Повелители драконов. Книга 2. Пронзая ветер - Эн Варко

Двое воинов схватили Шута и, выбив меч, заломили ему руки.

Торрэл, удовлетворенно хмыкнув, перевел свой рыбий взгляд на Ланетту.

Она схватилась за грудь, почувствовав, как раскаляется подвеска, и пронзительно закричала, когда расплавленный металл потек по ее коже. Крепкий рывок оказавшегося сзади солдата не дал ей упасть на землю. Но, невзирая на практически невыносимую боль, ее сознание продолжала оставаться ясным, фиксируя происходящее. Шут попытался вырваться и от мощного удара кулаком повис на руках митрильцев. Шестипалый шутливо раскланялся одобрительно загоготавшим орбам, сгрудившимся неподалеку и наблюдающим за жестоким представлением.

Торрэл подошел к Ланетте, оглядев ее, словно лошадь, выставленную на продажу, а потом скривился.

— Испортил Шут девку. И рожа опухшая, и как Источник — почти на нуле. Жаль. Сестра расстроится. Что теперь с ней делать?

— Девка, она и есть девка. Нет Силы, и ладно. Можно орбам в гарем сдать, если будут себя хорошо вести, — хмыкнул Шестипалый. — А пока могу и я попользовать. Я неприхотлив.

— Обойдешься. Силы мало, но все-таки еще плещется на донышке, — решил Торрэл. — Одси, обыщи девчонку, и привяжи ее к нашему служаке. Пусть «подкармливает» его по дороге. А потом, когда он ее высушит, делайте с ней, что хотите. Шестипалый, ты Шутом займись. Только смотри, чтобы не издох по дороге. Мне он еще пригодиться.

— Слушаюсь, господин, — ухмыльнулся гигант, разматывая плеть с вплетенными тонкими металлическими волосками.

Одси перекинул Ланетту через плечо и потащил к привязанному к лошади пленнику. Ее посадили сзади, плотно примотав к безвольному телу воина веревками. Один из орбов со всех сил хлопнул лошадь по крупу. Испугавшись, она рванула вперед под гомерический хохот отряда Торрэла. У Ланетты чуть не свело от напряжения ноги, в попытке удержать не только себя, но и бесчувственного пленника.

— Хватит, — прикрикнул Торрэл, и веселье стихло. — Нам пора в дорогу… Одси, приглядывай за ними. Головой отвечаешь за их сохранность.

И он пришпорил своего коня, подавая остальным воинам пример.

Светловолосый воин, продолжая весело похрюкивать, усмирил лошадку, крепко схватив ее за удила.

Лошадка мерно шагала, солнце ярко светило, а в груди, обожженной расплавленным металлом, разгорался пожар, заполняя все существо Ланетты, пока ее сознание не скатилось в зыбкий, наполненный болью сон.

Ветер швыряет в лицо огненно-красный песок. Буря разыгралась такая, что не видно неба. Кругом царит ад, обдирающий кожу до крови. Впереди что-то белеет. Серебристые доспехи. Они почти занесены песком. Рывок, от которого темнеет в глазах, и воин освобожден из сыпучего плена. Он еще жив, и у него карие глаза.

— Ты кто? — с трудом шепчет незнакомец.

Это хороший вопрос. Вот только память хранит молчание.

— Ты Ланетта, — отвечает он сам себе, — девушка из Нижнего Мира.

Думаю, что нет. Впрочем, не знаю.

В глазах незнакомца мелькает сожаление. Он с трудом поднимает руку. Пытается дотронуться.

— Прости. Я не хотел. Но еще не все потеряно. Ты должна бороться.

Очень глупо звучит.

— С кем? — уточняю.

— Сама с собой. Нельзя терять саму себя. Сражайся.

Он точно не в себе. Если ему хочется, пусть сам и сражается. Иду назад — туда, где раскрыла свой зев огненно-колючая песчаная буря. Она ждет меня и тянет к себе. Не стоит ее разочаровывать.

— Нет, остановись! — кричит мне воин. — Сражайся. Только трус плывет по течению. Твое спасение не там!

Знать бы еще от чего спасение.

Движения приятно легки. Ветер нетерпеливо подталкивает в спину, а песок уже не царапает кожу. Отсутствие боли — это хорошо. Размеры зева увеличиваются, готовясь принять меня.

Запинаюсь об окровавленный комок плоти. Он ползет в противоположную сторону. Поднимает голову.

— Если двигаться против ветра, можно достичь неба.

— Неба? Зачем?

— Чтобы летать, — в зеленых глазах плещется безумие и глубокая убежденность. — Без неба летать нельзя. Полетаешь со мной?

— Конечно.

— Будет трудно…

— Плевать.

Миллиарды раскаленных песчинок с яростью набрасываются на меня.

Чей-то взгляд заставил ее открыть глаза.

— Линь, — с трудом вспомнила она, кому принадлежит лицо, пристально вглядывающееся в нее.

— Пей, — и он неуклюже плечом пододвинул к ней кружку с водой.

Его руки и ноги были туго стянуты веревками. Задремавший воин, стороживший их, недовольно заворчал и дернул рукой, резко натягивая тонкие цепи, тянущиеся от их ног к нему. Видно стражнику показалось недостаточно просто связать Шута. Как и на Ланетту, на него надели ножной браслет с цепью. Рядом с ними заворочался третий пленный, по доспехам которого она узнала воина, к которому ее приковали в самом начале их плена.

Был предрассветный час. В нескольких метрах от них догорал костер, вокруг которого вповалку лежали митрильцы и орбы, соревнуясь в громкости храпа. Чуть в отдалении от костра на берегу быстрой речки был разбит шатер. Около него расхаживал караульный.

Морщась от боли в груди и собственной слабости, Ланетта придвинулась ближе к своему другу. Куртка на нем висела клочьями. Нетрудно было догадаться почему.

— Линь, ты как? — встревожено спросила она.

— Жить буду, — хмыкнул он. — Ты меня помнишь, а это главное. Сама-то как? Ты так долго не приходила в сознание!

— Я догадалась, — поморщилась она.

— Эй, разговаривать запрещено, — сердито шикнул на них страж.

Некоторое время она лежала, глядя на светлеющее небо. Вскоре ей нестерпимо захотелось в туалет. Ланетта смущенно кашлянула, снова привлекая внимание стражника.

— Ну? — недружелюбно поинтересовался он.

— Мне бы отойти, — мучительно краснея и боясь отказа, попросила она.

Презрительно сморщившись, он встал и дернул за цепь.

— Иди за валун, — фыркнул он.

Рядом высился огромный скальный массив с высеченными ветрами глубокими складками. Она нащупала в голенище Хитрый. Оба стилета накануне ей вернул Шут, найдя их на опушке, где Ласка пытал Ртуть. Но если Зоркий у нее забрал при обыске воин Торрэла, то Хитрый, как обычно, сумел отвести взор. Когда митрилец дошел до сапога, где был припрятано оружие, его что-то отвлекло. В результате верный клинок так и остался с Ланеттой, дожидаясь своего часа. Она погладила его рукоять, решаясь. Находясь под неусыпным контролем стражи, было бессмысленно о чем-то договариваться с Линноком. Нужно было принимать решение самой. И это должно быть правильное решение и правильно выбранное время. У нее был только один шанс. Весьма призрачный.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});