать неудобно: следа не остается. Андрей Тимофеевич пробует добавлять различные красители, лучшим оказывается кубовая синяя краска. И в каждой операции большое значение имеет время экспозиции.

Рис. 18. Автопортрет А. Т. Болотова, хранящийся в Русском музее

Эксперименты следуют один за другим. Недаром русская пословица говорит: «Терпенье и труд все перетрут». В результате упорных поисков одолел-таки Андрей Тимофеевич трудную задачу — переводные рисунки на шкатулках стали получаться хорошо. Как это делалось?