Ходок - Василий Сахаров

Губернатор провинции Фризия князь Вернер, собеседник Гореля, посмотрел на него и полукровка коротко, по военному, кивнул:

— Так точно, господин губернатор. Местные сепаратисты подняли голову и в городе вот–вот начнутся массовые беспорядки.

— Какова цель мятежников?

— Как обычно, провозглашение независимости.

— И что вы предлагаете?

— Нанести упреждающие удары по базам и лагерям мятежников.

— И вы готовы это сделать?

— Да. Войска Фризского военного округа приведены в боевую готовность и ждут приказа. Правда, сил под моим командованием немного, но мы справимся. А если нам помогут ваши дружинники, тогда все сделаем за сутки.

— Вам известно, кто стоит во главе сепаратистов?

— Нет. На то, чтобы размотать весь змеиный клубок, не хватает времени.

— А ваша разведка не может ошибаться?

— Сведения точные, — Горель положил левую ладонь на рукоять меча и кивнул на стол губернатора, где лежала обтянутая красной кожей папка. — В моем докладе все есть, донесения агентов, копии допросных листов и планы по уничтожению противника. Так что дело за малым, нужна ваша подпись и мои полки наведут порядок.

Губернатор нахмурился, плотнее закутался в толстый суконный плащ и сказал:

— Ступайте, генерал Горель. Мне надо подумать.

— Но время дорого…

— Я сказал, что должен подумать, — губернатор оборвал полукровку, который, как выяснилось, уже был в чине генерала, и взмахнул рукой. — Идите и не предпринимайте никаких действий. Вскоре вы получите подтверждение приказа. Несколько часов ничего не решат.

— Слушаюсь!

Снова короткий кивок Гореля, а потом четкий поворот на месте и он вышел из кабинета…

Полукровка удалился, а я остался на месте, бесплотной тенью повис в помещении и стал свидетелем разговора губернатора с его секретарем. Раньше такого не было. Но я не волновался и продолжал наблюдать…

Размеренный звук шагов генерала Гореля стих сразу, как только военный оставил кабинет губернатора.

Некоторое время князь Вернер стоял на месте, видимо, размышлял. Но затем он подошел к окну, щелкнул пальцами и к нему подскочил секретарь, невысокий смуглый чиновник в сером сюртуке, белых панталонах и красных туфлях.

— Да, ваша светлость, — верный слуга князя склонился в полупоклоне.

— Вызови на связь тысячника Ампелена и передай ему мой приказ — генерала уничтожить, сегодня же, вместе со всеми его близкими и слугами. В живых не оставлять никого. После чего пусть наши воины и повстанцы атакуют казармы республиканских псов и дома их прихлебателей, в первую очередь офицеров, купцов и учителей.

— Ваша светлость, еще не все наши сторонники вошли в город…

— Ничего. Нас больше и мы на своей земле, а республиканцы чужаки.

— Как скажете, господин. Ваше слово закон для каждого фриза.

Секретарь снова поклонился, сделал шаг назад, развернулся и вышел. А его господин, полное имя которого звучало, как Вернер тан Фриз, посмотрел вниз и увидел, как слегка припадающий на левую ногу генерал садится в окруженную конными арбалетчиками карету и прошептал:

— Прощай, Отти Горель, герой республики и храбрый воитель. Твое время прошло, и ты должен уйти в небытие.

Словно услышав губернатора, который в самом скором времени планировал стать самовластным королем, как его далекие предки, генерал замер и кинул взгляд на окно. Но разглядеть князя он не смог, стекло было темным, а Вернер улыбнулся и покачал головой:

— Чует неладное, волчара, а сделать уже ничего не может, ибо поздно…

Видение подернулось дымкой, и снова я оказался в теле Гореля.

Генерал Отти Горель, командующий Фризским военным округом, добирался до своего дома, который пару недель назад был подарен ему губернатором, недолго, поскольку он находился в нескольких кварталах от резиденции местного правителя. И на душе старого воина, которому не так давно исполнилось шестьдесят лет, было неспокойно. Он чувствовал, что опасность рядом, но не видел ее, и это было очень плохо. Всю свою жизнь Горель воевал и не раз глядел в лицо смерти, которая страшилась его храбрости и отступала, и генерал ненавидел интриги. Поэтому он долгое время не соглашался на перевод из действующей армии на гарнизонную службу. Однако личный приказ Республиканского Совета, а самое главное рождение долгожданного сына, заставили его покинуть беспокойное пограничье и переехать в провинцию Фризия, тихую и спокойную, где всеми делами заправлял наследный губернатор Вернер, и давно не происходило ничего, на что стоило бы обращать внимание. Поэтому свое будущее генерал видел четко и ясно — еще пять–шесть лет гарнизонной службы, звание маршала, пенсия, переезд в Теренгард, где невдалеке от столицы у него было небольшое поместье с виноградниками, и спокойная старость.

Однако произошло то, чего никто не ожидал. В Республике стали происходить мятежи и даже спокойная Фризия была готова взбунтоваться, а сил у Гореля немного. В общем, беда. А из республиканской столицы генералу вместо помощи присылали только указы, причем настолько противоречивые, что он, читая их, частенько впадал в ярость. Один член Совета писал — оставь провинцию и вместе с войсками, бросая склады с амуницией и военные мануфактуры, срочно выдвигайся в Теренгард, где тоже неспокойно. Другой — оставайся на месте и удерживай Фризию, продержись год и к тебе перебросят пару карательных корпусов, которые наведут порядок и вычистят леса. Третий — вступи с мятежниками в переговоры и ни в коем случае не допускай кровопролития, не реагируй на провокации и держи крепости. А четвертый посвятил генералу героическую поэму, а под ней приписка — все пропало, спасайся доблестный герой. И как на это должен реагировать профессиональный военный, за плечами которого вылазка в горы Найет, служба на границе и несколько военных кампаний? Да никак. В конце концов, Отти Горель перестал ждать приказов, сблизился с губернатором Вернером и решил навести порядок собственными силами. Это правильно, но все равно что‑то было не так и это угнетало полукровку настолько, что он едва не повернул обратно во дворец Вернера, от которого собирался потребовать более четкого ответа. Но пока он размышлял и сомневался, карета въехала во двор генеральской резиденции, и он увидел Вейни, которая вышла встречать его вместе с сыном, пятилетним Урри.

С Вейни, которая была его наложницей, Отти Горель встретился во время похода в Тайрогон, приграничную область на севере. Там проживали вольные кочевники и варвары, которые часто тревожили республиканцев. И в этом не было ничего необычного. Бедные и нищие северяне налетали на богатые республиканские провинции, если получилось, грабили деревеньку–другую, насиловали женщин и убивали мужчин, хватали, что плохо лежит, и отходили, а пограничники преследовали находников, истребляли без всякой жалости и громили северные кочевья. Вот в одном из таких стойбищ генерал и приметил дочь вождя, статную русоволосую девушку с зелеными глазами, которая стала его военным трофеем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});