Лето ночи - Дэн Симмонс

Никаких упоминаний о колоколе не было. Дьюан по диагонали пробежал еще две книги и уже почти пролистал третью, когда наткнулся на следующее высказывание.

Это была история, записанная самим Пикколомини. Папа Пий II оказался прирожденным летописцем, скорее историком, чем теологом. Его заметки о конклаве 1458 года, заметки, запрещенные правилами и традицией, показали как именно он заручился поддержкой кардинала Родриго Борджиа и насколько полезной оказалась эта поддержка. Затем, в отрывке посвященном празднованию Вербного Воскресенья в 1462 году, то есть четырьмя годами позже, Пий описал необыкновенную процессию, данную в честь прибытия главы храма св. Андрея в Рим. Дьюан тонко улыбнулся при этом «празднование прибытия главы». Смешно звучит.

Отрывок был довольно многословным:

Все кардиналы, жившие вдоль маршрута, замечательно украсили свои дома… Но всех их своим искусством, стараниями и расходами превзошел Родриго, наш вице-канцлер. Его огромный, высокий дом, выстроенный на месте прежнего монетного двора, был полностью покрыт богатыми и прекрасными гобеленами. Помимо последних он воздвиг огромный балдахин, который был украшен многими и многими чудесами. Над балдахином, обрамленным изысканными резными орнаментами по дереву, висел огромный колокол, созданный по заказу брата вице-канцлера, Нашего предшественника. Несмотря на его относительную новизну, колокол назвали талисманом и источником власти Дома Борджиа.

Процессия остановилась перед замком вице-канцлера, услаждая слух сладкими песнями и серенадами, а также наслаждаясь зрелищем сияющего золотом дворца. Пышностью не уступающего, по слухам, дворцу Нерона. По случаю Нашего праздновствования Родриго украсил не только свой собственный дворец, но и все близлежащие дома, так что площадь перед ними казалась своего рода парком, полным самого пышного веселья. Мы предложили благословить дворец Родриго, его земли и сам колокол, но вице-канцлер отказался от нашей милости, заявив, что колокол некоторым образом уже был освящен. Это произошло двумя годами раньше, чем был построен дворец. Немало позабавленные, мы двинулись дальше с Нашей бесценной реликвией среди почтительной и приветствующей Нас толпы.

Дьюан покачал головой, поправил вечно съезжающие очки и улыбнулся. Мысль о том, что этот колокол, всеми забытый, висит в заколоченной башне Старого Централа, казалась невероятной.

Он еще раз перечитал свои заметки, прогулялся к полкам, взял еще несколько книг и вернулся на место.

Теперь информация шла сплошным потоком.

Лагерь номер три находился на склоне холма, примерно в четверти мили от кладбища. Чащоба здесь была почти непроходимая, ветви деревьев касались земли, а сквозь кусты было почти невозможно продраться, кроме разве что нескольких охотничьих троп и дорожки, по которой водили на водопой скот. Сам лагерь, откуда не посмотри, выглядел одним сплошным кустом: путаница стволов, толщиной с запястье, окружала его стеной, а опускающиеся ветви своими листьями создавали нечто вроде шатра. Но стоило опуститься на колени, под определенным углом проползти под переплетением стеблей и перед вами открывался вход в чудеснейшее место.

Первыми прибыли Дейл и Лоуренс, они запыхались и поминутно оглядывались через плечо, слыша крики Маккоуна и других ребят всего лишь в сотне ярдов позади себя. Уверившись, что их никто не видит, они быстро пригнулись, на четвереньках вскарабкались по травянистому склону и забрались в лагерь три.

Внутри было так же спокойно и безопасно, как бывает в родном доме, зеленые стены окружали почти идеально круглую площадку диаметром восемь футов, причем в толще стен имелись амбразуры, позволяющие видеть все, что творится вокруг, но совершенно невидимые снаружи. Какой-то каприз уклона холма создал здесь почти ровный пол, хотя рядом он представлял собой достаточно крутой спуск. Короткая, мягкая трава делала пол гладким, как поле для гольфа.

Однажды Дейлу пришлось оказаться здесь во время летнего ливня и он вылез почти таким же сухим, как если б он оставался дома. А одной снежной зимой они с Майком и Лоуренсом нашли этот лагерь лишь с огромным трудом – пни и кустарник сделали его совершенно другим и без привычной листвы его было совершенно не узнать. А найдя заползли внутрь и к собственному удивлению обнаружили здесь полное отсутствие снега, густота переплетающихся стеблей защищали внутренность убежища так же надежно, как летом.

Сейчас они с братом лежали внутри, задыхаясь от быстрого бега, но стараясь дышать как можно тише, прислушивались к взволнованным крикам ребят, ломившихся через лес.

– Они побежали вот сюда! – донесся вопль Чака Сперлинга. Он бежал по старой тропинке, которая проходила футах в двадцати от тайника.

Внезапно совсем близко раздались треск и хруст ветвей, и Дейл с Лоуренсом уже схватили наизготовку палки, которые они приготовили в качестве оружия, но тут через проход ввалился Майк О'Рурк. Его лицо горело ярким румянцем, глаза сверкали, и он сжимал толстенную ветку с такой силой, что на виске вздулась голубая жилка. Майк широко ухмылялся.

– Где они…, – начал было Лоуренс.

Майк быстро зажал ему рот ладонью и покачал головой.

– Совсем рядом, – неслышно прошептал он. Все трое упали ничком на траву, уткнув лица в землю.

– Черт побери, – послышался голос Диггера Тейлора не дальше, чем в пяти футах от входа. – Я точно видел, что О'Рурк побежал сюда.

– Барри! – это из-за кустов кричал Чак Сперлинг. – Ты видел их там?

– Не-а, – донесся крик одного из двойняшек Фусснеров. – Здесь никто не пробегал.

– Дерьмо, – выругался Диггер. – Я же видел его. И эти ублюдки Стюарты тоже бежали в эту сторону.

В укрытии номер три Лоуренс сжал кулаки и начал угрожающе подниматься на ноги. Дейл рывком уложил брата обратно, хотя здесь можно было стоять в полный рост и все равно тебя было не видно. Но мальчик знаком приказал брату молчать, хоть сам не выдержал и улыбнулся при виде гневного румянца, вспыхнувшего на щеках младшего брата. Это был верный признак того, что Лоуренс готов подобно молодому бычку-трехлетку опустить голову и мчаться на врага. Такую картину Дейлу приходилось наблюдать достаточно часто.

– Может они взобрались обратно на холм или вернулись по своим следам на кладбище, – это говорил Джерри Дейзингер не далее, чем в пятнадцати футах от Убежища.

– Сначала обыщем все здесь, – скомандовал Сперлинг тем противно-высокомерным тоном, каким он разговаривал в Лиге из-за того, что его отец был там тренером.

Майк, Дейл и Лоуренс подняли палки так, словно это были ружья, слушая как противник ломится и продирается сквозь кусты, буквально ломая ветви на своем пути. Кто-то из них даже ударил палкой по южной стене Убежища, но она отозвалась глухим звуком плотной массы. Для того, кто не знал всех зигзагов подхода с востока, Убежище было недоступным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});