Лето больших надежд - Сьюзен Виггз

— Так что твой отец не возражает против… — Голос Лолли сбился, словно она вступила на неведомую территорию — Джулиана.

— Они с матерью больше не разговаривают, но он не видит ничего странного в том, что Джулиан приехал сюда.

— Должно быть, он терпимый человек, — сказала она.

«Очень дипломатично», — подумал Коннор. На самом деле отец Коннора и Джулиан прекрасно поладили. Коннор думал, что, несмотря на разную кровь, у Терри Дэвиса и Джулиана Гастинса было много общего. Они оба были саморазрушителями. Терри пил, а Джулиан скакал, как горный козел, и прыгал откуда только можно.

— Я должен поблагодарить твоих бабушку и дедушку за это лето. Они дали мне работу и пригласили Джулиана в лагерь. Это великодушно с их стороны. — Он подумал, сможет ли Джулиан оценить шанс, который ему дали, сможет ли лето на озере Уиллоу изменить перспективы Джулиана в жизни так, как это было с Коннором.

Возвращаясь к тем временам, когда Коннор был здесь скаутом, наслаждаясь правами и привилегиями члена лагеря, он знал, что получил редкую возможность. Беллами не имели представления, что означали для него эти лето за летом, проведенные здесь. Лежать с дюжиной других мальчишек в хижине, которая пахнет к концу недели, как клетка хомяка, не было таким уж большим удовольствием. Но для Коннора это много значило, это был шанс жить другой жизнью, даже если только на лето. Долгие недели у него было то, что ребенок должен переживать летом: череда солнечных дней, наполненных весельем и смехом, спортом, который увеличивает силу и ловкость, отличная еда каждый день, шоу талантов, рассказы о привидениях, которые шептали по ночам, пение у костра. Это были каникулы, о которых мечтает любой ребенок, реальны они или нет. И все эти годы каникулы Коннора были словно мечта.

Они были совершенно идиллическими до конца. Летние удовольствия кончались, кончалось и детство.

К их столу подошел Калвин, старший вожатый.

— Мне нужны добровольцы на ночное дежурство. Лолли, я выбираю тебя. — И протянул ей полицейскую дубинку.

Она хохотнула, но взяла дубинку и с готовностью направилась к двери.

Коннор несколько секунд смотрел на нее. Затем он заметил, что Джэззи с ее накрашенными губами и торчащими сиськами направилась к нему.

— Я тоже пойду, — вскинулся он как раз вовремя, чтобы избегнуть Джэззи, которая уже совсем было подошла к нему.

Несмотря на громкую музыку, он услышал, как кто-то сказал:

— Никакого вкуса.

«Идиоты», — подумал он. Когда он догнал Лолли, у него сбилось дыхание.

— Эй, подожди.

Она выглядела удивленной, ее глаза освещал звездный свет.

— Ты не должен из-за меня уходить с вечеринки.

— Их еще много будет этим летом. На самом деле вечеринки меня утомляют, я лучше чувствую себя в одиночестве.

— А мне нравится. Вот только там слишком шумно. И слишком жарко.

— Я тоже так думаю.

Они прошли по тропинке, выбирая путь в тени. На ночном небе распростерся Млечный Путь, и они остановились посмотреть на него в изумлении. Именно тогда Коннор ощутил наконец, что старая связь с Лолли, их дружба так много значит для него.

— В самом деле? — спросила она. — Ты не находишь удовольствия в том, чтобы каждые пять минут выбрать новую девушку?

— Я не собирался…

Она откашлялась:

— Это трудно не заметить.

Он был рад, что темнота скрыла его покрасневшее лицо.

— Множество людей наталкиваются друг на друга.

— Только не я.

— Ну да, хорошо, ты умная. Я не знаю, почему все торопят события.

— Потому что они хотят, чтобы все горяченькое подали им сразу, — сказала она. — Ты когда-нибудь думал о этом?

— Нет.

— Я знаю как минимум трех девушек, которые запали на тебя. Никто не хочет связываться с неудачницей.

— Ты считаешь себя неудачницей?

— А ты видел, чтобы кто-то пытался подцепить меня?

«Нет, — подумал он, — я бы оторвал им голову».

— Это ерунда, — заверила она. — Просто все зависит от того, как ты выглядишь.

— Люди говорят, что моя мама выглядит как Шэрон Стоун, но ей это не принесло ничего хорошего, кроме козлов, которые обращаются с ней как с дерьмом.

— Боже, Коннор!

Она заставила его нехотя улыбнуться. Ему нравилось быть с ней, и если другие вожатые удивлялись почему, то они были просто идиотами. Он чувствовал себя совершенно спокойным, шагая с ней по гравийным дорожкам, которые существовали здесь уже для нескольких поколений скаутов. Прошел час после отбоя, и сквозь окна хижин были слышны шепотки группы фледжлинга. Лолли прислонилась к окну хижины «Саратога», а Коннор пошел проверить мальчиков в «Тикондероге». Они не стали входить, потому что это привело бы детей в восторг. Они входили, только если что-нибудь случалось. Когда он вернулся к ней, она поднесла палец к губам.

Их слуха достигло хихиканье и шепот девочек, которые были чем-то заняты. Чего они, разумеется, делать были не должны. Лолли мгновение колебалась. Затем она показала жестами Коннору войти.

— Там есть малышка по имени Рамона, за которой я присматриваю, — сказала она. — Она тоскует по дому.

Это было чувство, с которым Коннор был совершенно незнаком. Он не представлял, на что похоже чувство тоски по дому. Он гадал, скучает ли Джулиан по отцу и Новому Орлеану.

Из того немногого, что он знал о жизни детей, это было не так уж плохо. Луис Гастинс никогда не был женат и, если верить Джулиану, не ходил на свидания. Насколько мог понять Коннор, они жили словно пара монахов.

Лолли, похоже, не торопилась вернуться на вечеринку, и Коннор не сожалел об этом. Ему нравилось смотреть на звезды, которых не видно в городе, слышать шуршание ветвей дубов и журчание воды, стекающей с бортов каноэ. На таком расстоянии звуки вечеринки, разносившиеся над озером, были приглушены и приятны.

Встала луна, и теперь она омыла лагерь бледным светом. Отдаленный рев водопада звучал как шум толпы на футбольном стадионе. Сквозь деревья светились огни хижин персонала, и Коннор подумал о своем отце, проводящем очередную ночь за пьянством и слушанием старых песен по радио. Как и последние два десятилетия, Терри Дэвис жил один в хижине на краю лагеря, теряя себя, пока жизнь проходила мимо.

Отбросив грустные мысли, Коннор проследил за полетом совы, а потом кое-что еще привлекло его взгляд. Вспышка света, может быть, фонарик.

Он схватил Лолли за руку.

— Посмотри на мост над водопадом Мирскил, — сказал он. — Ты что-нибудь видишь?

— Нет, только тени, но подожди — я думаю, ты прав. Там кто-то есть. — Она покрутила дубинку и направилась по тропе, бесстрашная и сосредоточенная, словно полицейский в патруле. — Пойдем проверим.