Голубой вальс - Линда Ли

– О Белл…

– Ш-ш-ш, – сказала она, прикладывая палец к губам, – Ради Бога, ничего не говори. – Она поднялась на цыпочки, и ее пальцы потянулись к вороту его рубашки.

Она была так прелестна, невинна и хрупка, что он потерял всякое самообладание. Плотина, которую он все время ставил на пути желания, рухнула, дальнейшее последовало как бы само собой.

– Боже!.. – простонал он, прижимая свои губы к ее губам.

Одной рукой он обхватил ее плечи и крепко прижал к себе, другой, отогнув большой палец, стал ласкать ее щеку и подбородок. Его поцелуй был нежным, полным ласки и в то же время властно требовал, чтобы она ответила ему с не меньшей силой чувства. Хотя она и не произносила ни слова, он хотел верить, более того, был уверен, что она полностью разделяет его чувства. Ведь она здесь, рядом с ним, и всем своим существом отзывается на каждое его прикосновение.

Хотя и стоял день, казалось, что в комнате царит тьма. И в этой тьме они обрели друг друга.

В этот миг они походили на два корабля, которые во время бури прочно закреплены на якорях.

Его рука легла на ее шею. По маленькой жилке он мог хорошо чувствовать биение ее сердца. Затем обойдя ключицу, он нащупал своими сильными пальцами ее полные, упругие груди. Затем взвесил на ладони одну из них. Ее голова откинулась назад, и она тихонько прошептала его имя.

Он жаждал дотянуться языком до бутонов ее сосков, скрытых бархатом платья, жаждал почувствовать, как они откликнутся на его ласки.

Отметая все мысленные, въевшиеся в его душу запреты, Стивен схватил ее на руки и понес на кровать. Упершись одним коленом в матрас, он положил ее и вытянулся рядом, а затем и навалился на нее сверху – бедра в бедра. Запрокинув голову, она обхватила руками его плечи, а он ласкал ее тело губами, постепенно снимая ее платье. Прошло всего несколько минут, и оба они остались нагишом, а их одежды, позабытые, валялись на полу около кровати.

Когда она попыталась прикрыть искалеченную ногу, он убрал ее руки со словами:

– Я люблю тебя, Белл, всю целиком, такой, какая ты есть.

Как уже давно мечтал, он взял один ее сосок губами и начал лизать языком, пока она не застонала и не выгнулась под ним дугой. Ее пальцы погрузились в его волосы.

Когда он улегся между ее ногами, она подняла колени. Он начал проникать в нее, но проникновение шло медленно, внутренние стенки туго обхватывали его мужское естество – слишком туго, мелькнуло у него в голове. А он проникал в нее все глубже и глубже, заставляя ее изгибаться, чтобы целиком принять его в себя. И тут он натолкнулся на препятствие.

Оказалось, что Белл Брэкстон – девственница.

– Белл!.. – растерянно произнес он.

Но молодая женщина, обливаясь слезами, лишь теснее прижала его к себе.

– Люби меня, Стивен, – повторила она, – люби и не задавай никаких вопросов.

После этих слов он уже ни о чем не размышлял.

Одним мощным напором он прорвал неоспоримое свидетельство многих своих заблуждений. Ощущение было такое острое, что он даже вскрикнул. Чтобы заглушить свой крик, Белл уткнулась губами ему в плечо. Их обоюдное желание все усиливалось, превращаясь в необузданную страсть, сжигавшую их обоих. Непрерывно целуя ее, он двигался в чувственном ритме. А когда услышал, как она томно застонала и все ее тело задрожало, достигнув высшего пика любви, он вдруг вспомнил, что боялся стать мотыльком, которому суждено сгореть на огне ее любви. Наконец-то он преодолел этот страх. Это же просто прекрасно – вот так сгорать! И когда наконец с чувством невероятного облегчения Стивен изверг семя, он осознал всем своим существом, что уже никогда не будет прежним, ибо с ним свершилось перерождение.

Прошло несколько минут, прежде чем его сердце успокоилось. Он почувствовал, что то же самое произошло с ее сердцем.

– Белл!.. – прошептал он, крепко, тело к телу, сжимая ее в объятиях. Сам он этого не видел, но его глаза как-то странно горели. Его переполняли сильные чувства, которых он, увы, не мог выразить словами. Любовь только всколыхнула все его чувства. Но после того как буря наконец отбушевала, эти чувства вернулись. Вернулось смятение, вернулись многочисленные вопросы. И хотя Стивен хорошо понимал, что сейчас не время их задавать, все же не мог удержаться:

– Ничего не понимаю. Как ты жила, Белл, до того как приехала в наш город?

Приподнявшись на локтях, он заглянул в самую глубь ее глаз. Ее темные волосы в диком беспорядке раскинулись по наволочке. Голубые глаза, ярко выделявшиеся на бледной коже, в свою очередь, смотрели на него. Но она ничего не отвечала. Он прилег рядом с ней и уткнулся ей в плечо.

Белл чувствовала, что его вибрирующий раскатистый голос проникает ей в самую душу. Даже в тайных мечтах она не могла представить себе, что близость Стивена может вселять в нее такое невыразимое волнение. Он разбудил в ней не только страсть, но нечто гораздо большее. Никогда еще не ощущала она такой полноты жизни. Он разбудил в ней такие желания и стремления, которые уже не уснут. Будто неожиданно открылся ящик Пандоры, и среди всего высыпавшегося обнаружилась ее нужда в Стивене, куда более острая, чем она подозревала. И это страшило ее.

С уст Белл рвались признания. Ей, как это бывало с Адамом, хотелось поговорить со Стивеном, высказать ему все свои надежды и страхи. Но она уже много раз убеждалась, что любовь Стивена, как бы сильна ни была, не всегда может перебросить мост через бездну различий. Сейчас его, возможно, влечет к ней непреодолимое желание, но что будет, если она не оправдает его ожиданий?

И тут вдруг она заметила свое любимое починенное кресло. Заново перетянутое и набитое. Очень красивое. И все это сделал ее дорогой Стивен. Всего несколько дней назад. В ее душе пробились ростки надежды. Может быть, он все же примет ее такой, какая она есть? Может быть, она ошибается, предполагая, что он непременно постарается воплотить в ней свой идеал женщины, а она знала, что это дело заранее обречено на неудачу. Но ведь он видел покалеченную ногу и не отверг ее. Он здесь, рядом, делит с ней небесное блаженство, ниспосланное небесами.

Ее вдруг охватило невыразимое счастье, какого она не чувствовала со времен детства. Он любит ее! Так он сказал. И лежа около него, она понимает, что и сама любит его, хотя не должна бы этого делать. В конце концов это не имеет значения. Как не имеет значения и то, что он может заставить ее свернуть с намеченного пути. Ведь она любит его всем сердцем.

Она сделала глубокий вдох, собираясь с духом, чтобы рассказать ему о своих чувствах, а потом и о своем муже.

Но Стивен опередил ее, заговорив первым:

– Расскажи мне о своем прошлом, Белл. Я наверняка смогу тебе помочь. Тебе еще не поздно начать жизнь заново. – Его темные глаза просветлели, полные губы, которые ласкали ее самые интимные места, сложились в добрую улыбку. – Знаешь, я нанял швею, чтобы обновить весь твой гардероб, и французского шеф-повара, который научит тебя готовить вкусные блюда. Я даже нанял миссис Уолдерпоул, чтобы она научила тебя тонкостям этикета.