Гроза над Бомарзундом - Иван Валерьевич Оченков

Чудно! А как люди, размещены?

— Не поспели, ваше императорское высочество, — повинился Бодиско. — Уж больно много времени заняла разгрузка.

— А мне сказали, они здесь семь часов кукуют!

— Только первая рота. Потом подошли пароходы с казенным имуществом. А войска стали выгружать на пологий берег залива Нотвик, а оттуда пешим порядком привели сюда.

— Ну да, где же еще подкреплений не хватает!

— Но распоряжений на их счет не было…

— Ладно. Кашу сварили?

— Э… что?

— Людей, говорю, чем кормить будете⁈

— Так точно, сварили! Однако осмелюсь заметить, что припасы в крепости не велики, и просто не рассчитаны на такой большой гарнизон.

— Яков Андреевич, — устало посмотрел я на коменданта. — Если мы выиграем это сражение, то недостатка в подвозе не будет. Это я тебе твердо обещаю. А проиграем, все достанется противнику! Поэтому теперь все что есть — в дело! Не хватит в магазинах, доставим. Не успеем, закупай у местных. Не будут продавать — реквизируй!

— Но я не имею власти над статскими…

— Зато я имею и приказываю!

— Понял.

— Немедля собери местных чиновников вместе с купцами, коли таковые имеются, и дай распоряжения. Пусть везут припасы. Раз в Финби имеются ветряные мельницы, стало быть, и амбары для зерна и муки найдутся. Даже если в них ничего нет, займи временно под магазины для наших нужд. И про охрану не забудь!

— Будет исполнено!

— Вот и славно. Так что солдат покормить и отправить нынче спать, а завтра к Вендту.

— Слушаюсь!

­– Напомни, в крепости есть своя пекарня?

— Так точно, имеется!

— Так пусть работает! Если понадобится круглые сутки. Не хватит, привлеки баб в ближайших деревнях, чтобы пекли хлеб для солдат! На сухарях, сам поди знаешь, долго не проживешь…

— Сделаем!

— Еще надо будет похоронные и санитарные команды отправить. Сколько у тебя нестроевых?

— В военно-рабочей роте перед началом осады было сто семьдесят пять нижних чинов при двух офицерах, еще сотня в инвалидной команде и столько же в арестантской…

— Погоди-ка. Что значит «было перед началом осады»?

— Извольте видеть, ваше императорское высочество, более половины из них были иудеями…

— И что с того?

— После высадки союзников почти все они сбежали!

— Однако! — немного удивился я. — А что арестанты?

— Все на месте. Более того, на последней поверке просили дать им оружие, чтобы драться с противником.

— Чудны дела твои Господи! Значит так. Всех кто хочет и способен идти в бой, вооружить и в первую линию. Кто отличится — получит снисхождение. Погибнет — похороним как защитника отечества. Остальных в дело. Найди им лопаты, носилки, телеги и пусть идут к Транвику. Чтобы солдат от боя не отвлекать. Это понятно?

— Так точно. Разрешите исполнять?

Мой взгляд упал на заляпанный кровью рукав и в голову пришла еще одна задача, о которой следовало расспросить коменданта.

— Устройство госпиталя окончено?

— Так точно. — Оживился полковник. — Господину Пирогову предоставлено все необходимое и даже сверх того!

Ладно, завтра проверю. Идея с плавучим госпиталем пока что не задалась. Достаточно большого, чтобы устроить в нем потребное число коек в наличии просто нет. Не переделывать же какой-нибудь фрегат. Зато все необходимое для устройства наземного доставили быстро и без проблем.

— Передайте ему, что скоро будет много работы… Хотя, наверное, уже сегодня.

— Ваше императорское высочество, — решился Бодиско. — Не угодно ли отужинать?

— Что?

— И ванна есть горячая.

— А…

— Все сделаем в лучшем виде, Константин Николаевич! И люди будут сыты, и…

— И волки целы?

— Как будет угодно вашему императорскому высочеству! — с готовностью ответил Бодиско.

— Ладно, — сдался я.

Привести себя в порядок не помешает. Тем более что мой день еще не окончен. Следующий шаг за моряками. Надеюсь, у них будет больше порядка!

[1] général Louis d’Hugues — генерал Луи д’Юг

[2] Батарейная батарея — термин 19 века. Пешие батареи делились на батарейные (12 фунтовые пушки и полупудовые единороги) и легкие (6 фунтовые пушки и четвертьпудовые единороги)

Глава 25

Недаром говориться, если хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. Разработанная по моему приказу операция не отличалась особой оригинальностью. Сразу после высадки десанта, перевооружить канонерские лодки «шанцевского типа» на мины и ближайшей ночью атаковать эскадру союзников. Поскольку тем уже случалось встречаться с нашими импровизированными миноносками, они, разумеется, будут настороже. Так что на большой успех рассчитывать не приходилось. Но в любом случае, врага тревожить надо. Посему особого выбора у подчиненных капитан-лейтенанта Мейснера не было.

Да они его, откровенно говоря, и не желали. Все они рвались в бой, в надежде послужить Родине, ну и конечно, отличиться!

Как водится в таких случаях все сразу же пошло наперекосяк. Сначала нападение вражеских шлюпов заставило отложить перевооружение. Потом юный командир «Комара» ринулся на своей канонерке в бой, потеряв ее почти со всем экипажем. Напрасной эту гибель, конечно, не назовешь, но ведь задача у соединения стояла совсем другая. И теперь у Мейснера под началом осталось шестнадцать боеготовых кораблей. У остальных начались проблемы с машинами или котлами. Давала себя знать спешная постройка.

Впрочем, нет худа без добра. Наблюдатели доложили, что легкие силы союзников тоже пострадали, а значит, сил для противодействия миноноскам у них стало меньше!

Была уже практически ночь, когда маленькие, но грозные суденышки проскользнули мимо острова Престо и разделились. Большая часть канонерок, обойдя Микельзе с юга, направилась к входу в Лумпаренский залив. Строго говоря, полноценных судоходных проливов имелось три. Но один проходил как раз мимо крепости и вел на северо-восток к материковой Финляндии вдоль побережья Большого Аланда. Второй располагался между Престо и Микезлье.

Третий, к которому и направились канонерки, открывал юго-западное направление в сторону столицы архипелага Мариехамну и дальше в Швецию, он пролегал между островами Лумапарланд, давшего имя всему заливу, и Энге, в честь которого и назвали пролив — Энгезунд.

Формально имелся четвертый — Лумпарзунд (между Лумпарландом и Лемландом), но он был настолько узок, мелководен и извилист, что даже местные лоцманы не решились проводить там канонерские лодки ночью, а уж для больших кораблей он был просто недоступен даже и в самый ясный день, и по приливной высокой воде.

Меньшая группа, проследовала дальше к южной оконечности архипелага — Ледзунду,