Поцелуй ночи - Ярослава Лазарева

— А Рената? — огорчилась я.

— Не выходит из мастерской, рисует как одержимая, — пояснил он. — Ей только на пользу. Она просила извиниться и приготовила для нас подарок.

— Это? — спросила я и показала на сверток.

— Тебе понравится, — улыбнулся Грег и начал снимать обертку. — Думаю, мы повесим ее в гостиной на первом этаже. Над диваном.

Будет отлично смотреться! Только нужно заказать подходящую раму.

Грег снял остатки бумаги и потащил картину в гостиную, поставил ее к стене и отошел.

— Вот это да! — восхитилась я.

Впервые Рената нарисовала нас при ярком солнечном свете. Мы были изображены лицом друг к другу, держащимися за руки. Головы были запрокинуты, глаза обращены в голубое безоблачное небо. Мы явно кружились, так как подол моего сиреневого платья развевался, словно от быстрого движения. Под ногами была зеленая трава, покрытая цветами, а над запрокинутыми лицами кружилось множество голубых, лазоревых, розовых и белых мотыльков. Казалось, с неба на нас сыплется целый ворох цветочных лепестков. Наши лица были счастливыми, улыбки — безмятежными. И главное, у Грега на щеках был румянец, а черты лица казались мягче и живее. Глядя на него, трудно было даже предположить, что он вампир. Грег на этой картине казался обычным восемнадцатилетним парнем, влюбленным и счастливым. Я вздохнула и села на диван.

— Это было бы прекрасно, — сказала я. — Так хочется оказаться на таком вот цветущем лугу под летним солнцем и рядом с тобой. И чтобы больше не было никаких неразрешимых проблем!

— Рената это увидела, — ответил Грег и сел рядом. — А ты знаешь, все, что она про нас рисует, сбывается.

— Хотелось бы, — сказала я и положила ему голову на плечо. — Знал бы ты, как я устала ждать!

Грег обнял меня, я ощутила холод его губ на виске, затем на щеке. Он целовал нежно, едва касаясь.

— Не нужно так переживать, — ласково произнес он и опустил меня на диван. — Мы вместе, несмотря ни на что.

— И любим друг друга, — сказала я, стараясь изо всех сил не допускать даже тени сомнения.

— Любим, — подтвердил Грег.

Он лег рядом и прижал меня к себе. Его пальцы медленно гладили мои щеки, затем спустились по шее к груди. Ощутив, как они забираются в вырез кофточки, я невольно вздрогнула. Грег давно не позволял себе столь откровенных ласк. Рука, словно почувствовав мою дрожь, замерла. Я молчала и не шевелилась. Тогда он продолжил. Мягко поглаживая и сжимая, его рука ласкала меня не останавливаясь, и скоро я ощутила, как на меня накатывает возбуждение. Я обхватила Грега за шею и начала его целовать. Он отвечал, правда, осторожно, но все равно со все возрастающей страстью. И вот он стянул блузку и лег на меня. Тяжесть его тела, прикосновения его губ и рук сводили с ума. Я так истосковалась по нему, что совершенно потеряла голову. Мне хотелось лишь одного — чтобы все наконец свершилось. Было уже все равно, выдержит Грег или нет, я готова ко всему, даже к смертельному укусу.

Он отстранился, заглянул мне в глаза.

— Люблю тебя, — шепнула я и попыталась притянуть его к себе.

— И я, — еле слышно ответил он, встал и подхватил меня на руки. — Мне кажется, ты невероятно устала за последнее время. А тут еще хлопоты с квартирой. Может, отправимся в постель?

Грег улыбнулся. Я засмотрелась в прозрачную голубизну его глаз. Он понес меня наверх. Мне хотелось сказать, что я изнываю от желания, готова пойти до конца, но не могла, словно язык прилип к гортани. Обняла его за шею и прижалась щекой к плечу. Грег принес меня в спальню и уложил в кровать.

— Ты так редко стал проводить ночи в моей постели, — сказала я, откидывая одеяло. — Побудь со мной, пока я не усну.

— Конечно, Ладушка, — улыбнулся он. — У нас теперь свой дом, я не хочу больше с тобой расставаться. И всегда буду рядом, когда ты будешь засыпать и просыпаться.

Я вздохнула и закрыла глаза. Смятение, недоверие, подозрения последних дней улетучились. В эту минуту я была уверена, что любовь Грега не исчезла и он по-прежнему испытывает ко мне такие же сильные чувства, как раньше.

— Какую сказку ты больше всего любила, когда была маленькой? — спросил он, и от неожиданности я рассмеялась.

— Разные.

Выражение его лица стало каким-то детским.

— Дюймовочку, — после паузы все-таки созналась я.

— Прелестная история, — ответил он. — Помнишь ее конец?

— Конечно, — улыбнулась я и закрыла глаза, ощутив прикосновение прохладных пальцев к вискам.

«На берегу голубого озера, посреди зеленых кудрявых деревьев, стоял старинный белый мраморный дворец. Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а наверху, под крышей, лепились ласточкины гнезда», — услышала я его тихий нежный голос, повернулась на бок и положила ладони под щеку.

«Внизу лежали большие куски мрамора — это свалилась верхушка одной колонны и разбилась на три куска, между ними выросли крупные белые цветы. Ласточка опустилась и посадила девочку на широкий лепесток. Но вот диво! В самой чашечке цветка сидел маленький человечек, беленький и прозрачный, точно хрустальный. На голове у него сияла прелестная золотая корона, за плечами развевались блестящие крылышки… это был король эльфов», — продолжил Грег.

Мое сознание стало туманиться, и я провалилась в сон, словно в коробочку с хлопьями ваты.

…Я стояла на кончике белого лепестка ромашки и балансировала на раскачивающемся цветке. С трудом удерживая равновесие, я сделала шаг к желтой сердцевине, но не удержалась и соскользнула вниз. Чьи-то сильные руки подхватили меня и опустили в центр цветка. Мой спаситель остановился передо мной, и я невольно смутилась, так он был хорош. Черные как смоль волосы, блестящие на солнце и украшенные золотой короной, утонченное лицо с большими голубыми глазами, искрящимися как драгоценные топазы, стройная фигура в синем изящном костюме, белая короткая мантия, свисающая с плеч, и трепещущие над ней слюдяные стрекозиные крылышки — передо мной стоял король эльфов. Я ощутила, как жар прилил к щекам, опустила глаза и склонилась в реверансе.

— Ты прекрасна! — сказал король. — Как только я увидел твою хрупкую, изящную фигурку, раскачивающуюся на ромашке, твое нежное лицо, напоминающее лепесток белой розы, си-ренево-голубые глаза цвета фиалок, шелковые волосы, в которых играли лучи солнца… твои губы, похожие на бархатные лепестки розовой герани, я мгновенно понял, что только ты достойна стать моей королевой.

Я не успела ответить, как король поднял хрустальный жезл со звездочкой на конце, и тут же появилось множество эльфов. Они вылетели из цветов и зависли над ромашкой. Их прозрачные крылышки трепетали и искрились на солнце, их нежные личики лучились улыбками.