Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

я уже больше не жена, а просто общественность?

— Жена, — сказал Сергей и обнял ее за плечи. — Моя любимая жена.

— Надеюсь, нелюбимой жены нет.

— И быть не может.

— Ну тогда другое дело. Рассказывай, Никита.

— А если что, мы поможем тебе наводящими вопросами, — добавил Петро.

Накануне в Управлении местной полиции прошла пресс-конференция, посвященная успешному завершению операции по задержанию преступной группировки. Никогда раньше конференц-зал не собирал столько представителей местных СМИ. Многим не хватило места, и опоздавшие теснились в коридоре, ловя каждое слово, доносившееся из зала.

Пресс-конференцию провел официальный представитель районного отделения полиции — он же начальник отдела по связям с общественностью и одновременно непосредственный участник операции по задержанию опасных преступников — Никита Хмельнов.

В ходе пресс-конференции Никита не раз ловил на себе восторженный взгляд Настеньки.

Взвинченный интерес к конференции был вызван слухами о появлении в городе маньяка-убийцы. И — чуть в меньшей степени — тем обстоятельством, что среди задержанных оказался г-н Лагоев, известный на весь город владелец универсама.

По иронии судьбы инициатором этих слухов был Никита, — о чем не подозревало руководство управления, никогда не бравшее в руки «Вестник», — а к их распространению, без всякого на то намерения, приложила руку милая Настенька.

С каждым новым разносчиком слухов количество жертв росло в геометрической прогрессии, и руководство Управления согласованно с Управой решило в корне пресечь дальнейшее распространение слухов. Пока количество жертв не превысило число проживавших в городе. С этой целью и была устроена пресс-конференция.

Вспомнив ее, Никита невольно улыбнулся.

— Ну так, — подстегнула его Татьяна. — Выкладывай всё, как на духу.

— Правду сказать, не знаю, с чего начать.

— Вот тебе и специалист по связям с общественностью. Начинай сначала.

— Тогда начну с себя. Вначале были мои публикации в «Вестнике», взбудоражившие общественность.

— Не льсти себе. Не так уж и взбудоражили. Тем более при таком тираже, — сказал Сергей.

— И тем не менее они кого-то задели за живое.

— И тут же начались убийства? — спросила Татьяна.

Никита скосил глаза на потупившегося Сергея.

— Не совсем так, если следовать хронологическому порядку. Но все равно задели кого-то за живое, — не без вызова сказал Никита.

— Никита, давай ближе к теме. А то закончишь за полночь, — поморщился Сергей.

— Хорошо. Перехожу к главному. Когда мы вплотную занялись расследованием убийств Рогова и Смагина, у нас с Сергеем на руках оказались весьма важные улики — фотография и записная книжка. Но мы не сразу оценили их значение в полной мере.

— Это потому что меня с вами не было, — заметил Петро.

— Ну да, конечно! Довожу до сведения присутствующих, что несчастный случай со Смагиным с легкой руки Петра вошел в фольклор у нас в отделении как пример скоропалительных выводов. Теперь при каждом удобном случае только и говорят: это как с ногами Смагина, торчавшими из кювета.

— Еще чаще вспоминают о нападении с кастетом на известного журналиста ни где-нибудь, а в туалете, — парировал Петро. — Естественно, в нашей среде.

— Мальчишки, хватит вам подкалывать друг друга. Давайте ближе к теме.

— Действительно, — подхватил Сергей. — А не то я всё изложу в двух словах.

— Не, в двух словах не надо, — сказала Татьяна. — Мне интересно всё. Особенно подробности.

— С ними нам ночи не хватит, — заметил Сергей.

— Самое трудное в жизни — это угодить всем. Итак, опуская лишнее, скажу: на снимке оказалась стихийно сложившаяся банда. Да, именно стихийно сложившаяся банда. Но все ее участники к тому моменту уже вполне созрели для преступного сговора.

— Как? И Лагоев тоже? — удивилась Татьяна.

— Представь себе — да. Незадолго до этого из заключения вышли Рогов и Смагин. Последний притащил с собой еще Гусева. Эта троица сразу окунулась в атмосферу непомерно раздувшегося предпринимательства, криминала и рэкета, расцветшую в девяностые. Неспособные к труду и к предпринимательству в хорошем смысле этого слова, но вкусившие все прелести тюрьмы и зоны, куда они решили больше не попадать ни при каком раскладе, эти, еще молодые и полные сил ребята, выбрали рэкет, как показавшийся им наиболее простой и доступный способ мгновенного обогащения. Лагоев с Юнусовым охотно к ним примкнули.

— И Устюгов, — напомнил Сергей.

Никита кивнул головой.

— Но ведь у Лагоева, кажется, был свой бизнес, — недоверчиво сказала Татьяна.

— Был, но к этому времени его самострок изжил себя, оказавшись неконкурентоспособным перед наплывом челноков с джинсами. Однажды вечером при закате солнца они встретились в родном дворе, поговорили о том о сем и решили, не откладывая в долгий ящик, отпраздновать освобождение друзей детства. Почти сразу заговорили за столом о сокровенном: как жить дальше в условиях новой конъюнктуры. Рэкет устроил всех. Сейчас они в один голос утверждают, что Смагин был у них заводилой. Поди проверь. Оставим это на их совести. Одним словом, в тот же вечер они выбрали первую жертву вымогательства. Им оказался Виталий Кораблев. Кто был наводчиком, они дружно не помнят. На мой взгляд, это был Лагоев.

— Твоя привязанность к нему давно известна, — заметила Татьяна.

— Нет, дело не в этом, — возразил Никита. — Просто он был единственным из них, кто вращался в среде мелких предпринимателей и знал всех поименно. Как бы там ни было, на следующий день вечером они ввалились к нему. Здесь требуется небольшое отступление. Конечно, это мои предположения, но я думаю, что прошедший выучку в тюрьме Смагин, к тому же обладавший огромной физической силой, с самого начала решил повязать своих будущих подельников на крови.

Татьяну передернуло.

— В общем, избили они беднягу до полусмерти. Скончался он уже в больнице и стал для них чем-то вроде сакральной жертвы.

Над столом зависла пауза.

— И что было дальше? — тихо спросила Татьяна.

— А дальше началось следствие. Вел его Вязов. И тут произошло неожиданное. Родной брат Виталия Кораблева Юрий, недовольный тем, как оно велось, вздумал провести свое расследование и с головой окунулся в среду мелкого бизнеса. Он, как сорока на хвосте, разнес в этой среде слух о необычайно жестокой и кровожадной банде вымогателей, и мелкий бизнес решил, что проще будет от нее откупиться. Тем более на фоне общего в то время падения доверия к милиции из-за крышевания и так называемых перевертышей в погонах. Это с одной стороны. А с другой стороны, напуганные содеянным новоявленные рэкетиры повели себя поначалу тише воды ниже травы. Но время шло, и никто вроде не напал на их след и не вызывал их в полицию. Это взбодрило их и убедило в том, что все сошло им с рук. А раз так, то почему бы не продолжить свои наезды. И они продолжили. Мы с Сергеем опросили не один десяток свидетелей, и